– Неужели…
– Да, это она, – ответил на недосказанную фразу Кобры Док. – Хотя бы даже потому, что ни о чем подобном я больше не слышал.
– Не может быть!
– Может, может, – Серов склонился над экраном. – Ну да, точно. Линкор «Аляска». Построен на верфяхСан-Франциско в единственном экземпляре. В серию не пошел. Исчез в ходе первого боевого похода. Строительство других кораблей этого проекта не начиналось в связи с высокой стоимостью. В Альянсе всегда умели считать деньги.
– Значит, точно она. Я так и думал, что с этой историей не все чисто.
– Послушайте, – жалобно поинтересовалась Дана, моментально выпавшая из их разговора. – Может быть, объясните мне, о чем речь?
– А? – все дружно обернулись.
– Я не понимаю вас. Совсем.
– А-а, ну конечно. У вас эта история все еще вроде бы секретной считается, – усмехнулась Кобра. – В общем, судя по всему, перед нами секретная база Альянса Омега-Браво Семь. Не слыхала?
– Нет…
– Ну, или гриф секретности не снят, или завалили ворохом бесполезной информации, чтобы не мелькала. Если кратко, то чуть больше пятидесяти лет назад Альянс решил создать военную базу. Обычное дело. Секретную базу – тоже нормальная ситуация, хотя и не столь частая. А вот дальше начались странности.
– Проще говоря, – вмешался в разговор Серов, – база представляла собой тяжело бронированную орбитальную крепость размером с приличных размеров астероид. Таких здоровых не строили ни до, ни после. Зачем – непонятно, сооружение получилось мегадорогое. На время перегона в сопровождение ей дали мощную эскадру, состоящую из самых современных кораблей Альянса, включая новейший суперлинкор «Аляска». Эскадра ушла в гипер и исчезла. Больше о ней никто и ничего не слышал. Зачем нужна была такая база, что собирались с нею делать, неизвестно до сих пор. Судя по некоторым косвенным признакам, помимо военных целей, база предназначалась для проведения высокотехнологичных биологических исследований, но точно сказать сейчас не возьмется никто. Строительство и последующее исчезновение базы и эскадры проделало в бюджете Альянса колоссальную дыру. В результате мощнейший экономический кризис, быстро перешедший в политический. Даже, кажется, была попытка импичмента. Президент ваш у власти, правда, удержался, но демократическая партия, к которой он принадлежал, власть потеряла на добрых двадцать лет.
– Вы так хорошо все знаете… – Дана была ошарашена.
– Нас неплохо учили. То, что у вас секретно, в наших военных училищах преподают как пример неграмотного использования финансовых ресурсов. Хотя, кстати, не все так просто. Сам опыт строительства таких кораблей весьма продвинул ваши технологии.
– Но почему их все еще не нашли? – Док, нахмурившись, рассматривал медленно увеличивающуюся картинку на экране. – В этой системе люди бывали не раз.
– А она хорошо спрятана. И потом, маленькие экспедиции заштатных стран, в случае их пропажи, частенько не ищут вовсе, а большим кораблям вовсе не надо искать проходы между полями метеоров, как нам. Бьюсь об заклад, тот линейный крейсер, что последним здесь побывал, разгонялся напрямую, его силовое поле позволяет не обращать внимания на каменный мусор. Соответственно, он прошел наиболее выгодным для разгона курсом, а это далеко отсюда.
– Все это здорово, конечно, – проворчала под нос Кобра. – Но что мы дальше будем делать? Их система обороны не позволит нам разогнаться, собьют к чертям, а если просто сидеть, «Фаэтон» протащит мимо, и угодим мы в аккурат в центр во-он того астероидного пояса.
– Угу, угу, – Серов вновь склонился над пультом. – Интересно, базы данных те же? Ага, вот оно…
– Что оно?
– Коды опознавания, естественно. Здесь явно нет ничего живого, управление осуществляется компьютером, а ему достаточно пароля.
– Э-э-э… А откуда они у тебя?
– Эту базу в свое время искали все кому не лень. Наша разведка тогда похитила систему опознавания Альянса. Не спрашивай, как, все равно не знаю. Главное, у каждого командира корабля она есть. До сих пор – мало ли. Получишь свой корабль – и у тебя будет, а пока тс-с, об этом вам знать не положено.
Смех у командира «Фаэтона» вышел довольно нервный, однако никто не обратил на это внимания, настолько все были ошарашены. Первым пришел в себя Док.
– Слушай, Иван, но с того времени у них система генерирования кодов должна была десять раз поменяться.
– Но их-то компьютер об этом не знает, – резонно заметил Серов. – Так, вроде оно. Поехали!
Несколько секунд царило напряженное молчание. Сейчас решался весьма животрепещущий момент – примут русский фрегат за своих, или же отработают по обнаружившему себя кораблю из всего бортового. И Серов даже не сразу сообразил, что услышал, когда динамики громкой связи выдали:
– Добро пожаловать, генерал Мак-Артур.
– Это просто хамство, меня, офицера флота, генералом назвать, – ворчал Серов, упаковываясь в скафандр. Ворчал для того, чтобы снять напряжение, и остальные это прекрасно понимали, а потому и не протестовали. Даже не столь привычная к его характеру Дана, возившаяся со своей одежкой.
Именно так, шли они все вчетвером. Точнее, юнгу хотели оставить на фрегате, но Дана с удивлением посмотрела на фигуры русских, словно бы облитые черным блестящим металлом, и заявила, что пойдет с ними. Так заявила, что выбор был или брать, или запереть в каюте и для верности шваброй припереть. В общем, пришлось брать. Единственно, боевого скафандра ей не нашлось, пришлось идти в обычном, рабочем.
Откровенно говоря, они к этой эскадре вообще могли не лезть. Дали бы ход да ушли с комфортом, потом доложили по инстанции да и делу конец. Вот только какой молодой офицер пройдет мимо такого! Так что, подумав, они решили посмотреть, что им досталось, может быть, пару-тройку сувениров прихватить. Два часа туда, два часа сюда – какая уже сейчас разница. И, решив начинать с главного, пришвартовали фрегат к борту «Аляски», резонно рассудив, что станцию они и за неделю осмотреть не смогут, а вот на линкоре, где по традиции располагался командующий эскадрой, могут получить ответы хотя бы на некоторые вопросы.
Пока Кобра аккуратно подводила и швартовала «Фаэтон», что заняло немало времени, Серов быстро просматривал данные телеметрии. Картина получалась интересная. Корабли находились в режиме консервации и все были в работоспособном состоянии. Откуда столько топлива, чтобы пятьдесят лет обеспечивать работу реакторов? Именно это спросил Док, и они уже вдвоем принялись выяснять. Как оказалось, все было просто. Как только какому-либо из кораблей требовалось топливо, он банально нырял в атмосферу газового гиганта, заполнявшего сейчас вид из иллюминатора своей грязно-желтой тушей, и наполнял топливные танки водородом. Все операции проводились в автоматическом режиме, и сложности не представляли. Так можно и пятьдесят лет провисеть, и сто пятьдесят веков, особой разницы нет, а технику в Альянсе делают надежную.
Так вот, корабли висели в режиме консервации, а вот станция оказалась мертва. Вообще мертва – разгерметизирована, внутри вакуум. И это притом, что реакторы в рабочем состоянии, только заглушены. И как это понимать?
На всякий случай распаковали контейнер с боевыми скафандрами. Своими личными, перенесенными с корвета. Упаковались в них, благо операцию подобную делали не раз. Правда, Серову пришлось повозиться – за последние дни он малость прибавил в весе, и в скафандр влез с некоторым усилием. Ну и ладно, за хорошую кормежку надо чем-то расплачиваться. А потом пришла Дана – и они вынуждены были решать проблему непослушной девчонки.
Шлюзы линкора действовали в штатном режиме, свет в коридорах зажегся тоже исправно. Ну, почти исправно, часть осветительных панелей все же осталась мертвой, все же время безжалостно. Процентов пять от общего числа – меньше чем ничто. И никаких вредоносных бактерий или вирусов в воздухе не присутствовало. Тем не менее забрала шлемов оставались опущенными – мало ли… И уже через два поворота они увидели первый труп. Вернее, то, что от него осталось.
Скелет, одетый в истлевший от времени комбинезон, лежал навзничь. В вытянутой вперед левой руке он сжимал боевой лучемет старинной модели, выглядящий так, словно его только-только достали из кобуры. Разве что пластик на прикладе растрескался и потемнел. Серов взял оружие в руки, покрутил. Ну да, М-44, стандартный лучемет, стоящий когда-то на вооружении армии Альянса и еще полудюжины государств, ныне замененный на М-46. Надежная и убойная машинка, и в то же время недостаточно мощная для того, чтобы здесь что-то повредить. Именно это обстоятельство позволяло использовать его во время боя внутри корабля. Выглядит боеспособным, даже батарейка не до конца сдохла, индикатор заряда показывает четверть нормы, так что хоть сейчас в бой. На стволе изнутри следы нагара… Капитан наклонился, без малейшей брезгливости перевернул бесформенную кучу тряпок и костей, в которую превратился человек. Ну да, комбинезон спереди обожжен, кости разворочены, возможно даже выстрелом из такого же лучемета. Веселые дела здесь творились.
