У Джун перехватило дыхание. Как бы ей хотелось забыть о завтрашнем дне, о том, что завтра она будет где-то еще, но не в объятиях Бретта. Кажется, мысли — всего лишь фантом сознания — не способны причинить физические страдания, но Джун было по-настоящему больно. Эта боль, истекая прямо из сердца, заполняла каждую клеточку ее тела.
— Я не могу думать об этом, — прошептала она, целуя его.
— Тогда сделай что-нибудь, — сказал Бретт, и она услышала, как участилось его дыхание.
— Может быть, я останусь еще на несколько дней, — сказала Джун. — Нет, черт побери, не могу. На ту неделю у меня назначено четыре важные встречи.
Встречи, офис — все это казалось ей сейчас совершенно нереальным. Реально было это место, этот мужчина. И только.
— Я хотела бы остаться, — прошептала Джун.
Бретт нежно дотронулся до ее подбородка.
— Но ты не можешь. И не должна. Тебе нужно управлять твоим бизнесом. Там — твоя жизнь. А это… — он посмотрел вокруг, — это всего лишь пауза, которая ненадолго отвлекла тебя от твоего мира. Ты вернешься домой, зароешься в свои дела, погрузишься в свою жизнь, и все это покажется тебе сном. Ты сядешь за свой стол и подумаешь обо всем как о нелепой, пусть и приятной, случайности. Улыбнешься и удивишься: а было ли это? Может быть — да, а может быть — нет, подумаешь ты.
— Я не собираюсь ничего забывать.
— В конце концов, хотим мы того или нет, все становится вчерашним днем, — сказал Бретт с циничной усмешкой. — Ничто не длится вечно. Миз Джун, я с радостью обнаружил, что в мире еще есть кое-что хорошее. — Он провел пальцем по ее нижней губе. — Вы — настоящая леди.
Его слова вонзались в Джун, она ощущала почти физическую боль.
— Расставаясь с вами, милорд, я сохраню это в памяти как настоящий комплимент.
Но чем уж она так хороша? Разве она сделала в своей жизни что-нибудь стоящее? Что-то такое, что было бы важно для других, а не только для нее?
Но Джун не стала высказывать эти сомнения, не захотела ничего выяснять. Потом она обо всем подумает. А сейчас она молча приняла неожиданную похвалу, от которой у нее потеплело на сердце.
На лице Бретта появилось недоуменное выражение.
— Но мы же совсем забыли…
— Ну да, проверить сети.
Они рассмеялись.
— Ладно, пошли снова. Добудем обед для Найси, а заодно что-нибудь и для себя.
Джун никогда не проводила время так замечательно интересно. И ни один мужчина не вызывал у нее таких чувств, как Бретт. Джун испустила долгий вздох, подняла ласты и последовала за ним.
Как она позволила, чтобы с ней такое случилось?
Вернувшись в парк, Джун зашла в контору. Она посмотрела на свое отражение в зеркале, склонила голову и улыбнулась. Так она и думала — никаких ямочек. И что это Бретту пришло в голову? Она постаралась припомнить, о чем они разговаривали, когда он их приметил. Кажется, она говорила, что никогда не забудет ни его, ни Найси.
Сердце Джун жарко всколыхнулось, и она увидела… ямочки. Неужели ей раньше никогда не доводилось так улыбаться? Она убрала с лица улыбку, а вместе с нею и ямочки, и слегка нахмурилась. Необязательно иметь такой счастливый вид, во всяком случае, в присутствии Бретта.
При их приближении Найси радостно высунулся из воды. Джун открыла было рот, чтобы попросить разрешения покормить дельфина, но Бретт сам протянул ей рыбу.
— Теперь я стараюсь кормить его не по часам, чтобы он отвыкал от определенной схемы кормления. А скоро начну подкармливать его совсем незаметно. Пусть считает, что он сам добывает себе пропитание.
Красное ведро опустело, и Джун погрустнела. Семь фунтов рыбы — казалось бы, так много — закончились. Семь дней в Австралии — казалось бы, так долго, — от них почти ничего не осталось.
— Ты скучаешь о дельфинах, когда выпускаешь их на волю? — спросила она.
— Я начинаю с ними работать, зная, что они должны уйти. Думаю, я скучаю по некоторым из них, но я счастлив, зная, что они свободны. — Он сжал ее руку.
— До свидания, Найси, — сказала Джун, ощущая сосущую пустоту не только своей, но и его потери.
Когда стало темнеть, Бретт приготовил пару каких-то большеголовых рыбин, вытащенных из сети, и они съели их прямо на пляже. Они говорили о всяких пустяках, но мрачная атмосфера висела над этим их последним вечером.
Джун вспомнила, что принесла с собой фотоаппарат, и бродила вокруг, выбирая интересные кадры, а Бретт лежал, растянувшись на одеяле.
— Ты сфотографируешь и меня? — спросил он, когда она через некоторое время уселась рядом с ним.
— Да, если ты не возражаешь.
— Не возражаю. Но только для чего это тебе?
Джун склонилась над ним, заглянула ему в глаза.
— Я не хочу тебя забывать.
Какое-то время он смотрел на нее, словно пытаясь понять, почему она хочет сохранить память о нем. Потом притянул ее к себе и поцеловал.
— Останься сегодня со мной, Джун.
Сердце ее торопливыми неровными ударами забилось у самого горла. Джун и сама сказала бы ему эти слова, но боялась унизительного отказа. Улыбка, озарившая ее лицо, и была ответом.
Джун коснулась подбородка Бретта, пробежала пальцами по его лицу, ощущая пробивающуюся щетину. Он снова поцеловал ее, отчего чувственное томление, переполнявшее Джун, теплой волной опустилось вниз, сведя ее бедра в сладостном предвкушении.
— Хочешь принять душ? — спросил Бретт.
Еще одна горячая волна омыла ее тело.
— С тобой?
Он усмехнулся.
— А это идея. Не струсишь?
— Струшу? Ни за что.
Да. Ни за что. У нее мучительно заныло в желудке. Это болело и трепетало глубоко запрятанное женское начало при мысли, что вот сейчас, скоро-скоро Бретт коснется ее. Джун действительно трусила, но не собиралась показывать это.
— Тебе понадобится какая-нибудь одежда.
— У меня в сумке есть запасная рубашка. Вообще-то это твоя рубашка, — призналась она.
Честно говоря, Джун не хотела возвращать ее Бретту. Такая вот у нее появилась прихоть!
— Если хочешь, надень ее.
Джун усмехнулась: вот бы сказать ему о своем желании оставить у себя его старую рубашку! Скорее всего, на его лице появилась бы уже знакомая ей усмешка: оказывается, леди еще и сентиментальна? А возможно, он просто не понял бы ее.
— Спасибо.
Закат заливал все вокруг золотисто-розовым, яркими отблесками играл на коже Бретта. Он встал и направился к эллингу. Джун шла за ним на некотором отдалении — не торопясь, внешне оставаясь спокойной, стараясь ничем не выдать своего жаркого страха и… нетерпения.
Дойдя до эллинга, Бретт остановился и обернулся к Джун. Он будто давал понять, что выбор за ней. Как будто у нее действительно был выбор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
