Некоторое время они шли молча. Затем Макс продолжил:
– В те годы руководителем группы «В» был Михаил Михайлович Крачков.
– Эта фамилия ни о чем мне не говорит, Макс.
– И вышла любопытная история. Он сообщил тогдашнему шефу АСБ Никитину, что считает падение самолета в Курской области неслучайным. Подготовил отчет и, как говорится, положил его на стол начальству.
– И что было дальше? – заинтересовался Забродов.
– Возможно, Крачков в своих умозаключениях опирался на отчет Фемидина, который за год до случившегося, как я уже говорил, предупреждал о вероятном падении самолета на газопровод. А тут и начальник группы считает, что свершившийся факт катастрофы неслучаен. В общем, не знаю, что там получилось дальше, может, кто-то пытался прикрыть свою задницу, мол, предупреждали, а мер никаких принято не было…
– Крачков, видимо, был ушлым парнем, – отметил Забродов.
– Это так, но не прошло и месяца, как его уволили. Откровенно говоря, я не знаю, за что и было ли это каким-то образом связано с его отчетом о падении самолета на газопровод. Но то, что его уволили, – это факт.
– И что тебя настораживает, кроме увольнения Крачкова?
– Все это странно как-то, – Макс снова посмотрел по сторонам и, понизив голос, продолжил: – Людей из АСБ просто так не увольняют. Уж очень много они знают, да и специалисты высшего класса. Скрытая похвала нам с вами.
– Спасибо, продолжай.
– Короче, примерно через неделю после гибели Фемидина я обращался за информацией о нефтедобывающей отрасли Ирана к нашему чудо-компьютеру. Ну и вспомнил о Крачкове. Но ни о нем самом, ни о катастрофе в Курской области – ни слова.
– То есть ты хочешь сказать, что кто-то просто-напросто удалил эту информацию? – глянув на Растаева, спросил Забродов.
– Именно так, – подтвердил Макс.
– Я не сомневаюсь в твоей выдающейся памяти, ты же у нас программист мирового уровня, ты ведь запомнил, где живет Крачков?
– А вы проницательный человек, Илларион Константинович. Я действительно запомнил его адрес: улица Садовая, дом № 304.
– Прекрасно, Макс. У тебя отличные способности.
Они дошли до церкви. Купола, увенчанные крестами, устремлялись к небу. В окнах горел свет, шла вечерняя служба. Мужчины повернули и, не торопясь, пошли обратно.
– Я и раньше не сомневался в вас, Илларион Константинович, а после поездки в Грозный…
– Но зачем ты мне все это рассказал? – остановившись и пристально посмотрев в глаза Растаеву, поинтересовался Илларион.
– Просто я вам доверяю. А еще… Фемидин и Крачков были друзьями, – пояснил Макс.
Они дошли до машин, попрощались и разъехались.
* * *Михаил Михайлович Крачков жил один в трехкомнатной квартире. Его жена, Валентина Андреевна, умерла три года назад. У нее с рождения было слабое сердце. Детей у Крачкова не было. Михаилу Михайловичу недавно исполнилось шестьдесят лет. Однако выглядел он значительно старше. Худощавый, сутулый, с редкими седыми волосами. Говорил он и двигался медленно, словно из него выкачали жизненные силы. В прошлом Крачков был хорошим физиком-теоретиком, затем волею судьбы попал в АСБ. После выхода на пенсию он вел практически затворническую жизнь. Из дома выходил редко, только по надобности, в магазин или аптеку, поскольку не отличался крепким здоровьем. Он мог часами музицировать на пианино или слушать классическую музыку. Его любимыми композиторами были Вивальди и Бетховен.
Вечером в квартиру Крачкова кто-то позвонил. Михаил Михайлович немного удивился, поскольку в последнее время к нему никто не приходил. «Может, ошиблись дверью», – вставая с дивана, подумал он.
Глянув в дверной глазок, Михаил Михайлович увидел высокого мужчину крепкого сложения, в спортивной куртке.
– Что вам нужно? – недоверчиво спросил Крачков.
– Михаил Михайлович, добрый вечер. Я хотел бы с вами поговорить.
– Мы знакомы? – все так же недоверчиво поинтересовался Крачков.
– Нет, но фамилия Фемидин вам ни о чем не скажет?
После некоторой заминки послышалось щелканье замков.
– Вы знали Виктора? – открыв дверь, спросил хозяин.
– Да, знал, но недолго.
– Входите, – пропуская гостя, сказал Крачков. Закрыв дверь, он повернулся и спросил: – Как вас величать? Обо мне вы ведь, как я понимаю, наслышаны.
– Илларион Забродов.
– Очень приятно, – пожимая Забродову руку, сказал Крачков. – Илларион… Очень благородное имя. Раздевайтесь, проходите.
Забродов снял ботинки, повесил на вешалку спортивную куртку и прошел вместе с хозяином в гостиную.
– Располагайтесь, где вам удобно, – Крачков указал на мягкий уголок рубинового цвета, состоящий из двух кресел и дивана.
Илларион устроился в одном из кресел. Хозяин присел на диван.
– Итак, что вас привело ко мне в этот ненастный осенний вечер? – поинтересовался Крачков.
– Я думаю, Михаил Михайлович, вы догадались, где я работаю.
– Аббревиатура из трех букв. Весьма солидная организация. Безусловно, я понял, иначе вы не связали бы воедино меня и покойного Виктора. Более того, как только вы назвали фамилию Фемидин, я примерно догадался, кто вы.
– Поработав в Аналитической службе безопасности, это нетрудно было сделать.
– Мы дружили с Виктором. Это был отличный человек. Он один не отрекся, так сказать, от меня после моего ухода из организации, в которой вы ныне работаете. Он приезжал ко мне, мы играли в шахматы, общались. И Виктор Степанович как-то обмолвился, что в его группу пришел очень толковый, умный человек, ранее служивший в одном из спецподразделений. Виктор говорил, что доверяет вам. Собственно поэтому я и понял, что этот человек – вы, – пояснил Крачков.
– Да, все не так уж сложно, – усмехнулся Забродов.
– Конечно, особенно если быть внимательным к деталям.
– Вас, по сути, уволили из АСБ?
– Ну, официально это называлось несколько иначе – уход на пенсию.
– Все дело в отчете о падении самолета на газопровод в Курской области?
Крачков внимательно посмотрел на Забродова:
– Скажите, зачем вам ворошить прошлое?
– Буду с вами откровенным. Я считаю, что Фемидина убили, – Илларион в упор посмотрел на Крачкова. – Я пытаюсь распутать клубок, поэтому ищу любую возможность. Виктор Степанович был вашим хорошим другом, и я рассчитываю на вашу помощь.
– Вы считаете, что Виктора убили? – переспросил Крачков.
– Я уверен в этом.
– Виктор говорил об опасности, угрожающей ему, но недоговаривал, не объяснял, а я, понимаете ли, не люблю лезть людям в душу, тем более зная, где он работал. Не мне вам объяснять, каким психологическим нагрузкам и стрессам подвергаются сотрудники АСБ. Но при чем здесь мой отчет о самолете, упавшем на газопровод?
– Насколько мне известно, Фемидин в одном из своих отчетов указал на вероятность такого сценария, – заметил Забродов.
– Вы не ошибаетесь, Виктор действительно… Я уже не помню временной промежуток, но точно знаю, что он подготовил такой отчет. Это было сродни разорвавшейся бомбе. В АСБ много говорили тогда об этом. Немало групп работало над тем, чтобы установить, насколько реален такой сценарий развития событий.
– И что установили?
– Что такой сценарий маловероятен.
– И все же это случилось, – задумчиво произнес Илларион.
– Да, рвануло неслабо. И все сразу вспомнили об отчете Фемидина. Меня это дело тоже весьма заинтересовало. Я занялся им в свободное от работы время, так сказать, из любви к искусству. Я проанализировал много материалов и пришел к выводу, что падение самолета не было случайностью.
– Почему вы так решили? Какие факты говорили в пользу вашего вывода?
– Понимаете, Илларион, меня сразу же насторожила последовательность: отчет Фемидина – самолет – газопровод – резкий скачок мировых цен на газ. Кто-то использовал отчет АСБ в своих целях.
– А как вел себя в той ситуации Никитин?
– Шеф АСБ был очень осторожным человеком. Не исключено, что после моего отчета он просто решил перестраховаться и отправил меня на заслуженный отдых.
– То есть вы полагаете очевидным, что те, кто связан с нефтью и газом, использовали отчет АСБ. Но кто-то же его передал им? – спросил Забродов, который скорее адресовал этот вопрос себе.
– Да, кто-то передал, – кивнул Крачков. – Влияние, связи, огромные деньги – этого никто не отменял. Это действует само по себе, как, к примеру, гравитация.
– Смертельный закон, – выдохнул Забродов.
– Позвольте спросить: на чем основывается ваше убеждение, что Виктора убили?
– Я скажу вам, Михаил Михайлович, но позже. Нам нужно будет еще раз встретиться.
– Прекрасно, Илларион. Я живу один, и мне не хватает общения. Так что буду рад увидеть вас снова.
– Я заеду на днях, – поднимаясь, сказал Илларион.
