Хотя, для последнего не обязательно было прибегать к воображению. Он открыл сумку на поясе. Достал серебряную флягу, открыл крышку и сделал глоток.
Возможно, Медраш не одобрил бы выпивку на важном задании. Но Баласар заработал немного денег и мог позволить себе чуть-чуть снять напряжение. Оказалось, что шпионаж был ему не по душе. Даже не столько сам шпионаж, сколько напряжение от постоянной игры в верного драконопоклонника и невозможностью узнать что-либо конкретное.
Он проник в ряды Платиновой Когорты полагая, что в это организации есть что-то зловещее; что-то, что связывает её с остальными бедствиями, которые будто обрушились на страны вокруг моря Аламбер, но он все еще понятия не имел, в чем могло быть дело. Да это и не могло стать очевидным только лишь потому, что кто-то проник в ряды секты.
Это осознание оставило Баласара искать улики наощупь. Приходилось обращать внимание на вещи и события, которые казались не важными или бесполезными. Если говорить начистоту, то Баласар всегда сомневался в своём умении распознавать истинную суть событий. Откуда ему знать, что было необычным, если каждая молитва и каждый алтарь казался ему, взрослому и образованному драконорожденному, дикостью.
Но, в конце концов, он кое-что заметил. Это могло ничего не значит, но каких-то более значимых зацепок у него все равно не было, так что Баласар решил уделить этой побольше внимания.
Раян была одной из самых ревностных новообращенных Налы и сильно поднаторела в таинствах. Она раскачивалась из стороны в сторону так же, как наставники, приходила в ярость в каждом сражении и могла десятки раз извергнуть молнию, прежде чем её сила иссякала. Но что важнее - она отказалась от профессии стеклодува, чтобы служить культу на постоянной основе.
Так зачем же она до сих пор периодически ускользает на поля, окружающие ДжерадТимар, и наполняет тележку мелким белым песком?
Возможно, она просто накапливала запасы, и, когда война закончится, она сможет вернуться к своей профессии. Но надеясь на более ужасающее и сложное объяснение, Баласар проследил за одиноким неофитом до лавки с закрытыми ставнями.
Две фигуры вышли из мрака. Баласар не мог разглядеть их лица, но они тоже слегка подергивались, как самые преданные последователи Бахамута. Они огляделись, потом постучали в дверь магазина. Раян немедленно открыла её, и гости вошли внутрь.
Вероятно, нетерпение Баласара сыграло с ним злую шутку, но ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем случилось что-то еще. Копыта застучали по граниту, и Раян вывела осла из-за здания. Брезент покрывал песок в телеге, а парочка культистов разошлась в разные стороны, будто охраняя что-то важное.
Баласар подождал, пока они уйдут немного вперед, и последовал за ними.
Он не удивился, когда они спустились в катакомбы или когда драконопоклонники выбрали путь в ту их часть, которая не патрулировалась стражей. Баласар лишь, что в итоге они выберут коридор, магические светильники в котором вообще не работают. Хотя, тогда они зажгут свой собственный свет.
Гулкое цоканье копыт осла в темноте казалось каким-то печальным и фантастичным. Откуда-то в лицо Баласару дул холодный сквозняк и почти неслышно стонал ему в ухо. Ему показалось. Будто какой-то призрак прошептал ему в уху его же имя.
Со скрипом оси, телега скрылась за поворотом. Раян или один из ее спутников начал насвистывать три ноты.
Сигнал? Баласар начал красться еще осторожней, чем прежде. Он заглянул в разветвленный проход, где его зрение уловило какое-то движение, а именно – мерцание крыльев под потолком. Баласар хотел посмотреть наверх, но тут резко все вокруг провалилось во тьму. В то же мгновение пол под его ногами стал неровным. Он потерял равновесие и упал на острые края чего-то. Каменные ступени?
Прежде чем он смог осмотреться и выяснить это, что-то ударило его по затылку и шее. Рука схватила его за лицо, поцарапав бровь и кожу под глазом.
Баласар упал на спину, пытаясь придавить нападавшего своим телом. Он схватил и сжал что-то, что напоминало перепонку кожаного крыла, и начал рвать его.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Что-то зашипело прямо у его уха. Внезапно его руки оказались пустыми. Атакующий просто исчез, а спина и плечи резко избавились от веса, который еще мгновение назад давил на них.
Снова шипение, затем еще одно, но уже где-то правее. Нападающий двигался. Баласар вскочил, выхватил свой палаш и нанес удар в том месте, где, как он решил, сейчас был его враг. Лезвие просвистело в воздухе.
Затем одна холодная слизистая рука схватила запястье руки с мечом и впилась когтями в кожу. Другая, состоящая из голых костей, измазанных жидкостью, схватила его за горло, и вонь гнили заполнила ноздри Баласара и заставила скрутиться его живот. Он понял, что его первый враг все это время шипел лишь для того, чтобы скрыть звук своих приближающихся союзников.
* * * * *
Чазар отпустил всех, кроме Халоньи и Джесри. Возможно, он надеялся уладить ссору между ними. В любом случае, Аоту придётся подождать беседы со своим лейтенантом.
Но ему было с кем поговорить. Когда они покинули Зеленый Зал, Никос пробормотал:
- Я стоял рядом с вами даже тогда, когда любимая жрица Чазара жаждала вашей крови.
- Я знаю, - ответил Аот. – Мы выдержали это вместе, и я буду стоять за вас так же, как вы стояли за меня.
- Думайте о том, что делаете, и убедитесь в правильности своих действий. - Никос резко кивнул, прощаясь. Сияющие самодовольством Лютен и священники Халоньи ушли в том же направлении. Вероятно, как и Никос, они направлялись к выходу из Коллегии Войны.
Все еще живя в крепости, хотя и в менее высоком положении, чем раньше, Шала Каранок, с целеустремленным взглядом и, несмотря на поздний час, пружинящей походкой, зашагала в другом направлении. Её секретарю приходилось чуть ли не бежать, чтобы не отставать от неё. Аот предположил, что ей не терпелось отправиться на войну, и она собиралась немедленно начать приготовления.
Когда все ушли, ему оставалось наблюдать за концом беседы Церы и Даэльрика. Наконец, выглядевший таким же мрачным, как и Никос, патриарх попрощался с ней и ушёл вместе со своими подчиненными.
Аот криво улыбнулся Цере.
- Отругали как следует? – Спросил он.
Она криво улыбнулась ему.
- Полагаю, можно и так сказать.
- Ну, значит следующее наказание на подходе.
- Это то, почему ты спас меня? Хотели отшлёпать меня на пару?
Флирт и подшучивания были частью её обычного общения, но сейчас он видел, что женщине приходилось делать усилие над собой. Хранители Змей издевались над ней и пытали её. Она сказала, что исцеляющий свет Амаунатора излечил ее тело и разум, но ей все еще нужно было время, чтобы прийти в себя.
-Я спас тебя не ради такой награды, - сказал он. – Но позже, когда у меня не будет срочных дел, думаю, мы сможем обговорить это снова. Но я останусь с тобой до вечера, если хочешь. Я полагаю, мы сможем уговорить одного из слуг найти нам пустую спальню.
И на самом деле, она оказалась весьма красивой – комната была почти на последнем этаже замка, и из окна открывался прекрасный вид на город. Магический взгляд Аота мог различить даже черную полоску реки Аддер вдалеке за городом. Уснули они лежа на боках – спина Церы прижималась к груди Аота. Перед аудиенцией у Чазара она успела лишь слегка умыться, и её волосы все еще пахли потом. Но это его не беспокоило. Скорее даже, ему это нравилось, как и само присутствие Церы с ним на одной кровати.
- Я рада, что ты пришел за мной, - пробормотала она, - и сожалею, что Чазар рассердился на тебя из-за этого.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Аот хмыкнул.
- Благодаря Джесри все закончилось хорошо. И я знаю, что ты сделала лишь то, чего, по твоему мнению, хотел Амаунатор. Во имя Чёрного Пламени, ты мне чуть ли не прямым текстом сказала, что собираешься сделать. Я просто не хотел слышать. Или, может быть, я не понимал, что ты пойдёшь на этот безумный шаг.
- Не такой уж и безумный. Ты бы сделал то же самое на моем месте.
