Вот, значит, как. Не то глупость, не то откровенность вельда сбивали с толку. Только последыш не учёл, что полезнее мёртвого вельда быть ничего не может. И Млада уже надавила лезвием скрамасакса на его шею сильнее, как вспомнила указание Надёжи о том, что нужно взять языка. В Пекло всё! — мелькнуло в голове. Но Млада непомерным усилием воли всё же удержала дрогнувшую в смертельном движении руку.
Она неспешно убрала от горла мальчишки нож, продолжая держать его другой рукой. Твёрдым движением провела вниз по телу парня. Обрезав тренчики, отбросила далеко в сторону обнаруженный на поясе изогнутый меч. Клинок, такой же матовый, как кинжал жреца, только потонул в поглотившей его мгле вместе с ножнами. Вельд повернул голову, провожая оружие взглядом. Млада его одёрнула. А потом ощупала с другого бока. Больше ничего при нём не оказалось.
Она подсекла мальчишку под ноги, и тот рухнул на валежник. Хрустнули ветки. Неожиданное падение вышибло воздух из его лёгких, и он закашлялся. Млада достала из дорожного мешка верёвку, несколькими быстрыми движениями связала вельду руки за спиной и усадила, привалив к дереву. Села перед ним на корточки.
— Кому ты сказал, что я была в лагере?
— Никому, — поспешил заверить её мальчишка, мотнув головой. — Я никому не сказал. Мне просто… нужно уйти с тобой. Один — боюсь.
А с вооружённой незнакомкой, получается, не боится. Парень вздохнул, не отрывая взгляда от лица Млады, и осторожно попытался дотянуться плечом до того места, куда ещё мгновение назад ему впивался нож.
И что ж с ним делать-то? Недавнее желание расправиться с вельдчонком на месте ослабело, и Млада, поборов злость на всё его племя, теперь пыталась рассуждать трезво.
— Когда они тебя хватятся?
— Может, утром… Может, позже. После обряда я сразу сбежал. Если меня и хватятся, то не пойдут искать.
А вот это уже подозрительно. Что за человек не пойдёт искать пропавшего родича? Только, пожалуй, зверь какой.
— С чего вдруг? Почему они не пойдут тебя искать?
— Отцу всё равно, — парень помолчал. — И остальным — тоже. Можно я пойду с тобой?
Вот заладил, мысленно вздохнула Млада, продолжая сквозь темноту рассматривать мальчишку. Не сами ли вельды послали его вслед за ней? Но не выглядел он тем, за чьей спиной стоит могучая родня: слишком испуган, слишком умоляюще смотрит. Как будто и впрямь по собственной воле хочет уйти из опостылевшего лагеря.
— Разве тебе всё равно, куда идти? И зачем? — Млада небрежно ковырнула остриём скрамасакса рыхлую землю, продолжая, однако, краем глаза следить за мальчиком.
— Всё равно, — едва слышно произнёс вельд. — Я не хочу стать похожим на отца. И не хочу жить с теми, кому только и надо, что убивать. Мне нужно уйти. Как можно дальше.
— Чем же тебе так не угодил твой отец?
— Мой отец — жрец, вождь племени, — чуть поразмыслив, признался парень. — Я только наполовину вельд. Мать была пленницей и умерла родами. А может, отец её убил… Он на многое способен. Я видел.
Сын самого жреца! Всё обернулось как нельзя более удачно, если парень не брешет. Но коли жрец захочет вернуть отпрыска, могут возникнуть проблемы. Стало быть, надо уходить как можно скорее. И разумнее всё-таки будет мальчишку взять с собой, чем прирезать в лесу.
Млада даже невольно ухмыльнулась, но, вспомнив про свои ранения, снова помрачнела. Вдобавок к этому, болезненно толкнулась в бедре кровь.
— Очень трогательная история… — кисло заметила она и поднялась в полный рост. — Но откуда мне знать, что ты точно окажешься полезным?
— Я много знаю! — возмутился парень и заерзал на месте, будто муравьёв ему в штаны кто насыпал. — И, если ты правда дружинник, расскажу всё. Только не бросай меня тут и не убивай!
Млада промолчала. Тянуть время дальше становилось опасно и бессмысленно. Уже глубокая ночь, пора бы и отдохнуть, но ещё не мешало бы отойти от лагеря подальше. А то так даже факела не зажжёшь. Зараза.
Вздохнув, Млада схватила парня под мышку и поставила на ноги. Раз уж так вышло, она доставит его в Кирият, отдаст воеводам, а там пусть они с ним разговаривают. Пусть хоть на куски режут — а её долг перед князем будет исполнен.
— Что ж, идём, коли не шутишь.
Она намотала на ладонь длинный конец верёвки, которой обвязала руки парня, подтолкнула его в спину, и тот двинулся вперёд, спотыкаясь в темноте о корни и ветки.
— Что это был за обряд? — нарушила возникшую тишину Млада. — Часто они проводятся?
Вельд коротко оглянулся, будто вопрос застал его врасплох.
— Раз в шесть лун. Мы должны принести Великому подношение в виде крови пленника, — холодно ответил он, явно не желая о том разговаривать.
Но Млада безжалостно продолжила:
— Великого? Кто он?
— Кажется, у него много имён. Это бог или дух. Отец не рассказывал подробностей. Да и не хочу я знать. Сегодня он решил, что мне пора становиться мужчиной. А тут появилась ты. К тому же… — мальчишка помолчал и добавил вдохновенно, будто не шёл связанным: — Это знак, точно! Вот чуял ведь! Раньше я боялся, а теперь… Обрыдло всё.
— Раз ты против обрядов своего рода, то почему исполнил приказ отца? Ведь знал, что будет с девушкой после того, как ты закончишь.
Вельд ссутулился.
— Знал.
— Тогда почему?
— Да ты знаешь, что было бы, если бы я ослушался?! — он запрокинул голову и невесело хохотнул. — Откуда тебе знать… Наверное, меня убили бы прямо там. А я хочу жить. Но не среди них. Может даже, назло отцу.
— Хорошо же он досадил тебе, раз ты сбежал из лагеря, сверкая пятками, — ядовито проговорила Млада. — Учти только, что я не обещаю тебе безопасности и защиты. Возможно, у тебя ещё будет повод пожалеть о том, что решил пойти за мной…
Вельдчонок смиренно понурился. Вдруг, словно свежая мысль озарила его голову. Он встрепенулся и неловко оглянулся через плечо:
— Как тебя зовут?
Млада снова толкнула его в спину:
— Иди молча, а!
— Но я же всё равно узнаю, — похоже, он улыбнулся при этих словах.
— Если доживёшь до того момента…
Дальше они продолжили путь в молчании. И стоило только перестать отвлекаться на мальчишку, боль вновь вернулась, рана на ноге начала кровоточить. А когда при очередном шаге подогнулось колено, Млада решила, что с неё хватит. От лагеря они ушли достаточно далеко, можно и остановиться до утра. Вельд хотел помочь набрать хвороста для костра, но она не стала развязывать ему руки — какой бы хилый ни был, а так спокойнее. Она привязала мальчишку к дереву, сама собрала хворост, вырыла в земле неглубокую ямку и развела в ней огонь.
Приглушённый свет озарил небольшое пятно травы вокруг. Вельдчонок тут же с любопытством уставился на Младу. И вдруг помрачнел на мгновение — даже губы побелели. Но, пытаясь скрыть это, он бодро произнёс:
— Ты красивая.
Млада, заметив перемены на лице мальчишки, чуть наклонилась к нему и прошипела негромко и угрожающе:
— Я не советую набиваться ко мне в друзья: это не сослужит тебе хорошей службы. Даже половины вельдской крови в тебе хватит, чтобы я прикончила тебя не раздумывая, если ты будешь мне сильно докучать. Уяснил?
Мальчишка и вовсе напрягся, даже обиделся как будто:
— Я только сказал правду.
— Часто именно за правду снимают голову с плеч, — Млада подбросила в костёр ещё одну ветку. — Ложись лучше спать: завтра с рассветом мы идём дальше.
Парень постарался поудобнее устроиться у костра, хоть верёвка ему и мешала. Млада посидела ещё немного, озираясь и прислушиваясь. До сих пор не верилось, что погони так и не будет. Да и вельдчонок, похоже, большой опасности не представлял. Незаметно выкрасть у неё оружие или даже подобраться близко ему не удастся. А потому Млада тоже легла на расстеленное покрывало, подкинув дров в костёр. Когда она закрыла глаза, услышала только, как мальчишка шепнул:
— Меня зовут Рогл.
Глава 7
Костер уже потух, и осенний холодок начал заползать под одежду. Лес хранил предрассветную тишину, а прозрачный туман окутывал землю, пробираясь между деревьев белёсыми змеями. Едва ощутимо с запада веяло болотом. Млада проснулась давно, но ещё некоторое время лежала, глядя на тонкую струйку дыма, что поднималась над кострищем. Затем встала, поморщившись от пронзившей, кажется, всё тело боли, поворошила угли и разожгла огонь вновь.
Убедившись, что Рогл ещё спит, она отвернулась, расшнуровала нагрудник и спустила с раненого плеча рубаху. И тихо выругалась, поразившись тому, насколько плохо выглядела рана под повязкой. Вокруг неё расползалось синеватое пятно с чёрными прожилками, которые доходили уже до шеи, груди и лопатки. Кровь едва сочилась странно тёмная и вязкая, будто успевала свернуться ещё на исходе. Но это не было похоже на заражение. Тогда что? Стоило слегка надавить на кожу рядом с отметиной, как в голове вспыхнуло горячим, а в горле поднялась волна тошноты.
