— Но ведь я совсем не это имела ввиду, — от досады готова была расплакаться, — ты куда?
Алина уже начала подниматься из-за барной стойки.
— Пойду развеюсь, — легкомысленно пожала плечами девушка, — не бойтесь, вернусь к утру. Не могу ведь опозорить себя и семью. А с унылым будущим бывшим завтра поговорю, — и была такова.
Теперь слёзы отчаяния почти пролились из глаз с идеальным макияжем. Вечер пошёл под откос и сверкать больше не хотелось.
***
— Тоже мне, семейный психолог, — я наворачивала который круг по своему номеру в особняке, коря себя за то, как облажалась с Алиной, — полезла, куда не надо. Да что я вообще понимаю в отношениях?
У меня были отношения, но очень и очень давно. Ни Вадима, ни Алины ещё на свете не было. Так что да, можно сказать ничего не понимаю.
Вот что сейчас делать? Любовное зелье? Ха-ха. Нужных ингредиентов даже дома нет. Как и времени на до, чтобы его приготовить.
С Вадимом поговорить по душам? Да проще с демоном выйти на дуэль с зубочисткой.
Мысль о демоне заставила меня поёжиться, как от озноба.
На фоне мрачных размышлений о моей никчёмности (а ведь раньше такого чувства никогда не было) начало зарождаться какое-то отчаяние.
Как-то бессознательно начала глазами бегать по своему номеру. Интерьер мне нравился: темные стены, кровать с балдахином, мягкие ковры. На фоне отдаленной музыки, где веселье было ещё далеко от завершения, обстановка казалась мрачно-заманчивой.
Взгляд остановился на балдахине.
Мне ведь просто нужна дополнительная страховка, в виде ребёнка Алины и Вадима, так ведь? Алина в этих отношениях выдохлась, а значит, нужно растормошить именно холодного Вадима.
Да я гений! Не прав был Пради: и сама справлюсь.
***
В номер Вадима я вошла мягкой, загадочной походкой. Хиггинс даже не удивился, когда я, воинственно сверкая глазами, выведывала, в каком именно номере поселился его кумир. И там ли он вообще. Моего помощника больше интересовала София, на которую он украдкой бросал жаркие взгляды.
Как и у меня, обитель на ночь Ермака была погружена в лёгкий полумрак. Так даже лучше!
— Алина? — Удивлённо спросил он, бегло оглядев мой полуголый наряд из балдахина и моей шали, прикрывающей нижнюю часть лица, — мы договаривались, что ты всё это оставишь.
Да-да, помню. По-моему, я даже там была в тот момент, когда проникла в его квартиру под видом кошки, когда он высказывал всё, что думают по поводу попыток соблазнения своей юной спутнице. Нельзя так с девушками, неотёсанный ты чурбан.
Самой грациозной походкой подошла к своему подопечному и приложила указательный палец к его губам, чтобы поменьше говорил. Каким-то сухим губам, надо заметить. Ермак в принципе выглядел не очень: тени под глазами, заостренные скулы, уставший взгляд.
Но так даже лучше. Я не надела на себя личину Алины, мне сейчас это ой как не по зубам. Лишь её облик. Если всмотреться в моё лицо, то сразу станет понятно, что я не она, а просто очень похожая девушка.
Фигуры у нас были разные. Этого я изменить не смогла, иначе бы просто вырубилась в попытках.
Остаётся надеяться, что Вадим просто не обратит внимания на все эти несоответствия, и что у Алины нет татуировок или больших родинок.
— Алина, уходи, я устал, — только и сказал он, потерев пальцами переносицу.
Во даёт. Перед ним соблазнительное, молодое, полуголое тело, а он устал. Я бы тоже сбежала, на месте Алины.
Или нет. Скорее да, но не сразу, будем честны. Абсолютный сухарь не смог бы выдать финт на сцене с моей речью. Есть в этой горе огонь. И сейчас будем его раздувать.
Включила на телефоне красивую мелодию: дудук и барабаны. Отлично подходит под мой загадочный облик. И отошла на несколько шагов: мне не нужно, чтобы он всматривался в лицо. Узнает ещё вдруг, а это я уже объяснить не смогу.
— Так, мне твоя самодеятельность и весь этот фарс поднадоел, — ко мне слишком близко подошёл Ермак и навис грозной тучей, — иди к себе, завтра поговорим.
Такой тон мог испугать молоденькую Алину, даже меня слегка подморозило. Но не испугало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я положила ладошки на горячую грудь мужчины и мягко подтолкнула к кровати.
Совершенно случайно установила более длительный зрительный контакт, что было в данной ситуации небезопасно.
Серые глаза слегка подозрительно сощурились, он даже было открыл рот, наверняка чтобы выдать новую порцию чёрствости, на договорить не дала. Просто начала двигаться: соблазнительно, но не пошло, отступая назад маленькими шажками.
Ермак чуть нахмурившись проходился взглядом по моему движущемуся телу, пока не остановился на руках, которыми я двигала над головой, имитируя движение змей.
Балдахин опоясывал бёдра и ноги, почти до пят, но при плавных поворотах в высоком вырезе то и дело мелькала моя оголённая нога, которая всегда приковывала к себе взгляд серых глаз мужчины.
Всё моё одеяние казалось очень хрупким: одно неверное движение, и я абсолютно голая, а мой наряд не предусматривал наличие нижнего белья. Я старалась двигаться как можно более плавно, как можно более медленно, всё больше сосредотачивая внимание мужчины на себе, прогоняя весь остальной мир.
Он не видел моих глаз, всё внимание было сосредоточенно на изгибах. А вот я видела огонь в его глазах, который начал поглощать меня. Он не выглядел тем, кто сейчас был готов «завалить» девушку и просто удовлетворить своё желание. Нет.
Он наслаждался зрелищем, желая продлить его.
Под нарастающий гул барабанов я начала подходить к нему, хотя до этого зарекалась приближаться близко к мужчине, чтобы мой маскарад не был разоблачён. Но музыка делала своё дело, да и мои движения завели меня саму.
Я остановилась между его ног, но он не раскидывал колени в разные стороны, так что места было мало. Мне пришлось встать так, что одна нога была впереди другой, отчего коленка почти упёрлась ему в пах. Вадим резко сквозь зубы втянул воздух.
В такой позе бёдра стали более крутыми, позволяя сделать мои движения ими ещё более соблазнительными.
Взгляд Вадима был устремлен на мой живот, совсем близко.
Внезапно я почувствовала его лёгкие прикосновения к своим ногам. Даже робкие, будто он сам от себя не ожидал и не смог устоять.
— Ты пахнешь… зелёными яблоками, — хрипло прошептал он, закрывая глаза, опрокидывая голову назад.
Это я паслен пожевала, для успокоения нервов.
Завороженно я приблизилась к его лицу настолько близко, что ощущала на своих губах его дыхание сквозь паранджу. Давно уже ни один мужчина не вызывал у меня желания. Как некстати попался именно он. Который мне не принадлежит, который из-за меня, возможно, скоро погибнет, который меня презирает.
— И коньяком, — ощутила его шёпот на губах.
Ну, это тоже своего рода успокоительное. Нельзя меня корить за это.
— Ты, — он запнулся, вглядываясь в моё лицо, точнее, не совсем в моё, — ты выглядишь как-то иначе.
Это слегка отрезвило. Нельзя проколоться. Не надо было подходить так близко.
Облик Алины давил на меня, заклинание отобрало, кажется, последние силы, да и усталость от вечера сказывалась. Начала кружиться голова, выветривая зачарованность моим подопечным напрочь, оставляя лишь напоминание для чего именно я здесь в этом маскараде.
Вадим почувствовал перемену во мне. Не давая опомниться, я опрокинула его спиной на кровать. Слегка.
А сама начала опять отступать. Дышать в импровизированной парандже становилось тяжелее.
Музыка звучала всё более отдалённо, а настороженное лицо мужчины казалось всё более расплывчатым.
Как-то слишком быстро взял он себя в руки. А вот меня начало пошатывать, отчего движения из соблазнительных превратились в рваные.
— Ты в порядке? — Уже без хрипотцы, но тихо спросил Ермак.
Ответить не успела. Пол и потолок поменялись местами, ноги больше не выдерживали, и я рухнула вниз.
— Диана? — Последнее, что я услышала до того, как темнота поглотила моё сознание.
