— Что?! — она громко рассмеялась, Женька же сильнее сжал мою руку. — Ты серьёзно? Она?
— Забыл спросить твоего разрешения, — в голосе Еникеева впервые слышались нотки гнева. Это же, как нужно было достать его, чтобы он непритворно злился?
— Crétin! — выкрикнула ненормальная.
Могла поклясться, что у меня от ее ора заложило уши.
— Не выражайся, ты же девушка и находишься в кругу уважаемого преподавателя с его студентами, а не дома, или, где ты там привыкла вести себя подобающим образом. Здесь это неприемлемо. Так что, сдерживайся в словах, Инга.
— Да плевала я. Не практика, а черт знает что. Глупое нахождение в лесу и бестолковое наматывание кругов по сельской местности.
Пауза. Неподалеку сгустились тучи. Даже я почувствовала раскаты грома от Николаева.
— Инга, ты ведёшь себя слишком вызывающе, тебе не кажется? Успокойся и не совершай ошибок.
— Все что мне кажется, mon cher Женя, так это то, что ошибку совершаешь ты.
Она подошла ближе, намереваясь ткнуть в его грудь своим наманикюренным ногтем. Ей повезло, что она этого не сделала, иначе лишилась бы ноготка не без моей помощи.
К гадалке не нужно было ходить, чтобы понять, что именно Клюшкина имела в виду под словом «ошибка».
— Ты прекрасно понимаешь, что твоя жизнь во многом зависит от меня. Поэтому, подумай хорошенько, прежде чем поступать неосознанно и глупо, — прозвучала угроза в сторону Жени.
— Ты явно себе что-то придумала, Инга, — не поддавался он.
В ответ Женька шагнул к ней вплотную, принимая вызов. И я ступила вместе с ним вперед, вновь обхватив его руку. Пусть знал бы, что я его не брошу, и уж, тем более, не боялась эту истеричку.
— Если твоя так называемая дружба по отношению ко мне требовала чего-то большего, то, знай, даже твой папа со своим большим кошельком не в силах заставить меня ответить тебе взаимностью. С чего ты взяла, что я для тебя? Мир полон парней более успешных и привлекательных. Я не эталон красоты и идеальных поступков. Вон, Вика может подтвердить.
Он подмигнул мне и продолжил:
— Неужели у такой как ты имеются проблемы с дефицитом мужского внимания? Не думаю.
На последних словах парня её глазенки превратились в узкие щелки и, пробежавшись по нам взглядом, выкатились из орбит. Пучеглазая каркающая ворона.
— Да как ты смеешь, после всего, что сделал для тебя мой отец...
— Он сделал это для тебя, я же не просил никого о помощи, и в состоянии был разобраться сам.
— Сидя за решёткой? Оригинально, — она показала ряд белых ровных зубов широкой улыбкой, а у меня сердце надломилось в груди.
Еще раз, хоть один унизительный намек в его сторону, и я пересчитаю всю эту белизну толстой древесиной, найденной в лесу.
— В том, что случилось, моей вины не было, и тебе это известно. А справедливость все же существует. Да, Ежевика?
Женя так тепло и с любовью посмотрел на меня, что мне захотелось обнять его сильно-сильно и не отпускать никогда.
— Должна сказать, у тебя дурной вкус, месье Еникеев, — выдохнула напоследок змеюка подколодная.
— А у тебя дурное воспитание, — не удержалась я. — Умерь свой пыл. Неподалёку сеновал, глядишь, ещё спалишь деревню своими сверкающими молниями, — я указала на глазные яблоки. — А местные, ой, как не любят чужаков. Особенно таких, как ты.
— Знаешь, что? — задыхалась в гневном приступе кукла Барби.
— Что та ведьма, о которой ходят слухи — это ты? Знаю.
— Да я тебе…
Я и глазом не моргнула, когда она посмела выпустить когти перед моим лицом. Лишь сжала их в кулак и опустила руку. Женя загородил меня собой, призывая Ингу образумиться и не распускать руки.
Все это время Николаев и его компания наблюдали междоусобные французские войны с моим участием и аплодировали стоя. Жаль без попкорна в руках и мягкого дивана под задницей, поскольку я тоже продемонстрировала коготки и не намерена была спускать ей с рук все, что она тут наговорила нам с Женей.
— Разобрались и по коням! — прокричал главнокомандующий, давая понять, что спектакль окончен. — Всех жду на вечернем сборе через десять минут. Кто хоть на секунду опоздает, того отчислю к чертовой матери! Ясно?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ясно… — послышалось со всех сторон, и зрители потихоньку начали расходиться.
Покидая нас походкой подстреленной лани, Инга пообещала Жене, что он еще пожалеет. Парень взглянул на меня с горечью в глазах, улыбнулся, пока я поглаживала его руку своими пальцами. Наверное, проблем теперь с Ингой или без нее, не станет у него меньше. По крайней мере, сейчас.
— Ну, что? Готова? — спросил он меня с легкой улыбкой на губах.
— К чему?
— К знаменательному событию в своей жизни.
— С тобой, Еникеев, всегда.
Глава 21. Ягодка, полная любви
— Вот и пролетела первая часть практики, — с ноткой грусти сказала Диана, расчесывая мои волосы. — Через неделю отдыха вновь вернёмся сюда, а там уже и осень наступит.
Я вообще мало хотела думать о том, что будет впереди, потому что знала — ничего хорошего меня уж точно не ожидало. Как только вернёмся домой, Женя улетит к себе. Хоть полет не был запланированным, но ему придётся покинуть меня. Появились новости и вопросы из коллежда, решение которых нельзя было откладывать на потом. Да и побег его французской лжеподруги также не сказался положительно.
Немного о последнем: была уверена, что все еще долго будут помнить, как взъерошенная блондинка вылетела из дома Васильевны с криками на понятом только ей и Жене языке, а позади неё сама хозяйка гналась с метлой, размахивая ею в разные стороны. Гнала прочь нечистую силу в женском обличии, как сама же нарекла Ингу. Вдобавок ко всему, по дороге в лес на голову красотки «присел» деревенский ворон. Нашёл уютное место для гнездышка, так сказать.
Б-р-р. Ощущения вороних когтей совсем с ума свели девушку, отчего она пулей летела из деревни, а дальше из города, и — прочь из самой страны. Как оказалось, Клюшкина явилась к Васильевне с просьбой сделать так, чтобы свадьба не состоялась. Не стесняясь, откровенно требовала навести на меня порчу, а Евгения же Еникеева — приворожить. В невежественной форме, как умела только она, швырнула за услугу деньги на стол хозяйки дома, и сиюминутно была выставлена с позором за порог. Крику было на все село.
«Мышь белая! — еще долго не могла успокоиться Маргарита Васильевна. — Ишь, за ведьму меня приняла!» Мы уж думали, случилось что. А это Инга собственной персоной со своей прихотью. Только на этот раз её капризу не суждено было сбыться.
— Не знаю, как переживу вторую часть практики без Еникеева, — промямлила подруге в ответ.
— Ой, да все будет у вас хорошо. Он же тебя так сильно любит. Набрался храбрости признаться в любви при всех практикантах. Все были ошарашены вашей новостью. Одно выражение лица Инги чего стоило.
Подруга звонко расхохоталась, вызвав у меня улыбку.
— Конечно, тебе легко говорить, у тебя Шустриков под боком. А у меня, можно сказать, муж улетит надолго да в далёкие края.
— Эх, жена декабриста, — вздохнула Диана, прикалывая на шпильку венок, сплетенный девочками-студентками в подарок.
— Уместное сравнение.
— Жена, — повторяла Ди, смакуя это слово.
— Представляешь?
— Пока слабо, но это так круто и романтично.
Подруге необязательно было на последних словах закатывать глаза к верху от умиления. Боже, как же я волновалась.
— Даже и не верится, пару дней назад Женя сделал тебе предложение, а сегодня вы как будто бы играете свадьбу, — мечтательно и с долей зависти прозвучали слова подруги, которая приводила мою свадебную причёску в порядок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Как будто бы или нет, для меня это все равно по-настоящему, Диана.
Мои коленки в прямом смысле слова дрожали, и потели ладони. Не потому, что к церемонии мы с Еникеевым не были готовы, а по причине того, что завтра все закончится. И конец нашей с Женей сказки таков: я буду еженощно омывать слезами свою подушку, встречая новый день с тоской и чувством одиночества. Вот и все.
