с большой земли прекрасно понимают все риски, но позволили городу существовать и развиваться, как будто нет никаких угроз. И много лет ничего не было. Вот только Тогиус — это бомба замедленного действия. И сработала она совсем не так, как ожидали. Если бы люди стали массово умирать от рака или других болезней, то Тогиус перестал бы существовать — оставшихся жителей перевезли в город, а Тогиус сделали бы закрытым. Но случилось совсем другое. Испарения минерала стали менять ген человека. Постепенно, не за один день и не за один год, жители подвергались мутации.
— Не смешите меня! — я едва не подавилась напитком, — вы хотите, чтобы я поверила в эту сказку?
— А что, по-твоему, ты сейчас наблюдаешь? — старуха изогнула бровь, — думаешь, оборотни появились из воздуха? Ты живешь здесь с самого рождения, но ничего подобного никогда не происходило. До тех пор, пока не настал переломный момент. Все эти испарения…
— Натан приехал с большой земли. Он никогда не жил здесь и не дышал испарениями.
— Натан — истинный оборотень. Его ген никогда не менялся. А те, кто сейчас нападает — они пережили большую трансформацию, они не понимают, как жить дальше, не умеют управлять своим телом, и их агрессия разрушительна. Ты ведь и сама испытала ее на себе.
— То есть, во всем виноват синий асбест? Эти оборотни — результат многолетнего воздействия минерала? Почему же тогда я не стала оборотнем?
— Потому что ты женщина. — Ханна потерла сморщенные руки и вздохнула, — я давно наблюдаю за тем, что происходит, и еще ни разу не видела женщину-волка. Мутации подвергаются не все мужчины, с чем это связано, не понятно. Но знаю одно — концентрация испарений превышена, и это дало реакцию. Мутированные волки не могут покинуть Тогиус, наш городок будет их единственным местом обитания. Думаю, именно поэтому они стали нападать на людей и отвоевывать территорию.
Я молча смотрела на старуху и пыталась переварить ее слова. Поверить в подобное было невозможно, но что мне оставалось, если я своими глазами видела оборотней, которые атаковали деревню?
— Их сейчас не так много, не больше шести. Неужели они способны истребить весь городок?
— Им ничего не придется делать, потому что всех жителей уничтожат военные. — Бабка Ханна грустно усмехнулась и отломила кусочек хлеба, — ты ведь понимаешь, что они приехали не для того, чтобы вас защитить? Власти дали указ быстро избавиться от проблемы и не создавать много шума. Тогиус стал аномальной зоной, городок закроют, когда поймут, что он опасен. А военные…они тоже останутся здесь. Теперь все, кто сюда приезжает, не смогут уехать обратно. Это исключено.
— Но почему? Я не хочу в это верить. Нет. Это больше похоже на бред. И вы мне так и не сказали, почему живете здесь и кого похоронили вместо вас.
Вдруг испугавшись, я отодвинула от себя кружку с напитком. Что, если старуха просто выжила из ума, а я сижу и принимаю за чистую монету все ее рассказы? Или я просто отчаянно не хочу принимать новую реальность? Если люди стали превращаться в оборотней из-за влияния асбеста, то, как понять слова старухи о том, что Натан — истинный? Получается, существуют и настоящие оборотни? Ну, уж нет. Я вздохнула и даже похлопала себя по щекам, в надежде, что сейчас проснусь, и все встанет на свои места.
— Придется поверить, что в мире есть не только то, что ты видишь своими глазами. — Ханна деловито откусила кусочек мяса, — со временем, в твоей голове все прояснится. Вселенная открыта не только для людей, просто параллели со сверхъестественным не пересекаются. Пока не пересекаются. Ты только представь, что было бы, если все жили в одном месте? Был бы настоящий хаос. А люди слишком ограничены в своих возможностях и не смогли бы себя защитить от более сильных рас и существ. Что касается меня и моих познаний во всем этом, так все просто.
Я с удивлением посмотрела на старуху, ожидая продолжения, но в эту секунду до нас донесся стон Натана.
Глава 25
Я подскочила с места, едва не уронив стул. Натан лежал на полу, совершенно голый, он свернулся калачиком и мелко дрожал. Тело было влажным от пота. В полумраке захламленной комнаты, его мускулистое тело не вязалось с окружающим, казалось лишним. Я не могу оторвать взгляд от его спины и узких бедер — всполохи от свечи красиво «играют» на коже, и я ловлю себя на мысли, что хочу коснуться его волос, пробежаться пальцами по изгибу шеи, вдоль позвоночника, и двинуться дальше, к пояснице. Хочется трогать его, больше для того, чтобы убедиться, что сейчас он не оборотень, а такой же человек как я. Но почему он дрожит? От печки идет такой жар, что, кажется, что находишься в бане, а не в ветхой избе с щелями у входной двери.
— Успеешь еще налюбоваться. — Отвлекла меня старуха, в ее голосе послышалась усмешка. Быстрым движением, она набросила на Натана серый, поеденный местами молью, плед, и кивнула, — сейчас нужно перетащить его на кровать, и дать вот это.
Она сунула мне в руки пачку с рафинадом и кружку с отваром, от которого струйкой поднимался пар.
— Унеси в комнату и помоги мне.
Мой рот невольно расплылся в улыбке, когда я вспомнила, как Натан с жадностью поедал сахар в предбаннике — как давно это было! Вот только зачем сахар нужен сейчас? Но, задавать вопросы некогда. Едва не зацепившись за высокий порог в комнате, я не сразу увидела небольшой столик в углу, напротив кровати — если бы не белая, вязаная салфетка, бледнеющая в темноте, я ничего бы и не заметила.
На этот раз Натан показался очень легким — мы без труда уложили его в кровать, и я подложила под голову подушку. Бабка Ханна зажгла на столике лампадку, и теперь в комнате стало очень уютно. Натан шумно дышал, но до сих пор не открывал глаз — я присела рядом и дотронулась до его плеча. Его кожа горит так, что хочется отдернуть руку. Что я и сделала, и в неверии посмотрела на бабку — что, если все было зря, и он не сможет выжить?
— Нелегко ему пришлось. Почти все силы ушли на обращение, — Ханна нахмурилась, разглядывая его лицо, — но ничего, выкарабкается. Самое сложное позади, через пару дней все будет в порядке. Тем более, у него теперь есть такая истинная, как ты.
— Что вы сказали? Какая еще истинная? — я
