Первым к луноходу повернулся Варяг. Он тут же вскинул автомат и присел на одно колено.
– Снять оружие с предохранителей, живо, – тихо скомандовал он.
– Что случилось? – спросил Николай и тут же понял, что встревожило Яхонтова. В гусеницу машины, в район маховика, был вставлен камень. Он не мог сам туда попасть. И уж точно не медведь его туда засунул. Васнецов забежал к другому борту машины. Там та же картина. Кто-то заблокировал гусеницы и ждал, когда экипаж покинет свою машину.
– Коля, вынь камни, быстро. Славик, не смотри в ту сторону куда я. Смотри в другую. Они рядом. Я чую.
– Как думаешь, кто это? – спросил Сквернослов тихо.
– Не знаю. Но поступили они очень не гостеприимно.
– А что, при случае отблагодарим ублюдков?
Николай с трудом вынул первый камень и тут до его слуха донесся свист рассекаемого воздуха. Затем крик Вячеслава.
Васнецов резко развернулся. Славик лежал на снегу и, из его правого бедра торчало копье.
Варяг дал очередь в сторону торчащей в стороне от машины скалы. Снова свист. Яхонтов перекувыркнулся и в то место где он был мгновение назад, вонзилось три копья.
– Твою мать! – орал Сквернослов. Николай подбежал к нему и попытался затащить в машину но Вячеслав оттолкнул его. – Пусти! Стреляй лучше!
– Где они?!
– Повсюду! – воскликнул Варяг и метнул куда-то гранату. Она как на зло не взорвалась. – Черт, зараза! Коля! У нас по одному рожку! Давай боеприпасы доставай!
Васнецов нырнул в открытую аппарель и, тут же рядом о корпус лязгнуло очередное копье. И все вокруг наполнилось дикими воплями и рыками. От скалы, из сугробов, из ближайшего бурелома на склоне выскочили какие-то странные существа. Ну конечно это были люди. Они были плотно завернуты в разные, грубо выделанные звериные шкуры. На лицах респираторы. На глазах плотно прилегающие очки с круглыми стеклами. Головы так же обмотаны шкурами. Руки обмотаны шкурами. Ноги обмотаны шкурами. Они походили на зверей. Они и не говорили ничего. Только неистово вопили, рычали и улюлюкали, идя в яростную атаку взмахивая копьями. Вот кто-то из них метнул свое примитивное оружие, и Варяг упал ничком. Попали!
– Суки!!! – Васнецов дернул крышку ящика Ильи. Бомба! Вставить предохранитель! Повернуть до щелчка! Все нахрен тут взорвать! Нет… ПУ-ЛЕ-МЕТ!!!
Раненный Славик огрызался из автомата и матерился. Варяг тоже еще был жив и стрелял!
– Коля! Где ты черт тебя дери!!!
– Черт, черт, черт, – бормотал Васнецов. – Как же это работает… Вот кажется Илья делал так… Какой же он тяжелый!!! Как отец его таскает в метро?!…
– Патроны Коля!!!
Васнецов схватил мешок с рожками для Калашникова, снаряженными надкусанными пулями и швырнуло его товарищам.
– Чего возишься! Помоги огнем падла!
Какой тяжелый…
Стволы закрутились и изрыгнули ураган смерти. Николай подал тело вперед, поскольку чувствовал, что теряет равновесие от стрельбы. Запрыгала сбоку пожираемая жадным на боеприпасы оружием лента… Двух ближайший «шкур» разворотило в клочья. Остальные залегли в снег. Кто-то решил попытать счастья и метнул в Николая копье. Счастье ему не улыбнулось. Пули снесли ему полбашки, а копье скользнуло по плечу бушлата Васнецова. Николай, наконец, не выдержал и упал, увлекаемый тяжестью оружия. Сзади хруст шагов. Васнецов развернулся, срывая с плеча автомат и наотмашь свернул нападавшему челюсть прикладом. Варяг уже поменял рожок и дал короткую очередь в ближайшего вскочившего врага. Надкусанные пули разорвали его торс, смешав ребра и кишки со звериной шкурой в которую тот был замотан.
Еще один зашел в тыл. Он сделал выпад копьем. Николай увернулся и краем глаза заметил, как задралась звериная шкура у того на руке, оголив запястье. Васнецов тут же впился врагу в голове запястье и разорвал ему вены. Враг заревел от боли и выронил копье. Васнецов подхватил его и вонзил «шкуре» в горло. Затем снова взялся за автомат, чувствуя как противоестественный азарт кровопролитья, заполняет его разум, как это было в Вавилон. Его лицо перекосилось от злобной звериной ухмылки. Он швырнул автомат вперед и схватился снова за пулемет. Теперь он не казался тяжелым. Ярость, триумф ненависти в душе, наделили его силой и снова закрутились стволы. Он двигался вперед к отброшенному автомату, поливая нападавших свинцом и своей яростью. Он упивался тем как брызжет кровь из неприятельских «шкур», как они отлетают под градом пуль и кубарем катятся вниз по склону. Лента кончилась. Он бросил пулемет в снег, который зашипел от разогретого оружия. Снова поднял автомат и стал убивать теперь и из него. Очевидно, эти полулюди совсем не ожидали, что их потенциальная добыча обладает такой огневой мощью. Те, кто еще мог стоять на ногах, стремительно отступали, мчась по склону вниз, в ту сторону, откуда вчера приехал луноход. Больше никто не атаковал и не метал копий. Николай встал на склоне и стал одиночными выстрелами останавливать бегущих врагов пулей в спину. Попал. Еще попал. Третий. А вот тут мимо. Жаль патрон. Опять мимо. Они все дальше и попасть сложнее. Он развернулся и пошел к своим товарищам. Вокруг лежали трупы врагов. Кто-то стонал. Васнецов подошел и прислонил дуло автомата к голове раненого. Патроны… беречь надо. Он поднял лежащее копье и вонзил раненному в сердце.
– Эй! Не добивай! Погоди! Допросить надо! – крикнул Варяг.
– Ты как?
– Да я в порядке. Тулуп проткнули да жирок поскребли на боку. У Славки рана похуже…
– Херня, – простонал Сквернослов и заорал, когда Варяг выдернул торчащее из его бедра копье. – Живодер мать твою!!!
– Тихо братишка. Терпи. Бог терпел и нам велел. Коля! Смотри, чтоб ублюдки не вернулись. Я жгут ему сейчас наложу!
– Хорошо…
В стороне, у скалы, еще кто-то стонал и дергал рукой. Николай двинулся к нему и вдруг заметил, как из-за уступа на него смотрит белый медведь. Тот самый. Он смотрел то на раненного в шкуре. То на Васнецова. Видимо желая взять добычу и опасаясь второго, понимая, какую угрозу тот может для него представлять.
Васнецов сделал два шага назад и качнул стволом автомата.
– Забирай, – сказал он медведю.
Белый урсус осторожно подошел к раненному и, не сводя глаз с Николая, раскрыл пасть и, схватив челюстями раненого за голову, потащил его за скалу, пока обреченный человек в шкуре дергал ногами и мычал от ужаса.
Варяг наложил жгут, обработал рану и, взглянув на часы, послюнявил химический карандаш и написал на ноге Вячеслава время. Затем осмотрелся.
– А что, раненых больше не осталось?
– Такой пулемет и надкусанные пули таких шансов не дают. – Проворчал Николай, чувствуя опустошение после недавнего всплеска адреналина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
