Все же, прежде чем подумать об отдыхе, пище и питье, Гленарван стал расспрашивать Тома Остина: почему «Дункан» находился у восточного берега Новой Зеландии? Каким образом не попал он в руки Бена Джойса? Какой сказочно счастливый случай привел яхту навстречу беглецам?
«Почему? Как? Зачем?» – посыпались со всех сторон вопросы на Тома Остина.
Старый моряк не знал, кого и слушать. Наконец он решил слушать одного Гленарвана и отвечать только ему.
– А где же каторжники? – спросил Гленарван. – Что сделали вы с каторжниками?
– С каторжниками? – переспросил с недоумением Том Остин.
– Да! С теми негодяями, которые напали на яхту.
– На какую яхту? – спросил Том Остин. – На вашу яхту?
– Ну да, Том, на «Дункан». Ведь явился же к вам Бен Джойс?
– Никакого Бена Джойса я не знаю. Никогда его не видывал, – ответил Остин.
– Как – никогда? – воскликнул Гленарван, пораженный ответом старого моряка. – Тогда скажите мне, Том, почему же «Дункан» крейсирует сейчас вдоль берегов Новой Зеландии?
Если Гленарван, Элен, Мэри Грант, Паганель, майор, Роберт, Джон Манглс, Олбинет, Мюльреди, Вильсон не понимали, чему удивляется старый моряк, то каково же было их изумление, когда Том спокойно ответил:
– Да он крейсирует здесь по вашему приказанию.
– По моему приказанию?.. – воскликнул Гленарван.
– Так точно, сэр, я лишь выполнял предписание, содержавшееся в письме вашем от четырнадцатого января.
– В моем письме? В моем письме? – воскликнул. Гленарван.
Тут все десять путешественников окружили Тома Остина и впились в него глазами: значит письмо, написанное у реки Сноу, все-таки дошло до «Дункана»?
– Давайте-ка объяснимся хорошенько, – сказал Гленарван, – а то мне кажется, будто все это происходит во сне… Вы говорите, Том, что получили письмо?
– Да.
– В Мельбурне?
– В Мельбурне, как раз в тот момент, когда я закончил ремонт.
– А что это было за письмо?
– Оно не было написано вами, но подпись была ваша, сэр.
– Это верно. И письмо мое передано было вам каторжником, по имени Бен Джойс?
– Нет, сэр, моряком, по имени Айртон, боцманом с «Британии».
– Ну да! Айртон и Бен Джойс – это одно и то же лицо! И что же говорилось в том письме?
– В нем содержался приказ покинуть Мельбурн и идти крейсировать у восточного побережья…
– …Австралии! – крикнул Гленарван с горячностью, смутившей старого моряка.
– Австралии? – с удивлением повторил Том, широко открывая глаза. – Да нет же, Новой Зеландии!
– Австралии, Том, Австралии! – подтвердили в один голос все спутники Гленарвана.
Тут на Остина словно нашло помрачение. Гленарван говорил с такой уверенностью, что старому моряку стало казаться, что он и вправду ошибся, читая письмо. Неужели он, преданный и аккуратный моряк, мог сделать подобную ошибку? Он смутился и покраснел.
– Успокойтесь, Том, – ласково проговорила Элен, – видно, так суждено было.
– Да нет же, миссис, простите меня, – пробормотал старый моряк. – Это невозможно, я не ошибся! Айртон прочел это письмо, так же как и я. И он-то, он-то и хотел, чтобы я, вопреки приказанию, шел к австралийским берегам!
– Айртон? – воскликнул Гленарван.
– Он самый. Айртон уверял, что это ошибка и что назначенное вами место встречи – бухта Туфольд.
– У вас сохранилось это письмо, Том? – спросил крайне заинтересованный майор.
– Да, мистер Мак-Наббс, – ответил Остин. – Я сейчас схожу за ним.
И Остин побежал к себе в каюту. В продолжение немногих минут его отсутствия все молчали переглядываясь. Только майор вперил взор в Паганеля и, скрестив на груди руки, проговорил:
– Ну, знаете, Паганель, это было бы уж слишком!
– А? Что вы сказали? – пробормотал географ.
Согнувшийся, с очками во лбу, он удивительно походил на гигантский вопросительный знак.
Остин возвратился. Он держал в руке письмо, написанное Паганелем и подписанное Гленарваном.
– Прочтите, пожалуйста, – сказал старый моряк. Гленарван взял письмо и стал читать:
– «Приказываю Тому Остину немедленно выйти в море и вести «Дункан», придерживаясь тридцать седьмой параллели, к восточному побережью Новой Зеландии…».
– Новой Зеландии! – крикнул, сорвавшись с места, Паганель.
Он вырвал из рук Гленарвана письмо, протер себе глаза, поправил на носу очки и, в свою очередь, прочел письмо.
– Новой Зеландии! – повторил он непередаваемым тоном, роняя письмо.
В этот момент он почувствовал, что на плечо его легла чья-то рука. Он поднял голову. Перед ним стоял майор.
– Что ж, почтеннейший Паганель, – сказал с невозмутимой серьезностью Мак-Наббс, – нам еще посчастливилось: ведь вы могли бы услать «Дункан» и в Индокитай.
Эта шутка доконала бедного географа. Грянул всеобщий гомерический хохот. Паганель, как сумасшедший, шагал взад и вперед, сжимая руками голову, рвал на себе волосы. Он уже не отдавал себе отчета в том, что он делает, что намерен делать. Он спустился по трапу с юта и бесцельно зашагал, спотыкаясь, по палубе, затем поднялся на бак. Здесь ноги его запутались в свернутом канате, он пошатнулся и ухватился за какую-то подвернувшуюся ему под руку веревку.
Вдруг раздался оглушительный грохот. Выстрелила пушка. Град картечи усеял спокойные воды океана. Злополучный Паганель уцепился за веревку заряженной пушки, курок опустился – и грянул выстрел. Географа отбросило на трап бака, и он провалился в кубрик.
Первый миг удивления сменился всеобщим криком ужаса. Все подумали, что случилось несчастье. Матросы гурьбой бросились вниз и вынесли Паганеля на палубу. Его длинное тело было согнуто вдвое, он был не в силах говорить. Его перенесли на ют. Товарищи милейшего француза были в отчаянии. Майор, который при несчастных случаях заменял врача, собирался было раздеть бедного Паганеля, чтобы перевязать его раны, но едва он прикоснулся к умирающему, как тот подскочил, словно от электрического тока.
– Ни за что! Ни за что! – вскричал он и, запахнувшись в свою изодранную одежду, с необычайной поспешностью застегнулся на все пуговицы.
– Но послушайте, Паганель… – сказал майор.
– Нет, говорю я вам!
– Надо же осмотреть…
– Вы ничего не осмотрите!
– Вы, быть может, сломали… – уговаривал Мак-Наббс.
– Да, сломал, – подтвердил Паганель, прочно становясь на свои длинные ноги, – но то, что я сломал, починит плотник.
– Что же вы сломали?
– Палубную подпорку, когда летел вниз.
Такой ответ совершенно успокоил всех друзей почтенного Паганеля: было ясно, что достойный ученый вышел цел и невредим из своего приключения с пушкой.
«Во всяком случае, – подумал майор, – вот необычайно стыдливый географ!».
