Его приказ был тут же исполнен, но затем он потребовал еще каких-то предложений, так как весьма вероятно что огонь металлической собаке никак не повредит. Бриоды снова ударились в размышления. "Можно его камнями закидать", задумчиво проговорил Горик, "побольше да поувесистее и прямо на передние лапы. Поглядим, может раздавим их. И из пращи несколько штук запустить, узнаем насколько доспехи у него крепкие". "Надо всё-таки попробовать ему глаза выколоть", кровожадно воскликнул Мелис, "со слепым-то мы быстро управимся". "А можно ему еще в пасть копье воткнуть", предложил Банагодо, "в горле то наверно у него нет железа. Воткнуть и до самых кишок пробить. Насадить его как на вертел". Однако все понимали, что планы с глазами и глоткой труднореализуемы, подходить к собаке очень опасно. "Он и без задних ног, бейхоров на ошметки порвал", мрачно проговорил Эрим, выражая общую мысль, "поди, сыщи теперь охотников к нему с ножом или копьем подходить. К тому же он опять сверкнет глазами и ослепнешь как Жора. Что тогда делать?". Никто не знал что ему ответить. "Пусть лучники попробуют издалека ему в глаза попасть", неуверенно произнес Горик, "может что и выйдет из этого". "Боком нам это выйдет", пробурчал Вархо, "Кто знает какие у него еще колдовские фокусы в запасе есть. Вот помяните моё слово, разбередим это адское отродье себе на погибель, разворошим это гнездо силы нечистой и он нам тогда всем по сучковатому колу в одно место вставит. А потом заберет наши души, высосет глаза, лишит памяти, вырвет языки и станем мы галоками – мертвяками живыми, ему во всем послушными. Видал я таких в Вэлуонне, просто страх божий. Я скорей голодного бейхора обнять соглашусь, у него хоть какая-то, пусть звериная, душа, но есть." Все подавленно молчали. И хотя Вархо, как и все, прекрасно знал о категоричном приказе мивара уничтожить металлического злыдня, но собравшись с духом, он осторожно сказал: "Вот оно сейчас лежит никого не трогает, так может, братья, и пускай оно и дальше лежит? Как статуй каменный, хоть до конца света. А Хишену надо объяснить, что с дьяволом тягаться не в силах человечьих". Бриоды не отвечали, может они и были согласны с вэлуоннцем, но выражать свое согласие не спешили, ибо никому не хотелось в открытую идти против приказа мивара. "Объяснишь ты ему, как же", тихо произнес Горик и приложил ладонь к шее, что он делал всякий раз при сильном волнении или в глубокой задумчивости. Банагодо сказал: "А может и правда, выкопаем рядом с псом глубокую яму, столкнем его туда жердями, а сверху засыплем камнями и землей. И пусть он там лежит как в могиле". "Это я тогда это предложил", поспешил заметить Альче, боясь как бы слава за этот план, если вдруг он будет выбран, не ушла бы к Банагодо. Последний с усмешкой проговорил: "Ну вот ты предложил, тебе и копать". Все остальные кажется к идее о яме отнеслись положительно, так как считали что это по крайней мере действительно может быть исполнено. Все за исключением Эрима. Он твердо заявил, что ни в коем случае нельзя этого делать, ибо тогда дьявол навсегда поселится в Гроанбурге и город будет проклят. Зловещим голосом он пообещал, что в этом случае всё у них пойдет наперекосяк, не будет им ни в чем больше удачи, мечи испортит ржа, вино всё скиснет, мясо протухнет, зерно сгниет, у коров не станет молока, на земле ничего не будет расти, лошади заболеют, бабы станут страшными, мужики покроются язвами, а у кое кого, и при этом он почему-то пристально поглядел на Кушафа, и член вставать перестанет. Впечатлительный Альче забормотал какую-то молитву, а Кушаф возмутился: "А чего ты на меня то смотришь?! Я что ли его сюда привел? Вон иди на Шоллера дурака смотри. Ну а раз в этом псе такая порча, так давайте его погрузим на телегу, увезем подальше от города и со скалы какой-нибудь сбросим". "Ты что ли грузить его будешь?", спросил Баногодо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Тебя, кудрявый, попрошу, – тут же огрызнулся Кушаф.
– Попросишь? – Усмехнулся Банагодо. – В смысле распорядишься, боци в косыночке?
– Надо будет и распоряжусь.
– Распорядилка еще не выросла.
– Для тебя хватит. Зашуршишь как ошпаренный.
– А харя наискосок не треснет, чуча брехливая?!
– Еще посмотрим у кого треснет!
– У коня под хвостом посмотришь.
– Тебя что ли там смотреть, очко кобылье?!
– Да ты попутал что-то, хер козлячий. В глаза тебе не поссать чтоб прояснилось?!
– Себе поссы, сейчас тебе кадык с копчиком сведу хоть зассысь.
– Да успокойтесь вы, мужчинки, а то уже горячие как пирожки, – добродушно и покровительственно проговорил Мелис.
Оба молодых бриода гневно уставились на него и одновременно выпалили:
– Каргу свою успокаивай!
Благодушие моментально покинуло Мелиса, он побагровел.
– Каргу?!
– Хватит, – негромко сказал Ронберг. – Иначе сейчас будете по очереди друг друга в жопу целовать для примирения.
Кушаф, Баногодо и Мелис хмурились и сердились, но не смели больше произнести ни слова. Они прекрасно знали, что с Ронбергом, если его вывести из себя, шутки плохи. Остальные бриоды улыбались.
– У кого еще какие мысли насчет пса? – Мрачно поинтересовался Ронберг.
Бриоды перестали улыбаться и опять начали обмусоливать уже сказанное. Про камни, как доставить и как бросать; про стрелы, как лучников расставить и как стрелять, чтоб не ослепнуть; про огонь, про смолу; Мелис даже снова заикнулся об отце Бобе и молебне. Однако никакого воодушевления в речах говорящих не было, казалось никто всерьез не верит в то что всё это как-то подействует на зловещее металлическое создание. Ронберг выглядел хмурым. Неожиданно для всех Альче сказал:
– А что если просто поговорить с ним?
Все умолкли, удивленно уставившись на него.
– Как это поговорить? – Спросил Вархо.
Альче пожал плечами:
– Ну раз он говорящий, так почему бы не пойти и не поговорить с ним.
Бриоды продолжали ошарашенно глядеть на него.
– Да ты, молодой, спятил что ли?! – Изумленно и даже сердито воскликнул Вархо. – Да как с ним говорить? И о чем?
Альче явно было не по себе и возможно он уже пожалел что предложил это, но тем не менее упрямо продолжил:
– Собака по-человечески говорила с Головой, с Кушафом, с Жорой и значит она не животное.
– Да уж это-то и так ясней ясного, что не животное, – горячо произнёс Мелис. – Сказано же тебе дураку, что она демон, а то и сам дьявол, который какое хочешь обличье примет.
Альче насупился.
– А о чем ты будешь с ним говорить? – С любопытством спросил Эрим. – Душу хочешь продать? А взамен что попросишь?
Кушаф улыбнулся:
– Член наверно побольше.
Альче сердито поглядел на него.
– Тогда и Кушафу возьми, а то его бабы совсем не любят, – сказал Баногодо.
Бриоды развеселились. Но Ронберг прекратил веселье.
– Ржать потом будете. – Посмотрев на Альче, он спросил: – Что ты имеешь в виду?
– Ничего, – буркнул молодой человек.
– Давай, говори. Ломаются только девки, да сухие палки.
Альче нехотя сказал:
– Ну почему бы не попробовать поговорить с ним как с человеком? Узнать что ему нужно, кто он такой и можно ли как-то миром от него избавиться.
– Да ты…, – начал Кушаф, но Ронберг резким жестом прервал его и сделал Альче знак продолжать.
– Что если он не какой не демон, что если он просто другой. Вот если бы никто из нас никогда не видел авра и даже не слышал о существовании таких созданий. За кого бы мы тогда его приняли, если бы он вдруг очутился здесь на Расплатной площади? Тоже бы наверно решили что он исчадие ада. А он между тем обычный человек, только выглядит как ящерица.
– Но ни одна живая тварь не может быть сделана из металла, – возразил Мелис.
– Но сами же говорили что это может быть доспех как у воинов Талезы, просто очень искусные латы. Может где-то есть страна где живут такие псы. На Шатгалле полно чудесных народов.
