– Откуда я знаю? – огрызнулся молодой вельможа. – Это все проклятое бьярское колдовство!
– Вот видишь? Без меня ты не сможешь поймать Хасту, даже если окажешься с ним нос к носу. Следуй за мной и поверь – в нужное время я укажу тебе, где скрывается этот дерзкий мятежник.
– Правда? – вновь обретая надежду, спросил Анил.
Хаста торжественно поднял обе руки к небу:
– Клянусь Семью Мудрецами!
– Если так, то хорошо, – милостиво склонил голову юный воин. – Я буду помогать тебе.
– А сейчас мне надо удалиться в лес. Побеседовать со звездами. И вновь прошу – не ходи следом.
– Но сейчас же день, звезд не видно…
– Есть такие места, где звезды можно увидеть средь бела дня. И тебе лучше туда не попадать… Выполни мою просьбу, а то я в другой раз могу и не успеть защитить тебя.
* * *
Хаста не поверил глазам. Марга имела вид смущенный и виноватый, что совершенно не вязалось с ее обычным резким и высокомерным поведением. Сейчас она больше напоминала ребенка, застигнутого во время поедания заготовленных на празднество сластей.
– Что-то случилось? – настороженно спросил он.
Сестра Ширама кивнула.
– Что-то с луковым жрецом?
Марга тяжело вздохнула и снова качнула головой.
– Вы его убили?!
– Не совсем…
И она пустилась в объяснения, чем снова привела Хасту в состояние оторопи.
– Сначала он умер…
– Умер? Постой, как это «сначала»? О чем ты говоришь?!
– Когда ты ушел, мои девочки заскучали и, чтобы не тратить время впустую, решили разговорить его. А он взял и умер. Они еще ничего и сделать не успели! Говорят, вдруг обвис у них в руках, и все – не дышит, сердце не бьется…
– Та-ак… – протянул Хаста с досадой. – Значит, совсем ничего не сделали, а он умер?
– Девочки поклялись тайным именем Отца-Змея, что так и было, – подтвердила Марга. – А потом он встал и ушел.
– Как это – ушел?!
– Я ждала тебя тут. Девчонки бросились ко мне. Молодые еще, неопытные – одной нужно было на месте остаться. Словом, мы вернулись на поляну – а жреца нет. Только следы и остались.
– Следы? – изумленно спросил Хаста.
– Да, его следы. Он ушел спиной вперед. По следу-то видно, что пятка в мох входит глубже, чем обычно. Мертвецы часто так ходят. Вот только это тряпье и осталось…
Она тихо свистнула сквозь зубы, и Яндха с Вирьей – бледные, без кровинки в лице, – вышли из-за кустов. В руках одной из них было рыжее жреческое одеяние.
– Он что, сам его сбросил?
Накхини замотали головой.
– Я же сказала, они этого колдуна разговорить хотели. Отвязали от дерева, раздели…
Хаста сдвинул брови:
– Эх, как скверно…
В этот миг юные накхини одновременно шагнули вперед, преклонили колено и обнажили клинки.
– Они не выполнили приказ, – с грустью в голосе пояснила Марга. – Убей их.
– Что?!
Хаста невольно отпрянул, едва не упав навзничь.
– Можешь сделать это сам или поручи мне. Или вели им самим покончить с собой – они это немедля исполнят.
– Святое Солнце! Вы, накхи, воистину безумны! Как насчет того, чтобы все остались живы?
– Они заслужили казнь и знают это.
Хаста глотнул воздуха, пытаясь вернуть самообладание. Вот уж пришла беда, откуда не ждали!
– Марга, послушай! Ты сказала, их жизни принадлежат мне?
– Да.
– Тогда я и буду решать их судьбу как пожелаю.
– Но они должны умереть, – требовательно напомнила накхини.
– В свое время, Марга, в свое время.
Марга, нахмурившись, долго молчала.
– Что ж, твоя воля, – сказала она наконец.
Девицы поднялись на ноги и вложили мечи в ножны. Хаста ожидал увидеть радость на их лицах, но скорее наоборот – они будто выглядели раздосадованными, что их готовность пропала впустую. Самому смелому человеку не так-то просто заставить себя смотреть в лицо смерти.
– Но если ты покуда сохраняешь им жизнь, – все еще хмурясь, вновь заговорила Марга, – мы должны решить, как защититься от ухра.
– От кого?
– Ходячего мертвеца. Он питается жизненными силами людей и зверей. И в первую очередь тех, из-за кого умер. Девочки уже проткнули острым железом все следы мертвеца, но этого мало…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Погоди-ка! Куда вели следы?
– К ручью.
– Ходячие мертвецы терпеть не могут ручьев и рек! Марга, этот человек не умирал. Он своей волей остановил сердце, а потом вновь повелел ему биться. Жрецы Северного храма любят этакие проделки, я много о них слыхал. Он вас обманул.
– А если все же нет? – недоверчиво спросила Марга, но в ее голосе послышалась надежда. – Тут можно раздобыть мак?
– Зачем?
– Засыплем следы. Какое-то время ухр не сможет нас найти, а мы пока…
– Забудьте о маке! – прервал ее Хаста. – Я говорю вам – никакого мертвеца не было! Ловкий жрец обманул вас и сбежал по ручью. Но все время он не будет идти по воде – это неудобно, да и холодно. Где-то все же выйдет. Найдите следы – и убедитесь, что я прав. Ну а если нет – будем думать, как защититься от вашего ухра… Встречаемся на дереве, как обычно.
Хаста взял из рук накхини линялые обноски беглого жреца:
– А вот это мне, пожалуй, пригодится…
Марга неожиданно выдавила из себя улыбку. Потом вдруг на миг склонила перед Хастой голову:
– Я не понимаю, для чего брат велел мне присмотреться к тебе. Не знаю, что я должна была в тебе найти. Но теперь понимаю, что нашел он.
Она подала знак, и юные накхини опрометью бросились к ручью.
– Буду ждать вестей, – бросила Марга и скрылась из виду.
Хаста проводил ее растерянным взглядом:
– Да уж… Что он нашел, что я потерял…
Хасте вдруг живо представилась ждущая его в ледяных степях улыбчивая мохначка, добродушный белый мамонт, уютная хижина из звериных костей и шкур… Тихий приют – почти как родной дом, который он почти забыл. А может, и вовсе выдумал.
Ладно. До этой хижины еще нужно дойти. А пока нужно отыскать царевича.
В глубокой задумчивости он спустился к каменному бобру, рядом с которым ждал его Анил.
– Вот… – Хаста потряс добычей. – Все, что осталось от лукового жреца.
– Его что, звери сожрали? – удивился Анил.
– Почему – звери? Никто его не сжирал. Он сбросил это и сбежал по ручью. Теперь никто не отличит его от простого бьяра, ушедшего в лес за хворостом.
– Нужно поскорее отправляться в погоню!
– Вот еще. Теперь пусть те, кто прислал сюда самозванца и того ловкача, побегают за нами.
Анил сдвинул брови:
– О чем ты?
– Теперь ты будешь царевич Аюр, а я – жрец Северного храма.
Глава 7
Тайная крепость
Охота наместника умчалась за оленем-трехлеткой. Сам же Аршалай придержал коня и, дождавшись, когда стихнет топот копыт и хруст веток, свернул в сторону. Люди из свиты правителя Бьярмы знали, что у того есть обыкновение внезапно уединяться во время общего веселья. Но проверять, куда в это время тот направляет бег коня, не пытались. Рассказывали, что в прежние времена кто-то из дворцовой стражи осмелился последовать за господином – да только его и видели.
Аршалай пустил коня шагом, внимательно вглядываясь по сторонам и вслушиваясь в шорохи осеннего леса. Над острыми вершинами елей низко проплывали косматые серые тучи, в воздухе пахло сыростью и прелью. Наместник морщился, когда еловые лапы то и дело царапали его руки и лицо. Что за неприветливые места! То ли дело зеленые дубравы в окрестностях столицы или душистые цветущие степи его почти позабытой родины…
Конечно, за десятилетия службы Аршалай уже свыкся с обросшими мхом елями и березами в четыре обхвата толщиной, с полуночным солнцем в короткую теплую пору и бесконечно долгим зимним мраком. Когда в высоком голубом небе сияло солнце и листья наливались живым золотом, чащобы Бьярмы даже радовали глаз. Но стоило светилу скрыться в тучах…
Завидев по левую руку торчащий из земли валун, Аршалай остановился и начал напряженно оглядываться, особое внимание уделяя ветвям ближайших деревьев. Листва с них уже почти осыпалась, открывая взору то, что было спрятано летом.
