– Нечего бояться? – повторил Джон. – Призрак, стоять.
– Ты ублюдок с чёрным сердцем, лорд Ворона.
Тормунд Трубящий-в-Рог поднял ко рту свой боевой рог. Звук, точно раскат грома, отразился ото льда, и первые представители вольного народа потянулись к воротам.
От рассвета до заката Джон смотрел, как проходят одичалые.
Сначала прошли заложники – сотня парней от восьми до шестнадцати лет.
– Твоя кровная плата, лорд Ворона, – объявил Тормунд. – Надеюсь, что плач их несчастных матерей не потревожит твои сны.
Некоторых мальчишек сопровождали к воротам родители или другие родичи, но большинство из них шли одни. Четырнадцатилетние и пятнадцатилетние были уже почти мужчинами и не хотели, чтобы их видели цепляющимися за женские юбки.
Двое стюардов пересчитывали проходивших мимо мальчишек, записывая имя каждого на длинных свитках пергамента. Третий собирал в качестве платы их ценности и тоже всё учитывал. Ребята шли в незнакомое место, чтобы служить тем, с кем тысячи лет враждовали их друзья и родные, но Джон не видел слёз, не слышал плач матерей. «Это – люди зимы, – напомнил он себе. – Там, откуда они родом, слёзы замерзают на щеках». Ни один заложник не задержался и не пытался ускользнуть, когда наступал его черёд войти в этот мрачный туннель.
Почти все мальчишки были худыми, некоторые на последней стадии истощения, с тощими ногами и руками-веточками. Джон и не ждал ничего иного. В остальном ребята отличались лишь телосложением, ростом и цветом волос. Он видел высоких и низких, шатенов и брюнетов, золотистых и рыжеватых блондинов, просто рыжих – поцелованных огнём, совсем как Игритт. Он видел парней со шрамами, хромых мальчишек, рябых мальчишек. У ребят постарше на щеках пробивался пушок, а над губой росли тонкие маленькие усики. Впрочем, попался один парень с такой же густой бородой, как у Тормунда. Кто-то из них был одет в прекрасные мягкие меха, кто-то – в вываренную кожу и разрозненные части доспехов, большинство – в шерсть и тюленьи шкуры, а кое-кто и вовсе в лохмотья. Один даже шёл голышом. У многих было оружие: заострённые деревянные копья, каменные молоты, ножи из кости, камня или драконьего стекла, палицы, сети, у некоторых попадались даже изъеденные ржавчиной старые мечи. Рогоногие весело шагали босиком по сугробам. Другие мальчишки привязали к сапогам «медвежьи лапы» и ступали по снегу, не проваливаясь сквозь наст. Шесть парней приехали на лошадях, два – на мулах. Двое братьев пришли с козлом. У самого высокого заложника, вымахавшего до шести с половиной футов роста, было совсем ещё детское лицо, а самым низким оказался коренастый мальчик, утверждавший, что ему девять, но выглядевший никак не старше шести.
Отдельно записывали сыновей известных одичалых. Тормунд называл их, когда те проходили мимо.
– Этот парень – сын Сорена Щитолома, – указал он на высокого мальчугана. – А тот, с рыжими волосами – Геррика Королевской Крови. Его послушать, так он потомок Реймунда Рыжебородого. Если хочешь знать правду – младшего брата Рыжебородого.
Два мальчика выглядели, как близнецы, но Тормунд уверял, что они кузены и между ними год разницы.
– Первый зачат от Харля-Охотника, второй – от Харля-Красавчика, обоих родила одна женщина. Отцы ненавидят друг друга. На твоём месте, я бы отправил одного в Восточный Дозор, а другого – в Сумеречную Башню.
Другие заложники, по его словам, были сыновьями Хоуда-Странника, Брогга, Девина Шкуродела, Кайлига Деревянное Ухо, Морны Белой Маски, Великого Моржа…
– Великий Морж? В самом деле?
– У них на Стылом Берегу странные имена.
Трое заложников оказались сыновьями Альфина Убийцы Ворон, печально известного разбойника, убитого Куореном Полуруким. По крайней мере, так утверждал Тормунд.
– Они не похожи на родных братьев, – отметил Джон.
– Сводные братья, рождены от разных матерей. Член у Альфина был крохотный, ещё меньше твоего, но он не стеснялся совать его куда попало. Заделал по сыну в каждой деревне.
Об одном приземистом пареньке с крысиным лицом Тормунд сказал:
– Это отродье Варамира Шестишкурого. Помнишь Варамира, лорд Ворона?
Джон помнил.
– Оборотень.
– Да, был им. А кроме того, злобным коротышкой. Наверняка, мёртв уже. Никто не видел его после битвы.
Двое мальчишек оказались переодетыми девочками. Заметив это, Джон отправил за ними Рори и Большого Лиддля. Одна пришла вполне спокойно, другая лягалась и кусалась. «Это могло плохо кончиться».
– У этих двух известные отцы?
– Хар! У этих худышек? Не похоже. Выбрали по жребию.
– Это девочки.
– Правда? – Тормунда покосился на них из своего седла. – Мы с лордом Вороной поспорили, у кого из вас хозяйство больше. Снимайте штаны, чтоб мы могли посмотреть.
Одна из девушек покраснела, а другая взглянула на них с вызовом и сказала:
– Оставь нас в покое, Тормунд Великанья Вонь. Дай пройти.
– Хар! Ты победил, ворона. Хрена нет ни у одной, но у малявки есть яйца. Будущая копьеносица.
Он позвал своих людей.
– Ступайте, найдите им девчачью одежду, пока лорд Сноу не обмочил подштанники.
– Мне нужны два парня вместо них.
– С чего бы это? – Тормунд почесал бороду. – По моему, заложник есть заложник. Этот твой большой острый меч срубит с той же лёгкостью срубит голову девчонке, как и мальчишке. Отцы и дочерей любят. По крайней мере, большинство отцов.
«Меня волнуют не их отцы».
– Манс пел когда-нибудь об Отважном Денни Флинте?
– Нет, насколько я помню. Кем он был?
– Девушкой, которая переоделась мальчиком, чтобы принять чёрное. Печальная песня о ней прекрасна, а то, что с ней произошло, нет.
По некоторым версиям песни призрак девушки до сих пор бродит по Твердыне Ночи.
– Я отошлю девочек в Долгий Курган.
Единственными мужчинами там были Железный Эммет и Скорбный Эдд, которым он доверял. Джон не мог сказать того же обо всех своих братьях.
Одичалый понял.
– Ну и мерзкие же вы птицы, вороны, – сплюнул он. – Значит, ещё два парня. Ты их получишь.
Когда мимо них прошествовали девяносто девять заложников, чтобы пройти под Стеной, Тормунд Великанья Смерть представил сотого.
– Мой сын Дрин. Пригляди, чтобы с ним хорошо обращались, или я зажарю твою чёрную печёнку и съем.
Джон присмотрелся к мальчику. «Ровесник Брана, вернее, Бран был бы его возраста, если бы его не убил Теон». Но Дрин совсем не такой милый, как Бран. Коренастый мальчишка с короткими ногами, сильными руками и широким красным лицом – миниатюрная копия своего отца с копной тёмно-каштановых волос.
– Он будет моим собственным пажом, – пообещал Джон.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
