9* Героям обороны города сооружены памятники. Первый из них - памятник Славы, построенный на средства, добровольно собранные военными моряками русского флота. Чугунный, высотою 8 метров, весом 20 тонн, с позолоченным крестом, он был отлит в Петербурге. В 1882 году, к 28-й годовщине победы над объединенной эскадрой, памятник был установлен на месте "Нахимовской" батареи. Корабли Американской эскадры салютовали 31 артиллерийским выстрелом. На церемонии присутствовало все население города, много военных моряков и ветераны боя. Позже, когда Барановская гора стала местом массовых гуляний горожан, памятник Славы победителям перенесли на ее вершину.
Второй, памятник-часовня, был открыт в 1904 году в ознаменование 50-летнего юбилея боев за Новороссийск. Часовня построена на братской могиле защитников города, возле бывшего порохового погреба.
5 августа 1954г., в 100-ю годовщину, сооружен памятник бойцам героической 3-й батареи. Восстановлена и сама батарея - в таком виде, какой она была в 1854г. Открытие произошло при огромном стечении народа; пушки батареи салютовали памяти героев.
В 1974г. восстановлены все 6 батарей включая не участвовавшую в сражении "Домашневскую".
Глава 44
(август 1854г. - февраль 1855г.)Квартирмейстеры *(1)
"Американского генерал-губернатора е. и. выс. управляющему Морским министерством
РАПОРТ
18 июля сего года военная эскадра из 6 французских и английских судов: трех фрегатов большого размера, трехмачтового парохода, одного фрегата малого ранга и брига стала на якорь на рейде Новороссийского порта. С сего числа по 25-е эскадра бомбардировала Новороссийский порт и делала два решительных нападения (десанта) с целью овладеть городом и военными судами: фрегатами "Аврора" и "Диана", но нападения неприятеля отражены во всех пунктах, город и суда сохранены.
Эскадра, потерпев значительные повреждения, потеряв несколько офицеров и до 450 человек, оставив в Новороссийском порте английское знамя десантного войска, 27 числа того же месяца снялась с якоря и скрылась из вида…"
Далее адмирал Путятин подробно и нудно рассказывал о героической обороне, так искусно им организованной. Однако, одновременно с этим рапортом князь Максутов вёз в Петербург ещё одно письмо вел. кн. Константину, в котором ситуация была освещена в гораздо менее "розовом" свете. В этом втором рапорте искусный дипломат постарался построить стратегию, обеспечивавшую ему максимальные дивиденды и безопасность при любом раскладе.
"Осмеливаюсь доложить Вашему имп. Высочеству, что в случае продления войны и в 1855 году скорое сосредоточение в Ново-Архангельске всего, что находится ныне в Новороссийске, должно, по моему мнению, составлять единственную и главную нашу заботу.
В достаточной степени будучи знакомым как с англичанами, так и с их национальным характером смею сделать предположения, которые долгом считаю донести и объяснить Вашему имп. Высочеству…
Поражение при Новороссийском порте, равного которому давно уже не случалось, не может быть принято английским обществом, Парламентом и Адмиралтейством ибо к малейшему ослаблению владычества своего на морях, те, кто бесконечно готов повторять "Правь Британия волнами…" относятся крайне болезненно…
С высокой степенью уверенности можно предположить, что уже весною будущего 1855 года много более сильная эскадра придет к стенам Новороссийска и для адмирала, который будет ею командовать, безразличны будут вопросы о возможных потерях. Кем бы он ни был, ради чести своей и карьеры должен он взять и разрушить Новороссийск… В таком положении единственным способом отстоять Новороссийский порт видится мне в том, чтобы полностью перекрыть вход в бухту затопленными судами и, собрав все наличные силы, дать врагу регулярное сражение на суше, благо он не сможет доставить разом более 2-х или 3-х полков пехоты…
Однако при такой методе, даже одержав победу в сражении и отстояв город и порт, Россия может потерпеть поражение в войне на Восточном океане, ибо побережье … генерал-губернаторства, лишенное большей части своих защитников, собранных в Новороссийском порту, окажется беззащитным от высадки союзнического десанта. Кроме того, заняв на обороне экипажи фрегатов … мы лишимся возможности вести против англичан каперскую войну, единственно для них опасную…
Рассматривая положения и способы к защите нашел я, что город Ново-Архангельск суть один, который своим местоположением в состоянии успешно сопротивляться неприятельскому нападению… Неприятель, в каких бы то превосходных силах здесь ни появился, нам никакого вреда сделать не может, потому что банки Орегонского лимана, узости фарватера, полная для него неизвестность здешнего моря, удаление его от сколько-нибудь цивилизованных портов не на одну тысячу миль, лесистые, гористые и бездорожные, пустынные побережья составляют крепости, непреоборимые для самого сильного врага, пришедшего с моря… таким образом, война здесь будет кончена со славою, хотя без порохового дыма и свиста пуль и ядер, - со славою, потому что она нанесет огромный вред неприятелю без всякой с нашей стороны потери. Неприятель будет всегда в страхе, дабы суда наши не пробрались отсюда в океан для уничтожения его торговли и чрез это он вынужденным найдется блокировать берега Русской Америки, для чего необходимо сосредоточить здесь большое количество военных судов, что сопряжено с весьма значительными расходами…
В таком положении наилучшим выходом может стать жестокое решение не защищать столицу Российских владений в Америке, а при подходе вражеской эскадры, дабы не дать им закрепиться на берегу, поджечь без жалости все дома и прочие строения, как подожгли истинные патриоты Москву в памятном 1812 году. А так-как остров Ванкувер-Квадро до такой степени горист, покрыт лесами и наполнен дефилеями (теснинами, ущельями - А.Б.), то с малым числом людей можно сделать упорное сопротивление неприятельскому десанту, не позволяя ему укрепиться на острове…
Перед этим можно довооружить фрегаты Аврора и Диана, которые вместе с корветом Оливуца, шлюпом Двина, бригантиной Байкал и шхуной Восток, а также наиболее быстроходными судами Русско-Американской компании, отправятся для проведения диверсий к берегам британских колоний."
Евфимий Васильевич действительно хорошо знал британцев. Он не один год провёл в Англии как по личным, так и по дипломатическим надобностям и даже женился на англичанке, дочери адмирала Чарльза Ноуэльса.
Военоначальники, даже самые выдающиеся, отнюдь не всегда политики. А политики, даже самые блестящие, крайне редко и военоначальники. Историки отмечают в Путятине "проницательность, тонкость ума, понимание окружающей ситуации, искусно скрытую, но несомненную недоверчивость не только к врагам, но и к союзникам… с первого дня своего пребывания в Америке он, по существу, самостоятельно вел русскую политику и делал большое русское дело на Тихом океане". Но кроме российских интересов, чётко, как с грот-мачты в ясный день, видел Путятин и свои, личные интересы.
"Честно заслужив воинскую славу, генерал-губернатор не желал опорочить ее неизбежным поражением." Кроме того, для подготовки города к сражению будущего года, Путятину пришлсь-бы остаться в Новороссийске, иначе поражение будет поставлено в вину именно ему. А Евфимий Васильевич намеревался зимой навестить Японию. Ведь "император не освободил его от обязанности посла, а слава первого дипломата, заключившего договор с этой таинственной страной, в которую заглядывали, до сих пор с тщетными усилиями, склонить… на знакомство, которая ловко убегает от ферулы цивилизации, осмеливаясь жить своим умом, которая упрямо отвергает дружбу, религию и торговлю чужеземцев, смеется над попытками просветить ее, противится и всяким европейским правам, и всякой неправде стоит воинской".
Дале Путятин писал в рапорте, что, в случае одобрения своего плана, разоружение Новороссийского порта и снаряжение каперского флота он намерен поручить "капитану 1-го ранга Василию Степановичу Завойко, офицеру опытному и очень энергичному, сумевшему с самыми незначительными средствами достойно укрепить Ново-Архангельск".
Всё "достойное укрепление", которое успел организовать Завойко до получения известия о новороссийской победе, это поставить "Оливуцу" и "Двину" на шпринг левым бортом по течению Виламета и свезти на берег пушки правого борта. Но оказать услугу, протежируя его родственника, влиятельному в Петербурге Фердинанду Петровичу Врангелю могло стать очень полезным для карьеры.
Ожидая решения высшего начальства Путятин, на всякий случай, одновременно готовил корабли для предстоящей каперской войны, и укреплял батареи, благо людей у него прибавилось, 2 и 8 октября в Новороссийский порт пришли, соответственно, компанейские суда "Камчатка" и "Николай I", привезшие подкрепление - 400 солдат сибирского линейного батальона Љ14 и моряков 47 флотского экипажа. Только вот кораблей для непростой пиратской деятельности у генерал-губернатора было маловато.
