Впрочем даже эта выгодная партия состоялась только благодаря высоким профессиональным качествам Завойко. Он был назначен на должность командира барка и приглашён на был к Врангелям по рекомендации графа Гейдена, слово которого было законом в морском ведомстве, да и сам барон знал Завойко как дельного офицера. Сразу после женитьбы Василий Степанович поступил в службу РАК и стал быстро продвигаться в чинах "благодаря твердости духа, исполнительности, практической находчивости, даже изворотливости и… протекции председателя правления Российско-Американской компании".
Врангель прочил Завойко великую будущность, нацеливая на должность главного правителя. Расчет Фердинанда Петровича был таков - честный и верный Завойко должен присмотреться к делам, а потом, со временем, Компания получит администратора, русское имя которого (Врангель не особо разбирался в различии русских и малороссов) не даст повода для кривотолков. Барон был убежден, что в деле может быть порядок только в том случае, если главным правителем станет свой человек, которому можно доверять.
Завойко отчетливо понимал, чего от него хотят, и готов был не посрамить дядюшку. "Дорогие дяденька и тетенька вы нам с Юленькой как родные отец и мать, и мы вам вечно за это благодарны и целуем ручки." Впрочем нельзя сказать, что брак этот основывался на чисто меркантильных соображениях. Все современники отмечали "удивительную атмосферу любви и согласия царившие в их большой семье". Действительно большой. Когда адмирал Завойко отправился по вызову Путятина в Новороссийск, в Ново-Архангельске с Юлией Георгиевной остались 9(!) их детей.
16 февраля 1855г. флотилия, состоящая из 28 китобойных и рыболовных судов Компании, ныне принадлежавших АРТК, вышли в море, имея в трюмах и на палубах большую часть имущества и почти всех жителей Новороссийска. На случай встречи с англо-французской эскадрой сопровождали их военные корабли: фрегат "Аврора", корвет "Оливуца", шлюп "Двина", клипер "Королева", паровые корветы "Америка" ("Астория"), "Петр Великий" ("Нью-Йорк") и "Екатерина Великая" ("Бостон") и шхуна "Восток". Остальные корабли приписаные к Восточному флоту, по числу пушек слишком слабые для открытого боя с вражескими фрегатами и корветами, уже почти пол года как ушли в океан по своим каперским делам. 25 февраля, когда новороссийский караван благополучно добрался до Орегонского лимана, корабли боевого охранения последовали за ними.
Удачная эвакуация Новороссийска омрачалась только одной новостью. Даже не поздоровавшись Стогов сообщил Завойко об известии, пришедшем из Сан-Франциско. В Японии погибла "Диана". И теперь, хотя генерал-губернатор и почти весь экипаж фрегата спаслись, принять участие в военных действиях (и в управлении генерал-губернаторством) они не могли. Кроме того теперь у России на Тихом океане остался только один фрегат.
Моряки верят, что есть корабли и капитаны везучие, которым благоволит Океан (или Нептун, как кому нравится). Ветры у них чаще всего попутные, шторма - не сильные, а рифы не норовят пропороть днище. Если это верно, то "Диана" и её капитан Лесовский относились имено к таким везунчикам.
Весь 24-дневный переход до Японии их сопровождали, по большей части, попутные ветры и густой туман, в котором "Диана" благополучно разминулась с английскими или иного флага судами, которые могли навести на неё вражеские фрегаты. Первая встреча произошла уже у входа в Сангарский пролив и по счастью это оказался бостонец, идущий в Сан-Франциско из Гонконга.
"На борт "Дианы" поднялся шкипер Харпер. Его бриг шёл из Гонконга в Сан-Франциско. Пригласив гостя в свою каюту на стаканчик рому Лесовский узнал много нового.
Английских судов в Сангарском проливе нет. Эскадра англичан, как утверждают, направляется из Гонконга в Нагасаки. Они хотят заключить договор с Японией по примеру коммодора Перри. О, Старый Медведь заключил выгодный договор!
- Он заключил?
- Да.
- А какие условия?
- Он заявил этим лгунам, что не потерпит неуважительного ответа на письмо президента! Вы это знаете? И двинется с десантом морской пехоты прямо в их столицу Эдо… Я пришлю вам с боцманом гонконгские газеты. У них несколько газет выходят в Гонконге… Теперь предстоит ратификация договора.
Харпер отложил трубку и потер руки от удовольствия…
Путятин прочитал гонконгские газеты, присланные шкипером.Он предпочитал не афишировать своё присутствие на "Диане". Даже вице-адмиральский флаг, вопреки петровскому уставу, был спущен с форстеньги сразу после выхода из Новороссийска.
Если верить газетам коммодор Перри заключил в каком-то городке Канагава трактат, подробный пересказ всех пунктов которого тут же приводился.Это может очень помочь в переговорах. Японцы дали письменное обещание, что с Россией будет подписан договор о дружбе и торговле прежде, чем с другими державами. Но если с какой-либо другой державой Япония подпишет договор раньше, чем с Россией, то все права, предоставленные по договору третьей державе, будут предоставлены и России.
Так что первое письменное обязательство японцы дали не американцам, а Путятину!
А в Нагасаки теперь идти нельзя, зато по договору с Перри открыт для торговли порт Симода."
Но идти в гости без предупреждения было неприлично и сначала "Диана" зашла в другой порт, Хакойдате, также открытый для торговли согласно трактату Перри.*(3)
"Евфимий Васильевич на юте. Из-под красного околыша торчат его неровно стриженые волосы. Щеки и крупный нос картофелиной красны от свежего ветра. Голова высоко поднята на похудевшей шее. Узкое и хмурое лицо, словно адмирал озабочен и с утра устал. В трех кабельтовых от "Дианы" стоял большой японский корабль с высокой кормой…
- Письмо должно быть передано адмиралом в руки самого губернатора, - в который уже раз говорил Посьет ответственному чиновнику губернатора Хирояма - Для этого мы приглашаем господина губернатора на "Диану", чтобы его превосходительство был нашим гостем и получил письмо.
Хирояма ответил, что Хакодате-бугё (губернатор - А.Б.) равен по должности Нагасаки-бугё, а сам бугё еще никогда и нигде не поднимался на иностранный корабль. Посьет возразил, что полномочный посол Путятин, генерал-губернатор Америки, адмирал и генерал-адъютант императора, гораздо выше по чину и по должности, чем провинциальный губернатор.
- В самом деле! - воскликнул он. - Представитель японского правительства их высокопревосходительство Тсутсуй Хикен но ками, а также его превосходительство Кавадзи Саэмон но джо, которые вели переговоры в Нагасаки, гораздо выше по должности, чем Нагасаки-бугё, но даже и они поднимались на борт нашего корабля. Поэтому Хакодате-бугё вполне может сделать нам честь и приехать на судно к послу Путятину…
На другой день было объявлено, что губернатор Хакодате отсутствует по причине болезни и очень сожалеет об этом.
- А вы знаете, что англичане скоро придут в Хакодате? - спросил Посьета другой чиновник.
- Этого не может быть, - ответил Посьет. - Если они придут, то в бухте Хакодате произойдет сражение, какого вы еще не видели. И тогда побежденная страна не простит этого японцам и будет потом предъявлять претензии, как это делают англичане в Китае. Кроме того, ядра и бомбы полетят в город, а это может навлечь большие неприятности на губернатора и чиновников.
- Скажите, а что в письме, которое вы передаете в государственный совет?
Посьет ответил, что на такие вопросы может ответить только адмирал лично губернатору Хакодате. Ещё через день надменный старик губернатор принял Посьета в зале Управления Западных Приемов. Посьет передал письмо адмирала в пакете с гербами, уложенное в полированный ящик.
- Письмо будет немедленно отправлено в Эдо, - сказал князь Орибэ но ками.
Но сам он знал, что не смеет без разрешения правительства отправить письмо. Это было бы несогласно со всеми правилами. Князь Орибэ - сторонник старых порядков. Поэтому его, как консерватора, и назначили в Хакодате начальником Управления Западных Приемов и поручили ему сношение с иностранцами.
- А куда же теперь пойдет ваше судно? - спросил вице-губернатор, угощавший Посьета обедом.
- Мы идем в Осака, - ответил Посьет. - Адмирал просит в своем письме выслать туда для переговоров уполномоченных.
Вице-губернатор, услыхав это, не мог скрыть испуга.
- Почему вы хотите идти в Осака? Вам могут там встретиться затруднения.
- Потрясение для них! - рассказывал Посьет адмиралу, возвратившись на фрегат.
- Иного выхода нет, - ответил Евфимий Васильевич. - Ну, да письмо все равно пошлют, раз взяли.
Он знал, что гонец за гонцом помчатся из Хакодате в Эдо и обратно, а потом в Осака. Адмиралу надоело испытывать на себе упорство сиогуна и его чиновников, вот он и решил показать, что еще есть к кому обратиться в Японском государстве…
