Дети, узнав, что школы закрываются по крайней мере на неделю, с энтузиазмом приветствовали радостную новость, хотя их озадачило беспокойство и даже страх родителей.
Аптеки, торговавшие такими медицинскими товарами, как хирургические маски, распродали запасы меньше чем за час, и продавцы не понимали, что происходит, пока кто-то из них не включил радио.
Как ни странно, но в Питтсбурге агенты Секретной службы, занимавшиеся организацией мероприятий по безопасности приезжающего туда президента, узнали о его приказе едва ли не позже всех. Большинство агентов кинулись в бар, чтобы слышать выступление президента, а Раман вошел в телефонную будку и позвонил домой. Послышалось четыре звонка, затем включился автоответчик, и агент нажал кнопки кода, позволяющего ему выслушать запись из другого города. Как и раньше, звонивший перепутал номер телефона и сообщил, что привезли ковер, который Раман не заказывал, и его цену, которую он не собирался платить. Раман почувствовал, как по спине пробежал холодок. Теперь он мог выполнить порученное ему задание в любое время. Это означало, что нельзя медлить, поскольку предполагалось, что он, убив президента, погибнет и сам. Раман был готов на это, хотя надеялся, что у него теперь есть шанс остаться в живых. Он вошел в бар. Три других агента стояли у включенного телевизора. Когда один из завсегдатаев бара начал протестовать, что они заслоняют экран, ему предъявили служебные удостоверения.
— Боже милостивый — воскликнул глава местного отделения ФБР. — Что же нам теперь делать?
* * *
Труднее всего оказалось приостановить международные авиарейсы. Иностранные посольства в Вашингтоне только что узнали об указе президента и тут же передали своим правительствам причину введенного им чрезвычайного положения. Однако старшие чиновники правительств европейских стран давно разъехались по домам, а некоторые уже спали, когда из Вашингтона поступили телеграммы, уведомляющие их о создавшейся ситуации. Им пришлось ехать в свои офисы, собирать совещания и принимать решения о том, как поступать дальше. Впрочем, длительность трансатлантических перелетов предоставляла такую возможность. Скоро было решено, что пассажиры авиалайнеров, прилетающих из Америки, окажутся в карантинах — сколько времени это будет продолжаться, не знал никто После срочных звонков в федеральную администрацию гражданской авиации была достигнута договоренность, что авиалайнерам, прибывающим в Америку, будет позволено совершить посадку, заправиться и вернуться обратно в аэропорты, из которых они вылетели. Эти авиалайнеры будут считаться незараженными, и потому их Пассажирам разрешат разойтись по домам, хотя при этом вряд ли удастся избежать бюрократических ошибок.
То, что финансовые рынки будут закрыты, стало ясно, как только в медицинский центр Северо-Западного университета пришел больной лихорадкой Эбола. Это был брокер, обычно работавший на шумной Чикагской товарной бирже. Новость быстро распространилась. С завтрашнего дня все биржи и финансовые центры объявлялись закрытыми, так что деловому и финансовому сообществу оставалось лишь беспокоиться, какое влияние это окажет на их деятельность. Однако большинство американских граждан не отрывались от телевизионных экранов. Каждый телевизионный канал нашел своего медицинского эксперта и предоставил ему (или ей) неограниченные возможности для объяснения возникшей проблемы, что обычно делалось излишне подробно. По кабельным каналам передавались научные отчеты о вспышках лихорадки Эбола в Заире, причем пояснялось, как далеко могут зайти симптомы гриппа. Это привело к тихой панике, охватившей всю страну. Люди осматривали запасы продуктов у себя дома, следили за телевизионными передачами и старались не слишком нервничать. При разговоре с соседями все стремились находиться подальше друг от друга.
* * *
К восьми вечера медицинский центр в Атланте зарегистрировал пятьсот случаев заболевания лихорадкой Эбола по всей стране. Для Гаса Лоренца это был трудный и длинный день, поскольку ему приходилось попеременно находиться то в лаборатории, то в кабинете. В подобной спешке таилась опасность как для него, так и для медицинского персонала центра Усталость приводит к ошибкам и несчастным случаям. Обычно в этой одной из лучших в мире исследовательских лабораторий рабочий день протекал размеренно и спокойно, и ее персонал привык работать методично и не спеша. Но теперь ситуация изменилась, и центр стало лихорадить. Поступающие образцы крови нужно было зарегистрировать, наклеить этикетки на пробирки, затем подвергнуть анализу присланную кровь и как можно быстрее сообщить результаты в больницы, из которых поступили образцы В течение всего дня Лоренц старался перестроить работу персонала, сделать ее более эффективной, чтобы лаборатория могла функционировать круглосуточно, исключив переутомление сотрудников. Того же он требовал и от себя, но когда вернулся в кабинет, чтобы немного поспать, там его уже ждали.
— ФБР, — произнес мужчина, предъявляя свое удостоверение. Он оказался начальником местного отделения и сейчас не отрывал от уха сотовый телефон. Это был высокий спокойный человек, какие редко поддаются волнению даже в самых сложных ситуациях. В острый момент, говорил он своим подчиненным, прежде обдумайте, как поступать, иначе можете что-то напутать и тогда понадобится время" чтобы выправить положение.
— Чем могу помочь? — спросил Лоренц, опускаясь в кресло.
— Сэр, мне нужно получить от вас информацию. ФБР вместе с другими федеральными агентствами старается выяснить, как все это началось. Мы опрашиваем каждую жертву эпидемии, чтобы определить, где они заболели, и пришли к выводу, что вы лучше других сможете разъяснить нам общую ситуацию. Итак, где все это началось?
* * *
Военные не знали, где это началось, но им быстро становилось ясно, к чему это может привести. Вспышка эпидемии в Форт-Стьюарте была всего лишь первой. Почти каждая армейская база находилась рядом с каким-нибудь крупным городом. Форт-Стьюарт, например, был расположен не так уж далеко от Саванны и Атланты, куда военнослужащие могли легко и быстро доехать на автомобилях. Форт-Худ находился недалеко от Далласа — Форт-Уэрта, а Форт-Кэмпбелл в часе езды от Нашвилла, откуда медицинский центр университета Вандербилта уже сообщил о случаях заболевания лихорадкой Эбола. Личный состав воинских частей жил главным образом в казармах, там пользовались общими туалетами и душами, и старшие медицинские офицеры этих баз были буквально в ужасе. В самом скученном положении жили военнослужащие ВМС. Их корабли представляли собой замкнутые системы. Те из них, которые в данный момент находились в плавании, получили приказ не возвращаться на базы и оставаться в море до тех пор, пока не выяснится ситуация на берегу. Скоро стало ясно, что опасность эпидемии подстерегает каждую крупную военную базу, и хотя некоторые подразделения — главным образом пехота и военная полиция — были выведены из казарм для усиления Национальной гвардии, медики постоянно следили за каждым солдатом и морским пехотинцем. Скоро им начали попадаться военнослужащие с симптомами заболевания гриппом. Заболевшие были немедленно изолированы от остальных военнослужащих, их одели в защитные костюмы ГИПЗО и на вертолетах отправили в ближайшие больницы, где находились пациенты, заболевшие лихорадкой Эбола. К полуночи стало ясно, что вооруженные силы США не могут считаться полностью боеспособными из-за случаев заболевания геморрагической лихорадкой. Последовали срочные звонки в командный центр Национальной гвардии, сообщавшие, в каких подразделениях отмечены случаи заболевания, на основании этой информации целые батальоны были изолированы от остальных подразделений и помещены в карантин. Личный состав питался сухими пайками, потому что столовые были закрыты, и думал о враге, который оставался невидимым.
* * *
— Боже мой, Джон. — Чавез вошел в кабинет Кларка. Кларк молча кивнул. Сэнди, его жена, была преподавателем в учебном госпитале, обучала медсестер. Джон знал, что ее жизнь подвергается опасности, тем более что она работала в инфекционном отделении, а теперь инструктировала медперсонал, как обращаться с пациентами, больными лихорадкой Эбола, оставаясь при этом в безопасности.
Оставаясь в безопасности? — подумал он. Да, конечно. При этой мысли у него возникли мрачные воспоминания, и он почувствовал страх, который не испытывал уже много лет. Подобное нападение на его страну — Кларку еще не сообщили об этом, но он никогда не верил в случайные совпадения — не подвергало опасности его самого, но угрожало жизни его жены.
— Как ты думаешь, кто это сделал? — спросил Чавез. Это был глупый вопрос, и ответ на него был еще глупее.
— Кто-то, кому мы не нравимся, — раздраженно ответил Джон.
