— Как ты думаешь, кто это сделал? — спросил Чавез. Это был глупый вопрос, и ответ на него был еще глупее.
— Кто-то, кому мы не нравимся, — раздраженно ответил Джон.
— Извини. — Чавез посмотрел в окно и задумался. — Те, кто решились на такой шаг, чертовски рискуют, Джон.
— Если мы узнаем, что все обстоит именно так.., оперативная безопасность подобного мероприятия исключительно надежна.
— Согласен, мистер К. Думаешь, это те люди, которых мы видели?
— Не исключено. Но, надо думать, существуют и другие. — Он посмотрел на часы. Директор Фоули, должно быть, уже вернулся из Вашингтона, и следовало идти к нему.
Через две минуты они были в его кабинете.
— Привет, Джон, — отозвался директор ЦРУ. Он уже сидел за столом, тут же находилась и Мэри-Пэт.
— Ведь это не случайность? — спросил Кларк.
— Да, не случайность. Сейчас создается объединенная рабочая группа по расследованию причин возникновения эпидемии. ФБР опрашивает людей внутри страны. А поскольку есть подозрения, наша задача выяснить их обоснованность за пределами наших границ. Вы оба будьте готовы заняться этим. Сейчас я стараюсь придумать способ перебросить наших людей за океан.
— А как с разведывательной сводкой национальной безопасности? — спросил Динг.
— Все остальное приказано временно положить на полку. Джек даже подчинил мне Агентство национальной безопасности и Разведуправление Министерства обороны. — Несмотря на то что ЦРУ в соответствии с законом обладало правом поступать именно так и без особого распоряжения президента, основные спецслужбы обычно не вмешивались в дела друг друга и существовали независимо внутри собственных империй. Так было до сегодняшнего дня.
— Как дела с детьми, Мэри-Пэт? — спросил Кларк.
— Держу их дома. — Независимо от того, кем она являлась и какую должность занимала, Мэри-Пэт оставалась прежде всего матерью с обычными материнскими заботами. — Они говорят, что чувствуют себя нормально.
— Оружие массового поражения... — произнес Чавез. От него не требовалось говорить что-то еще.
— Совершенно верно, — кивнул директор ЦРУ. Кто-то не обратил внимания или не принял всерьез то обстоятельство, что политика Соединенных Штатов по вопросу применения оружия массового поражения на протяжении последних лет была четкой и недвусмысленной. Ядерная бомба теоретически ничем не отличалась от баллона с вирусами или снаряда, начиненного отравляющим газом, и ответом на применение вирусов или химических отравляющих веществ являлась атомная бомба, потому что у Америки не было другого оружия массового поражения.
На столе Фоули зазвонил телефон.
— Слушаю. — Директор ЦРУ несколько секунд слушал говорившего. — Вы можете выслать сюда группу специалистов? Спасибо.
— Кто это?
— Армейский институт в Форт-Детрике. Они приедут сюда через час. Мы получили разрешение послать своих людей за пределы страны, но прежде будет проведен анализ их крови. Европейские страны.., ну, ты представляешь себе, как они обеспокоены. Даже при нормальных обстоятельствах нельзя послать собаку в Англию без того, чтобы оставить ее на месяц в карантине, дабы убедиться, что она не больна бешенством. Вас вместе с членами экипажа проверят, наверно, и на другом берегу Атлантического океана, — добавил Фоули.
— Мы не собрали вещи... — возразил Кларк.
— Но ведь все, что вам потребуется, Джон, находится здесь, правда? — Мэри-Пэт сделала паузу. — Извини.
— Есть какие-то подозрения?
— Пока нет, но это пока. Нельзя сделать что-то подобное, не оставив никаких следов.
— Тут происходит нечто странное, — заметил Чавез, оглядывая узкий и длинный кабинет директора ЦРУ. — Ты помнишь, Джон, что я недавно говорил?
— Нет, — покачал головой Кларк. — Что ты хочешь сказать?
— Есть вещи, которые нельзя вернуть в прежнее состояние и на которые нельзя ответить тем же. Ведь если это террористический акт...
— Нет, — возразила Мэри-Пэт. — Для террористического акта это слишком крупная и сложная операция.
— Хорошо, мэм, но даже если бы это было актом терроризма, мы можем превратить ту же долину Бекаа[110] в ровную асфальтовую площадку для стоянки автомобилей и затем послать туда морских пехотинцев, чтобы они разметили ее белыми полосами, после того как она остынет. В этом нет никакой тайны. То же самое относится и к другим странам, правда? Мы уничтожили баллистические ракеты, но ядерные бомбы у нас по-прежнему остались. Мы можем сжечь любую страну до ее скального основания, и президент Райан поступит так без колебаний — во всяком случае я не сделаю ставку против такого варианта. Мне довелось видеть его в действии, и он далеко не слюнтяй.
— Ну и какой вывод? — спросил директор ЦРУ. Он не стал объяснять, что все не так просто. Прежде чем Райан или кто другой отдаст приказ об использовании атомного оружия, понадобятся столь веские доказательства, что их можно сравнить разве что с теми, что предъявляют в Верховном суде. К тому же он не думал, что Райан относится к числу людей, готовых прибегнуть к атомному оружию почти при любых обстоятельствах.
— Думаю, что тот, кто провел такую операцию, пришел к выводу, что либо не имеет значения, узнаем мы о намеренной попытке начать биологическую войну, либо мы не отважимся на такой ответный удар, либо... — Был еще и третий вариант — вот только Динг не мог еще его полностью сформулировать.
— Либо они надеются тем самым устранить президента — но тогда зачем сначала пытаться похитить его маленькую девочку? — спросила Мэри-Пэт. — Это только увеличивает бдительность Секретной службы и усложняет задачу, вместо того чтобы сделать ее проще. В мире сейчас происходит множество странных вещей. Проблема с Китаем. Возникновение Объединенной Исламской Республики. Корабли индийского флота незаметно вышли в море. Все эти политические осложнения у нас дома, и вот теперь появление лихорадки Эбола. У меня нет единой картины происходящего. Все это кажется не связанным друг с другом.
— Если не принимать во внимание, что это в целом осложняет положение Америки, не правда ли? В кабинете воцарилась тишина.
— А ведь парень прав, — сказал Кларк руководителям ЦРУ.
* * *
— Вспышки лихорадки Эбола всегда начинаются в Африке, — произнес Лоренц, набивая трубку. — Вирус Эбола живет именно там. Несколько месяцев назад мы зарегистрировали вспышку в Заире.
— Об этом не сообщалось в новостях, — заметил агент ФБР.
— Там было всего две жертвы: маленький мальчик и медсестра, точнее, монахиня, занимавшаяся уходом за больными. Насколько я помню, она погибла в авиакатастрофе. Затем произошла вспышка лихорадки в Судане — опять две жертвы, взрослый мужчина и маленькая девочка. Мужчина умер, а вот девочка выздоровела. Это случилось несколько недель назад. Нам прислали образцы крови пациента «Зеро», и мы провели с ними ряд экспериментов.
— Как это делается?
— Мы выращиваем вирус в культурной среде. Между прочим, ею служат обезьяньи почки... Ах, да... — вспомнил врач.
— Что случилось?
— Я заказал партию зеленых обезьян — ими мы пользуемся для экспериментов. Усыпляем их и извлекаем почки. Но кто-то опередил нас, и мне пришлось ждать, пока будет собрана новая партия.
— Вам не известно, кто вас опередил? Лоренц покачал головой.
— Нет, мы не узнали этого. Пришлось отложить исследования на неделю-другую, вот и все.
— Кому еще могли понадобиться обезьяны? — спросил агент.
— Фармацевтическим компаниям, медицинским лабораториям и так далее.
— С кем я могу поговорить по этому поводу?
— Это вы серьезно?
— Да.
Лоренц пожал плечами и вытащил карточку из своей картотеки.
— Вот с ним.
* * *
Понадобилось время, чтобы организовать эту встречу. Посол Дэвид Л. Уилльямс вышел из лимузина, и его провели в официальную резиденцию премьер-министра. Он был признателен, что его согласились принять столь рано, во время завтрака, потому что позднее Индия превращается в раскаленную духовку, а в его возрасте становилось все труднее переносить такую жару, особенно если учесть, что пришлось одеться как подобает послу, а не выглядеть губернатором Пенсильвании, где никто не возражал против неформальной одежды, даже на работе. В этой стране народ одевался слишком уж свободно, а потому высшее общество с особым вниманием относилось к соблюдению дипломатического протокола. А еще любят называть себя самой большой в мире демократической страной, насмешливо подумал отставной губернатор. Вот так.
Премьер-министр уже сидела за столом. Она встала, когда посол вошел в комнату, взяла его за руку и проводила к столу, где их ожидал утренний сервиз, украшенный золотом. Слуга, одетый в ливрею, налил послу кофе. Завтрак начался с того, что перед ними поставили тарелки с тонкими ломтиками дыни.
— Благодарю вас за согласие принять меня, — сказал Уилльямс.
