и ребёнку, который размазывал сопли и слёзы по лицу. Он лишь изучал Урана, не произнося и слова, однако София не выдержала:
— Он совсем маленький! Уран ещё станет опорой культа! Его первым воином!
Жерар нахмурился.
— Возможно, — ответил он наконец. — Но, скорее, он повторит судьбу всех тех глупцов, кто считал, что сможет обмануть саму Ложь.
Жерар пристально посмотрел на тех мужчин, кто держал Софию под локти. Оба — прирождённые воины, но один из них не выдержал взгляда, другой проглотил холодную слюну и попытался найти опору в соратнике.
Наверное, никто бы не взялся предсказывать, что бы случилось в храме, если бы на службу не явился Котар. Как и всегда примерно в одно и то же время.
Котар застыл у входа — тьма с пылающим взором в белой мантии. И мгновения не прошло, как сверкающее око сменило оттенок тлеющих углей на синее колдовское пламя.
— Тебя-то я и ждал… — Жерар сделал паузу, а потом добавил: — Отступник.
Котар даже не моргнул. Он проговорил:
— Ждал меня, но напугал невинных.
Котар не спешил, не показывал всё, на что способны Ангелы Смерти, но было в его голосе нечто такое, от чего задрожали руки и у ветеранов. Не все прихожане перебороли страх, кто-то бежал, не оглядываясь.
Однако вокруг Жерара всё-таки возникли ряды тех, кто готов был его защитить, пусть даже ценой собственной жизни. Котар навис над одним таким, но тот и шага назад не сделал, хотя с его лба градом стекали капельки пота.
— Я и пальцем их не тронул, — ответил Жерар. — Возможно, есть причина, почему они меня боятся.
— Как и у твоих воинов. — Котар кивнул на культистов.
Ладони превратились в кулаки, кто-то судорожно сжимал дубинки. Ни пистолета, ни хотя бы ножа. Но всё же они были готовы к безнадёжной схватке.
Жерар ухмыльнулся и ответил:
— Это испытание воли.
Котар проскрипел металлическими зубами, вытянул вперёд аугметическую руку и сказал:
— Отдай мне ребёнка и отпусти женщину, иначе я сам их заберу.
— А ведь ты даже не попытался оспорить моё обвинение, — проговорил Жерар. — Как ты вообще смеешь хоть что-то требовать? Здесь?!
К концу реплики черты лица Жерара исказились. Не физиономия — оскал!
— Судить меня будет Бог-Император, — отозвался Котар. — Ты отмечен Его благословением, это так, но не забывайся. Ты — не Он!
Культисты перед Котаром, наконец, отодвинулись, а вот Жерара ни враждебный тон, ни пылающий взор колдуна ничуть не поколебали. Совсем небольшой человечек, изувеченный ветеран войны, но в изломанном теле скрывался могучий дух, ничуть не меньший, чем у Котара. Необходимо было вмешательство высших сил, чтобы предотвратить кровопролитие.
В храм ворвался ветер, словно бы системы вентиляции сошли с ума и нагнали в помещение столько воздуха, что произошёл короткий, но всё-таки ураган. Свечи, поставленные за упокой или в качестве жертвы, погасли.
— Хм… — Жерар не сводил взгляда с Котара. — Как жаль… — Он вздохнул. — Похоже, сегодня наш спор не разрешится. Но знай — тебе здесь больше нет места. Ни здесь, ни на какой другой святой земле. Я постараюсь убедить в этом каждого поборника Кредо.
— Ребёнок и женщина, — повторил Котар.
Температура не упала, и пол не покрылся инеем, как иногда бывает при воздействии варп-силы, но от слов Котара повеяло могильным холодом.
Жерар кивнул собратьям, и те споро вытолкали Софию и осторожно передали из рук в руки Урана. Котар взял ребёнка в ладонь, а потом прижал к груди. Он сделал пару шагов назад, подозвал женщину, которая боялась его ничуть не меньше, чем культистов, а потом развернулся и направился к выходу, чувствуя огненный взор святого.
6
И пусть ни Вилхелм, ни Сера не присутствовали на приснопамятной проповеди Жерара Лабранша, но, наверное, не стоит уточнять, что событие это потрясло их не меньше, чем очевидцев. С религиозными культами ван Дейкам не везло, и кроме помощниц по хозяйству пришлось нанять ещё и телохранителя, который бы защищал няньку и Урана от фанатиков.
Не то чтобы был хотя бы намёк, а крёстная мать даже продолжила посещать службы в храме Святого Свежевателя, но Вилхелм не рисковал.
Со временем напряжение немного спало, и вообще произошло такое событие, на которое не следовало приходить с угрюмой миной — Вилхелма и Серу пригласили на свадьбу.
Жених и невеста из персонала госпиталя, люди небогатые, поэтому торжество состоялось в камбузе неподалёку от того места, где они жили. Даже закрыть помещение на некоторое время не вышло. Работа на корабле не останавливалась и условной ночью, а поэтому всё, чего удалось добиться организаторам, — это огородить места для гостей в углу.
Угощения под стать, совсем немногим отличались от того, что здесь обычно подавали для экипажа: бутерброды из хлебных брикетов с синтетической пастой, суп из консервы, вяленое мясо. Напитки — разнообразные отвары, да самогон для любителей горячительного. Именно поэтому Вилхелм с Серой дополнительно к денежному подарку захватили с собой вино и конфеты.
Как важных гостей, ван Дейков усадили поближе к молодожёнам. Собственно, и слово ван Дейкам предоставили одним из первых.
Сера поднялась, сжимая в руках стакан с вином. Ну как "с вином"? Так, на донышке. С такой комплекцией, как у Серы, можно опьянеть от одних паров, и она об этом знала лучше всех.
— Симона, Рихард. — Сера покраснела, улыбнулась и салютовала им стаканом. — Прошу простить, я надолго.
Симона переглянулась с будущим мужем, дотронулась до заметного под платьем живота, округлившегося за последнее время, и кивнула. Сера вдохнула поглубже и приступила к речи:
— Может быть, вы в курсе, я уже не помню, кому рассказывала, а кому нет. — Все гости — коллеги Серы, все улыбались. — Я росла в приюте при храме, и у меня была тетрадка, куда я записывала все свои мечты.
Глаза на мокром месте, Вилхелм сжал свободную руку Серы, и она продолжила:
— Однажды старшие девочки отобрали у меня тетрадку и прочли вслух. Им было так смешно — ещё бы… хромоножка, а чего захотела! — Сера смахнула слезу. — Но я не обиделась. Я знала, что всё так и будет. — Она немного отдышалась и проговорила: — Теперь у меня есть почти всё из той тетрадки, и в этом есть и твоя заслуга, Симона. Если бы не твои советы, что вообще с мужчиной делать,
