отмахнулся и процедил:
— Да ну тебя… Нельзя мне умирать. У меня дети маленькие.
— Дети?
— Проклятье, Агнец, — Вилхелм вздохнул. — Ты ко всему так цепляешься?
Я улыбнулся и ответил:
— Профессиональная привычка.
Мы помолчали немного, а потом Вилхелм всё-таки объяснил:
— Незадолго до… хм… ну, ты понял, мы взяли под опеку ещё одного ребёнка. Девочка, совсем маленькая, и года нет. Ещё не все документы оформлены.
Я дотронулся ему до плеча и сказал:
— Большое дело. Горжусь! Дети не должны оставаться без родителей.
В этот момент на меня сзади коршуном налетела Сера:
— Почему не предупредили?! — Она перевела внимание на мужа: — Любимый!
Сера встала между нами, а потом осторожно обняла Вилхелма, стараясь не сорвать все датчики, а также трубки, по которым в тело Вилхелма подавались полезные вещества.
— Ну вот, — сказал Вилхелм, улыбаясь так, насколько он в таком состоянии мог улыбаться, — теперь, наверное, думаешь, что зря за старика вышла.
— Не говори глупостей, — отозвалась Сера.
Последняя чувственная встряска была такой сильной, что на этот раз она даже не заплакала. Отстранилась, а потом поцеловала супруга в щёку. Отступила на пару шагов и спросила его:
— Как ты себя чувствуешь?
— Пока стоит отложить то, на чём мы остановились.
Сера вздохнула, прищурилась, упёрла руки в бока, но одновременно с этим её щёки зарумянились. Она проговорила:
— Надо скорее проверить твои имплантаты. Шутить вздумал! — Она перевела взгляд на меня и сказала: — Пожалуй, вам лучше прийти чуть погодя. Мы сейчас Виллинетто перевезём в другое место.
Я кивнул, развёл руками, а Вилхелм бросил мне напоследок:
— Агнец, окажи услугу.
— Конечно.
— Сходи к Ийдане. Скажи, что Урану нужна помощь.
4
Сера кормила ребёнка с ложечки, когда раздался стук в дверь. Она оставила Урана сонно возить столовым прибором по тарелке с кашей, а сама отправилась встретить гостей. Она вздрогнула перед тем, как отворить, — не совсем хорошо понимала, как же себя вести в подобном случае. Я это предвидел, а поэтому сопровождал Ийдану.
На пороге Сера увидела девочку-подростка в кожаной одежде, украшенной костяными крючками и алыми лентами. Глаза узкие, волосы тёмные, в них белые перья. Кожа бледная, сквозь просвечивали венозные сеточки. Ийдана ещё не выплатила кровавый долг, и нечистый неустанно ей об этом напоминал, что, конечно, Сере знать определённо не стоило.
Ийдана улыбнулась и помахала Сере рукой. Я тоже так сделал. Сера произнесла:
— Здравствуйте, проходите.
Ийдана с Ураном увидели друг друга, и мальчишка резко оживился, его веки больше не слипались после очередной мучительной ночи.
— Ну здравствуй, Кёрер, — проговорила Ийдана.
Сера посмотрела на меня настороженно. Я проговорил тихо:
— Это, наверное, какое-то шаманское имя, не знаю точно.
— Верно, — подтвердила Ийдана.
Она разулась и подошла к ребёнку. Уран вжался в спинку стула, а Ийдана опустилась рядом на колено. Сера вся натянулась струной, поэтому я приобнял её за плечо.
Шаманы — вполне сложившаяся и будущий — некоторое время изучали друг друга, не моргая и не говоря и слова, а потом Уран попросился на ручки. Ийдана коротко рассмеялась и подняла его, покачивая.
— Надо же, — сказала Сера, — обычно ему дольше привыкать нужно. К Агнцу только через несколько дней полез.
— Он знает меня, — ответила Ийдана, — знает, зачем я здесь.
— Что с Ураном? Вы можете ответить?! — спросила Сера.
— Когда мы в последний раз были в нижнем мире, Урана заметил Маш’Гора, абас, который когда-то позволил ему родиться. Маш’Гора думает, что его обманули, и хочет вернуть свои силы. Он прав — я его обманула! — Ийдана коротко рассмеялась.
Её зубы ещё не сгнили, но уже начали желтеть, и дело не в отсутствии гигиены или неправильном питании.
Сера посмотрела на меня, и я перевёл речь выше на понятный готик:
— Короче… нижний мир — это варп, а абас… дух. — Я улыбнулся наполовину из-за того, что часть лица уже толком не двигается из-за нейротоксина.
Пожалуй, такая "половинчатая" улыбка лучше всего передаёт ситуацию.
— И… и, — начала Сера сбивчиво, мяла платье, — что нужно делать?
— Хонер орейхо! — провозгласила Ийдана, не дождалась моих подсказок и перевела: — Обряд оборачивания. Я дам Кёреру силы, чтобы он победил болезнь.
На Сере лица не было. Вот так живёшь, думаешь, что всё можешь объяснить, а потом, оказывается, что твоего ребёнка вылечат во время колдовского ритуала.
Я обратился к Сере:
— Тебе лучше сесть и выпить воды. Ийдана — псайкер и обладает тайным знанием. Знания эти могут напугать или вызвать отвращение, но придётся с ними смириться, если ты желаешь своему сыну лучшего.
Сера проглотила ком в горле, кивнула, а чуть погодя спросила:
— А что? Где? — Она осмотрелась. — Здесь?
Ийдана со зловещей улыбкой на устах покачала головой и ответила:
— В трюме. Всё готово. Собирайся.
Так, вчетвером, мы и спустились в нужный отсек "Амбиции".
Половина люменов в этом месте не работала, контейнеры стояли пустыми. Здесь складировали пустые бочки из-под топлива и многочисленные ящики для боеприпасов, запчастей или ещё каких полезных вещей. Даже вездесущих беспризорников в поисках хоть чего-нибудь стоящего нигде не было видно, словно бы те знали, что грядёт.
На полу мы увидели несколько начертанных мелом пересекающихся окружностей с вписанными в них геометрическими фигурами и письменами на языке, которой ни я, ни тем более Сера, не знали. Рядом стояло нечто, скрытое покрывалом.
Ийдана опустила Урана на ноги — тот не устоял и тут же сел — а потом сдёрнула покрывало. Мы увидели клетку с крохотным свинопсом. Только Уран заметил забавного зверька с тупым продолговатым рыльцем и покачивающимся туда-сюда хвостом, как поднялся и неуклюже подошёл поближе, просунув руку между прутьев. Свинопёс обнюхал незнакомого человека, а потом ещё и лизнул. С взрослой особью лучше так не делать, можно и без пальцев остаться, но зверёк попался сытый и дружелюбный.
Ийдана опустилась рядом на колени, положила руку на плечо Урана и проговорила:
— Кёрер, иди туда. — Она указала куда.
Уран отвлёкся от животного и прошёл в центр своеобразной пентаграммы.
— Спи, — велела Ийдана, и ребёнок на самом деле зевнул, опустился на бок, подложил руку под голову и уснул.
Сера метнулась было к сыну, но Ийдана перегородила ей путь.
— Что? — спросила
