В стойбище начался всеобщий переполох. Мистер Томсон был удивлен не меньше, чем Рынтеу. И хотя Чарльз Томсон с большого похмелья и с повязкой на горле чувствовал себя не очень хорошо, все же собрался быстро. Не спеша мистер Томсон пошел по непривычному для него маршруту — в ярангу Рынтеу.
Он устал от подъема в гору и тяжело дышал. С трудом влез он в полог, окинул всех взглядом и, заметив русского, с любезностью поздоровался на чукотском языке.
— Седан, плиз,[27] — ответил на приветствие Андрей Жуков.
— О, вы говорите по-английски?
— Да, говорю.
— Как Приятно встретиться с культурным человеком в этой дикой стране. Не правда ли? Всякий раз, когда я встречаюсь здесь с белым человеком, я отвожу душу с ним. С кем я имею честь разговаривать? — спросил мистер Томсон.
— Я представитель Камчатского революционного комитета. Моя фамилия Жуков. Вы мистер Томсон?
— О, да! Чарльз Томсон… Меня только удивляет, мистер Жукофф, почему вы не заехали прямо ко мне. Это помещение я содержу для приезжающих торговать охотников. Здесь такой дурной запах, что за долгие годы жизни в этой стране я никак не привыкну к нему и никогда почти не захожу сюда.
— Пусть вас это, мистер Томсон, не удивляет. Помимо всего прочего, я — этнограф. Мне досконально нужно знать местную жизнь, а вообще, сказать вам откровенно, у меня есть серьезные основания предпочесть это жилище вашему дому.
— О, мистер Жукофф, это не совсем вежливо по отношению ко мне. Я много хорошего сделал для этого народа по приобщению к цивилизации.
— Вежливость, мистер Томсон, понятие очень относительное. Вот, например, ваши взаимоотношения с Яраком и Айе. По-моему, это хуже, чем всякая невежливость.
Некоторое время мистер Томсон блуждающим взглядом смотрел на Жукова. Тяжело дыша, он наконец сказал:
— Вы, мистер Жукофф, не достаточно разобрались в моих отношениях с Айе и Яраком. Вы, наверное, не знаете того, что я спас жизнь Яраку и многие годы кормил его, одевал и обувал. Это же деньги! Я много добра сделал ему. А этот цветной дикарь вместо благодарности посягнул на дочь белого человека. Это же неслыханное дело!.. Мы с вами, мистер Жукофф, представители цивилизованного мира. И упрекать меня в невежливости к таким людям — это все равно что требовать вежливости к собаке, утащившей с хозяйского стола бифштекс, — поучающе, видимо по праву старшинства, патетически произнес мистер Томсон свою тираду, уверенный, что молодому человеку нечего будет и возразить.
Но Андрей и не собирался возражать. Он лишь сказал:
— Мистер Томсон, я не буду обсуждать с вами декларацию прав человека. В новой России она существует как незыблемый закон революции и независимо от того, нравится вам это или не нравится. Но поскольку вы находитесь на территории Советской России, вы обязаны соблюдать законы этой страны. Кстати сказать, у нас нет разницы в правах между белым и цветным человеком.
Андрей впервые говорил с живым американцем. Случай с Айе в доме Чарли неприязненно настроил его к этому непрошеному пришельцу из чужой страны еще вчера, при встрече с Айе. И поэтому Андрей, разговаривая с Томсоном, с трудом сдерживал раздражение.
— Вы большевик? — вдруг спросил Томсон.
— Да, я молодой большевик.
О большевиках мистер Томсон знал из американских журналов. По этим журналам он представлял большевиков с ножами во рту и в овчинных полушубках. И странным теперь казалось Томсону видеть большевика, владеющего английским языком лучше, чем он сам. Перед ним сидел блондин с голубыми глазами, даже похожий на норвежца.
— Вы настоящий большевик? — опять спросил мистер Томсом.
— Да, разумеется. Я представитель Камчатского губернского революционного комитета, мистер Томсон. И пригласил я вас сюда по делу.
— О, мистер Жукофф, пожалуйста, пожалуйста! Я с удовольствием готов вам помочь во всем.
— Вам известно, мистер Томсон, что в навигацию сюда прибывают представители «Норд компани»?
— О да, я знаю. Я читал прессу, — сказал мистер Томсон.
— Здесь будет торговать «Норд компани». А вам, мистер Томсон, я разрешаю производить торговлю только до прибытия пароходов «Норд компани».
— И мистеру Стивенсону, и мистеру Кларку, и мистеру Ольсону? торопливо спросил Чарльз Томсон.
— Да, всем.
— И мистеру Брюханову, и мистеру Караваеву?
— Да, да, всем. На побережье «Норд компани» организует шесть крупных пушных факторий. И только этой компании Советское правительство предоставляет право торговли здесь. Вы, мистер Томсон, в подданстве какой страны состоите?
— Я по происхождению норвежец и подданный Соединенных Штатов Америки, — гордо сказал он.
— Впрочем, это все равно. Вам придется ликвидировать свое хозяйство и покинуть этот берег. Мы не находим возможным предоставить вам торговое посредничество.
Ярак вытянул шею, как гусь, вслушиваясь в каждое слово. Работая несколько сезонов на китобойных судах, он научился хорошо понимать английскую речь. Творилось что-то совсем непонятное. Всем казалось, что Чарли Красный Нос прирос к берегу, как лишайник к камням. Никакой ветер его не сдует. А сейчас что слышит Ярак? По всему видно, что безбородый русский действительно начальник. Но какой сильный должен быть начальник, чтобы так разговаривать с Чарли!
— Еще, мистер Томсон, меня интересует кое-что из вашей жизни здесь, продолжал Андрей.
— О, пожалуйста, мистер Жукофф.
— Мне стало известно, что вы вот пожилой уже господин, а ведете себя здесь крайне неприлично с точки зрения цивилизованного человека.
Мистер Томсон насторожился и учащенно задышал.
— Я имею в виду тот неприятный инцидент, который произошел вчера в вашем доме вот с этим человеком. — Айе вздрогнул, когда Андрей положил руку на его плечо. — Не правда ли, мистер Томсон, что это хуже, чем всякая невежливость?
Лицо мистера Томсона покрылось испариной, затем побелело. Он молчал.
— И после всего этого вы называете себя культурным человеком? Представителем цивилизованного мира! — с пренебрежением сказал Андрей.
Мистер Томсон склонил голову. Может быть, впервые за двадцать лет он оказался в таком неприятном положении перед туземцами. Ему тягостно было, что такой разговор ведется в присутствии охотников и особенно в присутствии Ярака, понимавшего английскую речь. Не поднимая головы, он тихо сказал по-чукотски:
— Ярак, уйди отсюда!
Ярак неохотно поднялся.
— Нет, ты, Ярак, сиди здесь. Ты мне нужен, — сказал Жуков.
Мистер Томсон поднял глаза на Жукова и остался сидеть неподвижно, молча. И никто его не видел таким покорным, каким он казался сейчас.
— Все, мистер Томсон. Вы поняли, что вам нужно сделать?
— О да. Я понял.
— Больше никаких дел к вам у меня нет! Гуд бай.
— Гуд бай, — с чувством неприязни пробурчал мистер Томсон.
И грузная фигура его скрылась за меховой занавеской.
— Негодяй! — тихо сказал Андрей по-чукотски вслед мистеру Томсону.
Солнце, дойдя до самой макушки неба, пошло вниз. Охотники толпились на улице и без конца говорили об этой удивительной новости. Ай-я-яй, какая новость! Есть что рассказать, когда будешь ехать по береговым стойбищам! С такой новостью непременно будешь желанным гостем в каждой яранге.
Ярак стоял в центре толпы, рассказывал все, что он слышал, и, путая, по-своему излагал разговор белых людей. Но, несмотря на это, смысл события был ясен всем.
Ваамчо больше всего поразило, что белые люди, оказывается, могут быть друзьями и бедных охотников.
Солнце уже приближалось к земле, а люди все говорили и говорили. Ночной мороз вновь стал схватывать влажный снег. Алитет поторопился уехать из стойбища, и его нарта давно скрылась за склоном горы. Было о чем поговорить!
Андрею предложили свежую тюленью печенку. В пологе сидели Айе, Ваамчо, Ярак.
Все они робко разместились вокруг Жукова и принялись за еду.
— Андрей, а куда теперь повезет Ваамчо шкуру белого медведя? спросил Айе.
