ее из рук Алины. Мне не удалось внимательно изучить книгу до того, как девушка-предводительница выдрала ее у меня. Но я точно успела заметить – вчерашний записи от этих идиоток в книге не было.
Вчерашнего дня и в самом деле не существовало. Для всех, кроме меня.
Когда я перестала вмешиваться, происходящее стало спокойным. Каждая девушка написала что-то в книге, и последняя отдала ее Алине. Затем они все, как одна, перекинули каскады черных волос за спину и, звонко цокая каблуками ботильонов, вышли из кафе. Я даже отодвинулась, чтобы не загораживать им выход.
Алина медленно перевела взгляд на меня. Сунув книгу под мышку, она уперла вторую руку в бок и сказала, чеканя каждое слово:
– Объяснись, будь добра… Что. Это. Было.
– Рассудок помутился, – сказала я, ни капли не лукавя.
– Это ясно! И совесть у тебя помутилась – это тоже ясно. Скажи только…
– Можно выйти на обед? – спросила я, перебив Алину. – Проветрю голову и вернусь. Очень надо.
Было видно, что Алина не хочет идти на мои условия. Но возможность не видеть меня была так заманчива, что она, поджав губы, кивнула.
– Только не больше часа, – сказала она. – А не как ты…
«Вчера», – надеялась услышать я. Вчера меня не было больше часа. Но Алина закончила фразу по-другому:
– … обычно опаздываешь.
Последнее сомнение отпало. И я, покорно кивнув, пошла в подсобку.
Фантастика
Переодевшись, я побрела к торговому центру. Как говорится, петля времени приходит и уходит, а кушать хочется всегда… Или так никто не говорит?
Я не торопилась. Опоздаю или нет – какая разница? Все равно сегодня повторится снова и снова, пока… А что собственно «пока»?
Я шла, глядя под ноги, и потому постоянно в кого-нибудь врезалась. Одни меня не замечали, другие просили прощения, третьи требовали извинений, но, когда я молча удалялась, повторяли за мной.
Как так получилось, что я попала в петлю времени? Что сделала такого, чего не делала раньше?
Следующей мысли я так удивилась, что даже остановилась. Теперь кто-то врезался в меня. Этот тип был из третьей категории, но ушел, уяснив, что отвечать я не собираюсь.
Никогда прежде я не загадывала желание в новогоднюю ночь. А вчера… или сегодня?.. В общем, я сделала это. Загадала, чтобы вчера не существовало, и вот… Оно существует для меня еще раз. И, похоже, будет существовать вечно. По крайней мере, до тех пор, пока я не сделаю то, из-за чего петля развернется.
Я двинулась дальше, но теперь вдоль стены, чтобы не мешать людям своим неспешным пьяным шагом.
Следующий вопрос – что я должна сделать? Вероятно, как-то изменить ход событий. Нельзя, чтобы предыдущий день повторился точь-в-точь… Ну, с этим проблем не будет. Я поменяла ход некоторых событий. Только не думаю, что благодаря этому выберусь из петли. Вряд ли она возникла из-за того, что я не сказала цену миндального молока или не купила маме горошек. Тут должна быть какая-то серьезная причина.
На этом я закончила думать, когда врезалась в стайку детей. В своих ярких курточках они напоминали маленьких разноцветных рыбок, плавающих по аквариуму. Зацепившись взглядом за помпон на одной из шапочек, я повернулась вполоборота, а потом услышала, как меня окликнули.
Женек! Я совсем про него забыла…
– Привет, – сказал он. – Как дела?
Одет он был так же, как «вчера», в свитер с ромбиками. Но это не примечательность петли времени. Просто Женек всегда так ходит. Заставить сменить образ его может только лето.
– Привет, – сказала я и, предупреждая его вопросы, заговорила. – Дела нормально. Ничего не случилось. Сильно спешу. Пока.
Я развернулась и пошагала в обход огромной елки, возле которой маленькая девочка фотографировала свою бабушку. На мгновение я остановилась, подумав, какая же отвратительная получится фотография. А потом меня нагнал Женек.
Наверное, я слишком выразительно на него глянула, так как он слегка побледнел. Но заговорил Женек ровным голосом:
– Я хотел один вопрос задать. Хотя, наверное, знаю ответ.
– Что?
– Ты как, придешь сегодня?
Я сострадательно улыбнулась, и Женек это воспринял, как «да». Уяснив, что обнадеживаю его, я тут же замахала руками и сказала:
– Нет, нет! Я не пойду страдать фигней с тобой и другими занудами!
Наверное, прозвучало грубо, но Женек виду не подал. Я вспомнила, что сейчас он выложит козыри, и приготовилась смеяться ему в лицо.
– Приходи, – сказал Женек. – У нас будет пицца Пепперони…
– И «Взрывные котята»?
Женек удивился и вместе с тем очень обрадовался.
– Да, – подтвердил он. – Как ты узнала?
– Это моя любимая игра…
– Правда? – Женек удивился еще сильнее. – Тогда я…
– Нет, Женек! – сказала я, осознав, что он не понял иронии. – Я ненавижу настольные игры! И тех, кто в них играет! Это ужасно тупо!
Я замолкла. От крика сбилось дыхание. А когда я глубоко вдохнула, легкие наполнились раскаянием. Ну вот, опять наорала… Но Женек сам виноват! Как так можно – быть знакомым со мной шестнадцать лет и не знать, что я ненавижу всякую такую хрень?
– Алиса, не говори так, – произнес он спокойно, но не так радостно, как до этого. – Ненависть очень сильное чувство. Скорее всего, ты «Взрывных котят» просто не очень любишь и…
Я застонала от досады или от злости. А может потому, что мне показалось, будто Женек специально общается со мной как с дурочкой.
– Что такое? – нахмурился он.
– Женек… – начала я, но запнулась.
Объяснить ему, что он дурак? Так он не поймет. Дурак ведь. Сжалиться и распрощаться? Я так обычно не делаю. В моем стиле сказать гадость, а потом об этом пожалеть. Но Женька было уже жалко. Я и так на него ни с того ни с сего наорала.
Я внимательно посмотрела на него, думая, что же делать. Женек это воспринял как-то по-своему. Он выпрямил спину, руки вытянул по швам. Удивительно, что он мне не отсалютовал.
– Расслабься.
Женек не послушался, делая вид, будто это его обычная поза для расслабления.
– Ты же умник? – спросила я, наконец придумав, что с ним делать. Он может мне пригодиться.
– Ну… – сказал Женек. – Не скажи. Я еще много чего не знаю.
Типичный ответ типичного умника. Только дурак на вопрос «ты много знаешь?» ответит: «Да! Абсолютно все!»
– Отлично. Тогда помоги мне разобраться с одним вопросом… И с тебя обед!
Обычно говорят «с меня обед», если просят о чем-то. Но я-то знала, что Женек не против оплатить мой поднос в Макдональдсе.
Я схватила его под руку и поволокла к фудкорту.
