- Мария Ионовна! Прекращайте сердиться! Не надо так пыхтеть в трубку! И постарайтесь не разбить ваши телефоны. Пригодятся.
- Спасибо! - прорычала Мария и отключилась от беседы.
Не оглядываясь на Мавзолей, она пошла к Васильевскому спуску. Наступила душная июльская ночь. Было липко, противно, очень хотелось помыть осточертевшую бессмертную кожу.
"А, была не была! Позвоню Аристарху Удодовичу! Раз Ленин говорит, что погоня временно обезврежена..." И она позвонила ему на мобильный.
- Голубушка! - воскликнул счастливым голосом завхоз. - Вы живы!
- Не смешно, дорогой Аристарх Удодович. Мне в ванную залезть хочется, можно к вам?
- Конечно-конечно, дорогая Марионна, только если вы не опасаетесь...
- Мне уже нечего опасаться.
- Вас ищут! - прошептал завхоз.
- Вот удивили! Что с вами?
- Вас наши ищут!
- Кто такие? Чьи?
- Помните синеглазого, который вам укольчик тот самый сделал?
- Ну? - похолодела Мария.
- Он вчера в институт приходил. Как ни в чём не бывало. Спрашивал: где наша начальница? А то я с ней, говорит, чаю так и не попил.
- И что вы сказали?
- Я, понятно, ничего не знаю, никого не видел. А он мне дал свою карточку и просил вам сказать его телефон и адрес, если найдётесь.
- И адрес?!
"О Боже, неужели всё так просто, неужели все эти изнурительные приключения закончатся так же внезапно, как начались?" Мария аж запрыгала.
- Аристарх Удодович, я к вам приеду, ладно?
- Да я ж в институте. Ночное дежурство. Вы как ушли, так все потихоньку стали уходить. Даже сторож. Вот я за всех, кто сбежал...
- А что там охранять-то? - горько сказала Мария.
- Помещение. Москва же. Все хотят помещение. Золотая пора для реконструкций, руинирования, инвестирования, супербизнес...
- Один завхоз-охранник не может защитить такое громадное помещение. Вы там для очистки совести сидите?
- Потом объясню. Считайте, что для очистки. А вообще - лучше сюда не приезжайте. Сердцем чую.
- А телефон мерзавца?
- Запишите. - Он начал диктовать.
Мария набрала первые цифры и запнулась. Глядя в мониторчик квадратными глазами, она почти физически ощутила на своём бессмертном горле удавку. Аристарх Удодович диктовал ей её собственный домашний телефон и адрес.
* * *
Мар Марыч, крупно промахнувшийся с телевизионной аферой, сидел в домашнем бассейне и страдал. Бессмертие, окружавшее его со всех сторон в виде негодяйки Ильзе, припрятавшей негодяйку мышь, в виде несгибаемых и простодушных Ужовых, отца и сына, с их русским духом, - всё было близко, под рукой, но недоступно без насилия. А он хотел получить инфекцию без насилия. Он хотел Подарка Судьбы. Он уже получил упаковку для подарка, принял знаки, сигналы, намёки, - ведь к нему же, лично к нему попали эти несчастные по уникальному стечению таких обстоятельств, каких не придумаешь головой!
Он пошевельнул пальцем, и два плечистых клеврета бережно извлекли его из воды, обтерли, посадили в обширный шезлонг и умерли.
- Ребятки, посмотрите в окуляры - что там в баньке делается?
Ребятки ожили, слетали посмотреть и доложили, что девушка плачет странными слезами, которые то выкатываются из глаз, то вкатываются обратно. Ильзе трёт щёки, поливает голову то холодной, то горячей водой, прыгает по комнате, извиваясь как одержимая, но упрямые слёзы танцуют свой хоровод, окружают её сверкающей влажной плёнкой, которая то расширяется, походя на душевую кабинку, то втягивается толстой ниткой в безобразно раздувшиеся глаза.
Мар Марыч заинтересовался отчётом и попросил включить круглосуточное видеонаблюдение. Раньше ему не приходило в голову, что у вожделенной болезни могут быть оч-чень нежелательные побочные симптомы. Маниакальная страсть заразиться чуть поутихла. Разыгралась фантазия вкупе с логикой.
Припекало июльское солнце. Мар Марыч недовольно посмотрел на небо. Ребятки молниеносно распустили громадный зонт.
- Пригласите Ужовых, - бросил хозяин.
Через пять минут, запустив счастливого Ваську в прохладный бассейн, взрослые мужчины приступили к очередному раунду переговоров.
- У вас есть слёзы? - напрямую спросил Ивана Ивановича гостеприимный хозяин.
Ужов потёр глаза, будто проверяя состояние желёз, и честно ответил, что не знает.
- А как вы вообще эвакуируете отходы жизнедеятельности? - задал Мар Марыч особо тревоживший его вопрос.
- Без проблем, - удивлённо ответил Ужов.
- А почему же слёзы Ильзе вкатываются обратно? - продолжил Мар Марыч терпеливо.
- А она дура, - добродушно объяснил учёный Ужов.
- Это мне и без вас известно.
- Так почему спрашиваете?
- Принимаю важное решение.
- Да бросьте вы, - махнул рукой Иван Иванович, будто речь шла о покупке пылесоса.
- Вы чем каждый день занимаетесь? - спросил Мар Марыч.
- Пишу. Вы же знаете. Я всё-таки связан некими обязательствами: книга для издательства, студенты, статьи для журнала...
- Вы с ума сошли! Вы думаете, вам удастся вернуться к прежней жизни? Кажется, вы сами сбежали из дому, понимая всю вашу лучезарную перспективу! - Мар Марыч даже приподнялся в шезлонге.
- Да-да, но теперь я подумал и понял, что смысл моей жизни не может измениться от одного лишь нового обстоятельства, а именно того, что жизнь неопределённо удлинилась.
- Как вы это поняли?
- Точнее - почувствовал. Я у вас тут несколько месяцев живу в такой рафинированной праздности, что в очищенную от города голову, в спокойное сердце входят изумительные откровения. Знаете, я хочу вам посоветовать...
Но посоветовать он не успел. Со стороны баньки, где взаперти маялась Ильзе, раздался гомерический хохот охранников. Они во все глаза таращились на монитор видеонадзора и показывали пальцами.
Мар Марыч не поленился встать самостоятельно и пошёл смотреть.
Зрелище было хоть куда. Пучеглазая от вернувшихся в железы слёз девушка крутилась волчком, голая. Из оттопыренного зада торчал коричневый столбик, который она пыталась вытащить, но он упорно втягивался обратно...
Мар Марыч посерел. Перспектива личного телесного бессмертия показалась ему самой омерзительной изо всех человеческих перспектив. На секунду он даже проникся жалостью к несчастной Ильзе и мысленно возблагодарил её за недавний отказ возлечь с ним и поделиться заразой.
Он помахал рукой Ужову, приглашая взглянуть на экран. Иван Иванович подошёл, посмотрел, покачал головой и вернулся на берег бассейна. В синих волнах овального водоёма плескался младший Ужов, не ведавший, как ему повезло с формой вечности.
- ...Да-а-а, да-а-а... - только и мог выговаривать бескровными губами Мар Марыч, раскачиваясь в шезлонге.
- Да-да, - подтверждал Иван Иванович, - вот так, вот так.
- Но почему?.. - наконец сменил пластинку Мар Марыч.
- Точно не знаю, но одно предположение попробую сделать. - Ужов кашлянул и краем глаза глянул на громадный бесформенный кусок сала в шезлонге.
- Ну и?.. - простонало сало.
- Ильзе заразилась от мыши, а я от жены. Чувствуете разницу? У меня и у Васьки сохранились человеческие функции, а у Ильзе... бедная девушка.
- Это гипотеза, не больше! - взвыл Мар Марыч. - Может быть, всё зависит от характера, а может - от какой-нибудь там... не знаю... кармы... Что же нам делать?
- Нам? - переспросил Ужов. - Скорее, вам. Мои проблемы решены. Буду дописывать книгу и брошенные статьи. Ничего страшнее я ещё не видел: это я об Ильзе. Но нет ведь никакой гарантии, что и нас с Васькой не ждёт какое-нибудь запоздалое осложнение. Мы ведь всего несколько месяцев болеем. Люди все разные. Даже ветрянка у всех по-разному протекает, а тут такое дело!..
- Да. Да. - Мар Марыч тупо смотрел в бассейн, будто где-то на дне потерял счастье.
- Надо бы помочь Ильзе, - сказал Ужов.
- Не хочу. Да и как ей поможешь? - Мар Марыч скривился, видимо, представив себе некие действия, так сказать, спасательно-вспомогательные.
- Надо подумать и помочь, - повторил Ужов с настойчивостью. - Временно отрешитесь от гнева, от брезгливости. Подумайте. Ведь у вас очень богатая фантазия, хорошее везение и вообще неплохие возможности. Что вы знаете об Ильзе такого, чего не знает никто? Может быть, - если дело в характере - можно что-то скорректировать и её форма болезни видоизменится, а?
Мар Марыч перестал раскачивать шезлонг и глубоко задумался. И выдал:
- Она дама чувственная, но без темперамента. Её вполне устроил бы секс в гинекологическом кресле, лишь бы самой не двигаться. А я всё время вынуждал её шевелиться. Моя комплекция, сами видите, к простым решениям не располагает. И когда она всё-таки начинала вертеться, я её иногда в награду драл разными приспособлениями. У меня их - туча, отменная коллекция.
- Извините, я не знаток подобных вещей, но одно я понял: у вас с ней очень тяжёлые отношения. Вы её, как бы помягче, изуродовали. И морально, и физически.
- Она от рождения урод и моральный, и физический. Я её из подпольного борделя выкупил за пять копеек. От неё там с радостью избавились - несмотря на всю её красоту.
