– я обижался, для меня подобное было дискриминацией – эй, ребята, я такой же как вы, и платить буду столько же! Дело было не в деньгах, а в равенстве, я действительно ассоциировал себя с местными жителями, не ставил себя выше, но и ниже них тоже быть не хотел.
Вместо того, чтобы забрасывать людей деньгами, будучи при этом невежественным (в том числе и оттого, что забрасываю людей деньгами), я старался невежественным не быть: изучал местную культуру, старался одеваться и вести себя так, чтобы не нарушать местные нормы.
Я не хотел быть невежественным и глупым кошельком, я хотел быть равноправным и равноценным земляком, несмотря на то, что выглядел по-другому и родился в другой части света.
Наконец тук-тук доехал, а точнее – допрыгал по ухабам, до самой деревни. Деревня была маленькой, но выглядела вполне развитой и аккуратной. В ее центре (впрочем, центром это было условно, учитывая размеры деревни – и центр, и окраины находились в пределах пяти минут ходьбы) стояли несколько гестхаусов и ресторанов для туристов и путешественников, это было удобно. Я не привык питаться в ресторанах, а тем более в ресторанах для иностранцев, но после болезни это было неплохим вариантом – в таких местах еда более пресная и безвкусная, что мне и требовалось, поскольку правильное ощущение вкуса еды до сих пор еще не вернулось полностью, и есть было тяжело.
Вообще, еда для местных жителей и иностранцев в популярных у туристов местах – это отдельная история. Дело в том, что отличается она разительно. Иностранцы, кухня в родных странах которых не похожа на местную, предпочитают питаться чем-нибудь привычным. В конце концов, от непривычной еды можно запросто получить несварение и испортить свой и так недолгий отпуск. Спрос рождает предложение – и для иностранцев открывают специальные рестораны, в которых подают либо привычную им еду, либо просто адаптируют местные блюда под их вкусы.
Еда в таких местах сильно отличается от того, что едят местные, хотя блюда в меню называются так же. По большому счету, это другие блюда из другой кухни, измененные под вкусы приезжих, и я часто ловил себя на мысли, что многие туристы, приезжая за границу и пробуя местную еду, на самом деле едят то же самое, что и дома.
Они приезжают в незнакомую страну, но питаются той же едой, что и всегда, живут в заповедниках (огороженных дорогих отелях с собственной благоустроенной территорией), в которых жизнь и окружающая среда максимально соответствуют их привычным представлениям, и лишь иногда выбираются наружу, стараясь как можно меньше времени проводить за пределами своего привычного мира. Ты приезжаешь в чужую страну, но по большому счету не уезжаешь из своей. Никакого опыта, даже такого простого, как новая еда или общение с представителями другой культуры, ты не получаешь.
Ты выходишь из номера, валяешься у бассейна, загораешь на огороженном пляже, ешь в специальных местах, интерьер и еда в которых максимально приближены к привычным тебе, и не узнаешь ничего нового.
Садишься в автобус, в котором все пассажиры говорят на том же языке и живут в той же стране, даже гид здесь твой соотечественник, вы едете осматривать достопримечательности, но все по-настоящему интересное и стоящее остается где-то вдалеке, за окном, за оградой, которую ты сам себе построил, чтобы не выходить из зоны комфорта. В конце концов, на достопримечательности с таким же успехом можно посмотреть и в документальных фильмах или по интернету, ценность подобного опыта будет ровно такая же.
Я заселился в старый и огромный гестхаус, состоящий из нескольких стоящих рядом зданий, объединенных в большой и запутанный комплекс, напоминающий лабиринт. К счастью, моя комната была рядом со входом, и долго плутать в ее поисках мне не пришлось.
Администратором в гестхаусе был высокий, накачанный местный мужчина в самом расцвете сил, с черными длинными волосами, собранными в пучок, яркими темными бровями и ресницами, будто накрашенными. Глаза его были глубокими и бездонными, но в то же время отрешенными. Наверняка, он пользовался спросом у женщин, и скорее всего не зря работал администратором в гестхаусе, в котором останавливалось множество одиноких романтичных дам. Спорю на что угодно, что прогулки вокруг храмов, полных откровенных эротических произведений зодчества, вызывали у этих дам соответствующие фантазии. Администратор же был похож на какого-нибудь инструктора по йоге – самый подходящий в таких обстоятельствах партнер, и в духовном, и в физическом плане.
Мужчина, тем не менее, выглядел весьма отстраненно и казался безразличным к происходящему вокруг – может мое впечатление о нем и было ошибочным. Впрочем, я не романтичная дама, и меня этот вопрос не заботил.
Я скинул свой двадцатикилограммовый рюкзак с одеждой и прочими бытовыми мелочами в комнате, переместил второй рюкзак, с ценными вещами, с живота на спину, и решил начать осмотр местных достопримечательностей.
Храмов было немного, но часть из них была рассыпана по территории вокруг деревни, и идти до них было неблизко. Я решил начать с дальних, более мелких храмов, чтобы в конце сосредоточиться на более крупных и интересных.
Наметив маршрут, я вышел из гестхауса. Путь лежал через “спальный район” деревни – небольшой квартал из одинаковых домов, которые были построены из вручную сделанных глиняных кирпичей и были покрыты слоем белой отделки, тоже, судя по всему, из глины, с какими-то примесями.
Лишь только я вышел с территории своего постоялого дома, как ко мне подбежал парнишка, скорее всего житель деревни, с сальными волосами и в потрепанной, пыльной одежде.
– Привет! Добро пожаловать в нашу деревню! – Сказал он мне. Парнишке было лет двенадцать, и он неплохо говорил на иностранном языке, что меня слегка удивило. Все же в городах люди более образованные, и языки знают лучше, но здесь – деревня.
– Привет! – Ответил я.
– Хочешь, я проведу тебе экскурсию? – Спросил меня паренек. Знание им иностранных языков обретало смысл – оно было нужно для бизнеса.
– Нет, спасибо.
В этом не было смысла – информации про храмы было предостаточно в том же интернете, в открытом доступе, и я уже давно изучил все, что меня интересовало. Оставалось просто посмотреть на все своими глазами.
– Я здесь все знаю, все покажу, – Не унимался подросток.
– Нет, спасибо, мне не нужна помощь.
Парнишка не сдавался:
– Хочешь, я покажу, где здесь можно поесть?
В этом ровно в той же степени не было резона, в деревне на пару домов и так все было на виду. Смысл подобной помощи от паренька был лишь в том, чтобы он
