деньгах. Ты думаешь только о себе и о том, как заработать побольше денег. Ты зарабатываешь деньги, и мечтаешь о еще больших деньгах.
– Да нет же!
– Тогда купи мне чаю.
– Нет.
Парень ненадолго задумался, а затем продолжил:
– Ты очень жадный, а я нет. Ты думаешь только о деньгах, а я нет. Я вообще не человек, я орел. Я летаю по ночам над землей, и вижу все, что здесь происходит.
Я попытался скрыть смех, но не смог. Парень обиделся. Он помолчал немного, а затем продолжил:
– У моей семьи здесь недалеко ферма, хочешь съездить посмотреть?
Я этого точно не хотел, и, естественно, отказался.
– Ты очень жадный и злой, – обиделся на меня человек-орел.
– Да нет же, – Не выдержал я. – С чего ты вообще это взял?
– Купи мне чаю.
– Нет.
– Тогда поехали на мою ферму.
– Нет!
– Я же говорю ты злой, я к тебе подошел с открытой душой, а ты поступаешь со мной как злой человек!
– Слушай, я просто пью чай. Я просто пью чай перед сном. Я не хочу никуда ехать, я вообще хочу спать!
Парень сидел, насупившись. Я не торопясь допил чай, встал и пошел в гестхаус. На сегодня с меня хватит, решил я.
Настроение было хорошее, сцену с человеком-орлом я скорее воспринял как некое недоразумение, да он и не проявлял агрессии, так что злиться не было причин. Но я все же решил, что абсурда за день хлебнул достаточно, и просто пошел спать. Завтра я собирался отправиться исследовать шедевр мирового эротического искусства – самый большой и грандиозный комплекс эротических храмов в округе.
Я вернулся в комнату и постарался заснуть, но сделать это было тяжело. Несмотря на то, что все ситуации, что произошли со мной за день, были странными и во многом тяготили меня в тот момент, когда происходили, они все же оставили в памяти другое впечатление – легкое и смешное. Я еще несколько раз прокрутил в голове все произошедшее за день и только после этого уснул.
Проснулся я пораньше и сразу отправился в последний комплекс, который собирался посетить, благо он находился прямо за углом. Большинство посетителей приезжали исключительно ради этих храмов, игнорируя все остальные, и их можно было понять.
Комплекс был обнесен оградой, попасть внутрь можно было только через турникеты. Я отстоял небольшую очередь и прошел за ограду.
Храмы были великолепны, и вне эротического контекста в том числе. Очень детальные, красивые, построенные по-настоящему искусными мастерами своего дела, они были украшены богатыми барельефами, вокруг них стояли статуи богов и священных существ, такие же детализированные и прекрасные. Я гулял вокруг построек и восхищался.
Эротическая тематика была также раскрыта полностью. Если в остальных храмах и комплексах в округе все было изображено достаточно строго и консервативно, то здесь фантазия авторов раскрылась в полную силу.
Стены и крыши храмов были попросту испещрены барельефами самого настоящего порнографического характера. Женщины и мужчины на них, парами, группами и толпами, предавались интиму во всех мыслимых и немыслимых позах. В отдельных случаях приходилось простоять несколько минут и поломать голову, чтобы понять, как же они так ухитрились устроиться.
Знали же наши предки толк в простых и естественных наслаждениях!
Погуляв еще немного по территории вокруг святилищ, я посидел в тени на траве, поглазел на проходящих мимо туристов и решил, что пора закругляться.
Я немного подурачился, развлекся и развеялся в этом необычном и странном месте, а теперь пришло время продолжать свой путь дальше. Назавтра я решил уезжать.
Вечером я вернулся в свою комнату и лег спать, но все никак не мог заснуть. Лежа в кровати, я вновь начал думать о том, зачем вообще путешествую и что ищу.
Я осознал, что во время своих путешествий я всегда был обращен наружу. Я ездил по разным странам, по разным местам и все время смотрел по сторонам, стараясь разглядеть что-то, что могло бы помочь мне в моих поисках. Я разговаривал с людьми, наблюдал за событиями и видел в них то, что хотел видеть, трактовал так, как хотел трактовать. Во всем происходящем был символизм – тот, который я сам ему придавал.
И поиск мой заключался не только в поиске внешнем, когда я пытался дистиллировать нужный мне опыт из внешнего мира, но и в поиске внутреннем – мне было интересно не только то, что я мог понять, анализируя то или иное событие, но также и то, почему именно на это событие я обратил внимание. Я пытался понять не только внешний мир, существующий вне меня, но и свой мир, находящийся внутри. Было это ничуть не проще.
Я пытался понять, зачем путешествую и на какие вопросы ищу ответы. Я смотрел на людей, постоянно мелькающих мимо меня, события, к которым приводили взаимодействия этих людей, что-то меня интересовало, а что-то нет. События, которые меня заинтересовали, я анализировал и пытался понять, в чем их значение, и как они могут помочь мне в поисках истинной сути окружающего мира. Не меньше меня интересовало и то, почему именно эти события я выбирал, почему именно они вызывали отклик в моей голове. Вокруг происходило множество происшествий, но на многие из них, вроде бы яркие и интересные, я не обращал внимания. А что-то, обыденное и скучное, могло занять меня на долгое время. Почему так происходило – я и пытался выяснить.
Год за годом, путешествуя, наблюдая, разговаривая и взаимодействуя, я формировал в голове некую картину мира. Это был индуктивный способ познания: у меня не было универсального ответа на все вопросы, и я не знал главного вопроса, на который в жизни нужно ответить, и поэтому я не мог отделять важное от неважного, используя четкие критерии. Этих критериев нет ни у одного человека, истинных критериев, существующих объективно вне нашего сознания. Критерии, которые есть у человека, такие как общепринятые или личные моральные нормы, субъективны и преходящи, они постоянно меняются. Я же искал что-то универсальное, не зависящее от времени и места, что-то вечное и имеющее истинное значение.
Я наблюдал за внешним миром, делал выводы, наблюдал за внутренним миром – и тоже пытался его понять.
Постепенно в голове формировалась неясная, но продуманная картина, картина мировоззрения и мировосприятия. У меня все еще не было ответов, и я все еще не знал вопросов, но отдельные мысли, выводы и принципы, которых со временем становилось все больше, складывались в логичную и рациональную картину.
Я рассматривал каждую сторону человеческой жизни отдельно, пытаясь понять, в чем
