Плохо, потому что сказал её матери, что не держу её и отпущу, а она не стала возражать и даже дома не заговорила об этом ни разу. Ей плевать на меня и мои чувства. Даже постель для неё ничего не значила будто. Я ведь всегда был инициатором и настаивал на близости, она просто принимала.
И что теперь делать эти четыре месяца? Если я сейчас с ума схожу, то потом мне будет еще труднее с ней расстаться. Плохая, очень плохая идея была жениться именно на ней. Я не думал, что всё повернётся так…
Выходит, есть только один вариант — отпустить её и начать поиски другой фиктивной жены, от которой у меня не будет срывать башню. Хитоми мне уже помогла. А я помог ей. Не стоит её больше держать возле себя, потом только хуже будет.
Зверь внутри меня сначала жалобно завыл при мысли о том, что Катя уйдет, потом яростно стал драть меня изнутри когтями ревности — ведь она начнёт строить вскоре настоящие отношения, будет целовать и обнимать не меня и спать с…
Ударил кулаком по столу. Нет, не могу об этом думать! Не должен. Это не моё дело. Это её жизнь и её выбор. Я решил отпустить её, значит, нужно заткнуть зверя внутри и просто сделать это. Резать по живому — резко и сразу. Один раз. Болеть будем потом.
* * *
КЭТ
Утро субботы. Я вышла в кухню в домашнем костюме, собрав волосы в конский хвост. За столом уже пил кофе Мэтт. Он, как обычно, читал утреннюю газету. Плохое, что ли, что-то пишут? Чего он такой хмурый?
— Доброе утро, — сказала ему, наливая кофе и себе.
— Доброе, — ответил он, не отрываясь от чтения.
— Ты одет? Поедешь в офис?
— Да, как всегда.
Отвечал как-то отстранённо и холодно. Явно не в настроении. Что ж, тогда я не завидую его подчинённым сегодня — наорёт, как пить дать.
— Когда вернёшься?
— Э-э-э… Не знаю. Кэти, хотел поговорить с тобой. О нас.
Он поднял на меня глаза, и я застыла на месте, не донеся чашку до рта. Неужели он сейчас скажет мне что-то, что поможет мне прояснить наше с ним будущее? Внутри затеплилась надежда, что Мэтту не захочется разрывать наш брак. Иначе почему он заговорил со мной о нас именно сейчас? Ведь ещё рано.
— Я считаю, что ты достойно справилась со своей ролью и очень мне помогла, — заговорил он, глядя куда-то в сторону. — Но так как я… ну, можно сказать, заставил тебя играть роль моей фальшивой жены, то теперь понимаю, что был не прав. Я не должен был тебя держать. Наверняка тебе хочется строить свою личную жизнь, а я насильно держу тебя возле себя.
— Что ты хочешь этим сказать? — похолодела я.
Синие глаза застыли на моём лице.
— Я отпускаю тебя, Старшова, — сказал Мэтт. Каждое его дальнейшее слово отзывалось в груди физической болью. Только бы не плакать при нём, только бы не плакать… — Мы разведёмся раньше. Не буду тебя заставлять жить со мной полгода. Это всё… слишком далеко зашло. Ты понимаешь, о чём я.
Внутри все оборвалось и рухнуло в пятки. Наверное, это сдохла надежда и с грохотом упала вниз. Всё-таки я ему не нужна. Он ничего ко мне не испытывает. Ничего. Совсем. А я ведь поверила, что любовь возможна, сама в него влюбилась. Поверила, что главный герой моего романа принц, а не подлец. А кто виноват, Катя? Ты сама. Ты придумала эти замки на песках, которые Мэтт смыл одной волной. Он ведь ничего мне не обещал. Так какого чёрта так безумно больно?
Я подавила ком в горле и гордо взглянула на него:
— Хорошо. Как скажешь. Если моё присутствие в доме больше не требуется, то…
— Ну да.
— То я могу уйти, да? — переспросила я, желая услышать, что ошибаюсь.
— Да, можешь уйти, — кивнул Донован. — Жить там, где ты хочешь.
— Да, — ответила я и закусила губу до боли. — А как же… твоя должность? Тебе ведь нужно быть женатым.
— Ну, я немного погорюю для всех, что огорчён твоим уходом. А потом найду другую подставную жену.
— Ах, вон как. — Ногти впились до мук в кожу, чтобы не плакать прямо при нём. — Ты уже начал поиски?
— Да, начал.
— Всё ясно. Что ж, удачного дня, — улыбаясь встала со стула на ватные ноги. От нервов они плохо слушались, но держалась я, кажется, хорошо. — Когда ты вернёшься домой, меня уже здесь не будет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, хорошо. Но ты должна быть на работе в девять в понедельник. Помнишь?
— А… Да, конечно. Буду. Пока, Мэтт.
Больше я бы просто не смогла держаться. Еле заставила себя не перейти на бег. На втором этаже всё же ускорилась, закрыла за собой дверь комнаты и опустилась прямо на пол по ту сторону. Обняла колени и поддалась слезам, которые бурным потоком полились из глаз.
Ну я ведь знала, что так будет. Знала. Мужчинам верить нельзя. Они все с каменными сердцами. А Мэтт — тем более. Он вообще бессердечный, у него даже камня нет в груди — просто пустота. Чёрная дыра. Космос.
Позволила себе им увлечься, позволила себе любить. А меня просто выкинули как ненужного кота на улицу, когда стала неугодная, и уже завтра найдут мне замену. Встала на ноги. Утёрла слёзы.
Ну уж нет. Я не буду по тебе страдать и лить слёзы, засранец Донован. Ты красивый, сильный мужчина, самый лучший в моей жизни, но ты всегда будешь для меня далёким, как кинозвезда. Недаром однажды в кабинете я сравнивал его именно с кинозвездой Голливуда — Мэтт такой же холодный красавец, на которого можно любоваться издалека и лишь мечтать к нему приблизиться однажды. А когда приблизишься, главное, не разочароваться, когда эта звезда тебя не заметит и пройдёт мимо.
Достала из шкафа чемодан. Соберу все вещи, заберу необходимое, а остальное привезёт курьер. Утирая слёзы, укладывала вещи.
Я ему не нужна.
Не нужна.
Как вещь, которая вышла из строя. Как игрушка, которая надоела.
Нет, Кэти, ты не будешь об этом думать. Нужно думать теперь, как жить дальше. Поеду пока к матери, поищу квартиру в аренду. Работу тоже придётся менять. Работать с ним бок о бок я просто не смогу. Это ему всё равно на меня, но не мне на него. У этого мужчины есть лишь один недостаток — он меня не любит.
Жаль терять такое место, да и мало проработала, даже рекомендации хорошей мне никто не даст. Испытательный срок не закончен. Но мне придётся уйти, я просто не смогу быть рядом с ним. Видеть, как он спокойно живёт без меня, как он женился на другой, пусть и тоже фиктивно.
Нет, не могу об этом думать. Да и не надо. Разве меня это касается? Никаким образом. Это его жизнь, и пусть делает с ней что хочет. А у меня — своя. Без Мэтта Донована.
Когда чемоданы были выставлены в коридоре с теми вещами, что я хотела взять с собой, и я ожидала такси, в последний раз прошла по дому, который был мне пристанищем эти два месяца. Я успела к нему привыкнуть. Я успела привыкнуть к нашим завтракам или вечерам перед телевизором с каким-то незатейливым шоу. Привыкла видеть его рядом, мне безумно нравилось просто быть рядом с Мэттом.
Всё же это были яркие шестьдесят дней. Столько эмоций, событий. Я благодарна этому мужчине за подаренный кусочек любви, пусть и очень короткой. Благодарна за помощь с Джейсоном. Я получила очень много, мне не стоит злиться на него из-за того, что не стала ему настоящей женой. Это его выбор. Что я-то могу… Ничего.
За окном послышался сигнал автомобиля. Вот и моё такси. Грустно улыбнулась сама себе, накинула плащ, оставила ключи на полочке в коридоре, ведь они мне больше не нужны, а дверь закрывается и без ключа, я помню. Взяла свои чемоданы и вышла навстречу своей новой жизни.
19
Приехала к маме. Она встретила меня с улыбкой в холле:
— Хитоми моя приехала! Как я рада! — она кинулась было меня обнимать, но потом заметила, что со мной явно что-то не так. — А почему ты с чемоданами? А с лицом что, Кэти?
— Мам, — грустно улыбнулась ей, поставив свою ношу у входа. — Ну дай хоть вещи положить и чаем напои с дороги. Что же мы — на пороге будем беседовать?
— Конечно, милая! Прости, — заломила она руки. — Просто всегда переживаю, когда тебе плохо. А тебе сейчас плохо, я чувствую.
