Лине хотелось заплакать от выплеснувшейся на нее в торопливых словах невероятной любви и заботы взрослой дочери-подруги, но она смогла только сдавленно прошептать – «да».
–?Правда-правда? – как в детстве спросила Динка. Конечно, наглая девчонка не удержалась, чтобы не схулиганить: – Привет Алексу, и если он недалеко, чмокни его!
Каролина сладко потянулась, повернулась к проснувшемуся Алексу, поцеловала его, шепнув: «Велено тебя чмокнуть», и принялась медленно, раздумчиво целовать его, ставшего в одну ночь единственным, неповторимым и навеки необходимым...
Глава 12
...Молодежь вернулась к полднику следующего дня, сметнула все молочное у Артура и засиделась за столами до прихода стариков из инициативной группы. Беспокойный Арслан рвался собирать, информировать, заносить в протокол, выносить постановления и связываться с коллегами из других поселков.
Несмотря на просьбы Алекса не ходить на эти собрания стариков-энтузиастов, Каролина отправилась в ресторан к назначенному часу. Увидела вернувшихся из поездки голодных, сразу же набросившихся на еду ребят, подбежала к Динке, небрежно бросив футляр со скрипкой на стол, обняла, поцеловала и, глядя в ее вопрошающие и, как ей показалось, повзрослевшие глаза, кивнула, давая понять, что все в порядке...
Перед рестораном взревели, тормозя, два мотоцикла.
Каролина подняла голову. Огромные черные машины, мотоциклисты в черном, на лица натянуты черные маски из вязаных шапочек.
Бред какой-то... Голливуд...
В руках одного появился автомат.
Мгновенно вспомнились предостережения Алекса.
–?Ложись на пол! – крикнула она, сталкивая со стула Динку.
Прогрохотала автоматная очередь, и тут Каролина увидела, что на столе лежит беззащитная ее скрипка! Она всхлипнула, подхватила ее и уже падала на пол, когда прогрохотала вторая, совсем короткая очередь. Как потом на следствии выяснилось, нападавшие стреляли поверх голов стариков из инициативной группы, сидевших в нижней части террасы, потому все пули пошли в верхнюю половину ресторана, возвышавшуюся над открытой верандой.
Каролина почувствовала, будто кто-то ударил ее палкой по бедру, с удивлением увидела, как вырвался из ее рук футляр со скрипкой и в его боку образовалась рваная дыра, а внутри что-то звякнуло. Лина стала падать. Во дворе взревели мотоциклы и мгновенно исчезли, а она все еще падала и падала, не понимая, что с ней, пока не услыхала пронзительный, какой-то незнакомый вопль Динки:
–?Мама, не умирай!
Единственный, кто сохранил присутствие духа, был прибежавший на выстрелы Алекс. Он выхватил сотовый, крикнул остолбеневшему Артуру: «Как звонить в поселковую больницу?», вызвал «скорую помощь», все это время поддерживая голову Каролины.
–?Скрипку... скрипку... – прошептала женщина синеющими от боли и потери крови губами.
–?Да, да... потом... Сейчас надо остановить кровь...
Но когда он попытался самодельным жгутом, тут же свернутым из скатерти, захлестнуть ногу выше бедра, Каролина дико вскрикнула и потеряла сознание.
–?Скорее всего болевой шок, – со знанием дела сообщил Арслан.
–?А вы бы помолчали, любезный, – громко и неприязненно огрызнулся Алекс. – Это все ваши инициативы... Я предупреждал, на сайте милиции уже о трех покушениях писали...
–?Кто же мог предположить...
–?Я предупреждал! – повторил Алекс. – Но сейчас не об этом надо думать. Кто-нибудь, кто сильный, приподнимите ее так, чтобы я мог наложить жгут.
Когда жгут наложили, примчалась, завывая, машина «скорой помощи», выскочил фельдшер, сразу все понял, без суматохи достал дежурный врачебный чемоданчик, вкатил противостолбнячную сыворотку, обезболивающее, снотворное, наложил шину, фиксирующую в неподвижности ногу, и вдвоем с Алексом погрузил в машину обмякшее тело бесчувственной Каролины. Машина с красными крестами уехала в Туапсе. Арслан принялся названивать в поселковый милицейский пост, в Туапсе, в Сочи...
Все, что там смогли сделать, – заново перевязать, перелить кровь и сделать рентген. Кость в верхней трети бедра оказалась раздробленной. Хирург со всей откровенностью сказал Алексу, что без оперативного вмешательства не обойтись, но тем не менее скорее всего Каролину ждет хромота.
С этим Алекс согласиться не мог.
Всю ночь он говорил по сотовому. Вызванивал друзей, друзей друзей, связывался с медицинскими светилами из Ростовского военного госпиталя, из Московского госпиталя имени Бурденко, звонил домой знакомым врачам, несмотря на поздний час. Кто-то из друзей дал ему телефон хирурга из Центрального института травматологии и ортопедии имени Приорова. Словом, как говорится, поставил всех на уши.
Каролина, к счастью, спала под капельницей.
К десяти часам утра Алекс обладал следующей информацией: в Италии, в Турине есть великолепный Центр травматологии и ортопедии, в котором стажировался приятель его друга. Он настоятельно рекомендовал ехать туда и довериться тамошним специалистам, которые владеют новейшими методиками. Главное, на что он обратил внимание Алекса, так это великолепный послеоперационный уход за пациентом, прекрасно отработанный восстановительный период и вышколенный средний медицинский персонал, от которого судьба больного зависит ничуть не меньше, нежели от искусства врача. «Поймите, соперировать – это далеко не все. Вы2ходить – вот в чем фокус!» Так и сказал – фокус.
Но теперь возникла другая проблема – загранпаспорт и виза. Как в создавшейся ситуации организовать все это?
Решение пришло так быстро и просто, что можно было лишь пожелать, чтобы все дальнейшее устроилось с такой же легкостью:
–?У мамы есть заграничный паспорт с итальянской визой! – неожиданно воскликнула Динка.
–?Это точно? – Алекс с сомнением взглянул на нее.
–?Точно, точно! Я знаю!
Алекс на мгновение задумался, сосредоточенно уставясь в одну точку, словно прокручивал на своем мозговом компьютере весь дальнейший ход событий, и решительно заявил:
–?Тогда мне все ясно. Мы справимся.
...Каролина вынырнула из спасительного сна с тяжелой головой, пересохшим ртом, неподъемными опухшими веками и легкой болью в бедре. В ногах у нее сидела Динка с книгой в руках. Над кроватью нависал кронштейн с двумя капельницами, тоненькие трубочки змеились к руке, выше кронштейна грязновато белел больничный потолок, из окна слабо тянул теплый, солоноватый на вкус, пыльный ветерок.
Вспомнились сосредоточенные, решительные, полные боли за нее глаза Алекса, когда он вносил ее в карету «скорой помощи» вместе с деловитым фельдшером, затем, как при перемотке видеопленки, события разворачивались в обратном порядке: ее падение под стол, жалобный звон разбитой скрипки, удар по ноге, выстрелы, крики и грохот мотоциклов.
