–?Как вам удалось так быстро договориться?
–?Очень просто. У меня есть волшебное слово. Я говорю: мне нужно сейчас. А мне отвечают: завтра. Тогда я произношу волшебное слово... – И Алекс таинственно, немного театрально умолк.
–?Какое? – не выдержал Андрей.
–?Дабл.
–?Что – дабл? – не понял Андрей.
–?Двойная оплата.
–?А-аа... И помогает?
–?Обычно помогает.
–?Неужели можно так быстро сделать индивидуальный тур? – спросил медлительный Михаил.
–?Тур купить не номер, вот паспорт, это да. Здесь нужен почти Воланд. – Алекс лучился мальчишеской радостью, был невероятно собой доволен.
«Неужели потому, что это для Динки?» – подумала Каролина, но сердито отогнала нелепую ревнивую мысль, мелькнувшую впервые, когда она внимательно наблюдала за Инной и Динкой...
В Турин они прилетели поздно вечером. Каролину перевезли сложными системами подъемников в «Амбуланс», машину «скорой помощи». Алекс водрузился рядом с Каролиной.
–?Мы едем в ЧиТиО, дорогая, – сказал он Каролине.
–?Почему «чи»? – заинтересовалась она.
–?Потому что в итальянском языке «ц» перед некоторыми гласными произносится как «чи»... Потерпи, все узнаешь! Сейчас не время. Я постараюсь договориться в центре, чтобы меня пропустили в палату, несмотря на поздний час.
Каролина смутно помнила путь до Турина, а дальше все было внове: въезд в огромное здание, долгие переходы на каталке, которую неторопливо вез брат милосердия из «Амбуланс», бесконечный коридор, уютная палата на две койки – одна пустая, – потом мгновенный ужас при мысли, что сейчас ее будут мучительно переваливать с каталки на кровать. Но все произошло как-то легко и просто. Появилось трое в белых куртках – две молоденькие, улыбчивые женщины и мужчина чуть постарше, с крепкими, обнаженными по локоть руками.
–?Буона сэра! – сказала старшая и сразу же, не дожидаясь ответа, озабоченно добавила: – Тутто бене?.. – в смысле: все в порядке?
Каролина обрадовалась знакомому с Зимних олимпийских игр такому вкусному, многообразному выражению и слабо улыбнулась в ответ:
–?Си, си, тутто бене!
Алекс что-то сказал по-французски, сестра весело ответила, они взяли за четыре конца плотную, полотняную простыню, сестра скомандовала:
–?Уно, дуэ, трэ!
И Каролина, почти не почувствовав боли в бедре, оказалась в кровати, широкой, умеренно мягкой, удобной, сразу ставшей своею. Но это оказалось не все – столь же ловко, не причинив ни малейшего беспокойства, все четверо невероятным образом извлекли из-под нее простыню, принадлежащую «Амбуланс», санитар распрощался и ушел. Ушли и местные медсестры и медбрат.
–?Ну вот, – сказал Алекс, усаживаясь в ногах кровати в удобное кресло, – примерно так я себе это и представлял.
–?Что – это? – спросила Каролина, хотя и сама догадалась, что имел в виду Алекс.
–?Порядок. Знаешь, как в футболе говорят? Порядок бьет класс. Может быть, у нас в военном госпитале и еще кое-где врачи и лучше, но порядок... – Он не договорил.
В сопровождении двух медсестер вошел дежурный врач, на ходу натягивая резиновые перчатки, пощупал пульс, оттянул веки, взглянул на склеры, зачем-то поводил перед носом пальцем, как невропатолог, и что-то быстро сказал Алексу на французском. Потом дал указания сестрам. Улыбнулся Каролине, бросил «Буона нотте», ушел. Вскоре вернулись сестры, катя перед собой шкафчик на колесах. На нем в строгой последовательности располагались лекарства, перевязочный и подсобный материал и многое другое, что Каролина не рассмотрела.
–?Дотторе сказал, – соизволил наконец сообщить Алекс, – сегодня после такого трудного переезда тебя не будут полностью переодевать, только умоют лицо и руки, сменят капельницу и уложат спать. Все начнется завтра.
Рано утром Каролина смутно, сквозь сон, почувствовала, что ей поставили градусник, потом забрали, вдруг появился дежурный врач и спросил совершенно понятно: «Тутто бене?» Она кивнула, уползая в дрему, но не удалось, ибо медицина, что называется, по-шла в атаку по всем направлениям. Принесли какие-то капли и порошки, затем веселая маленькая женщина заглянула, спросила: «Те? Кафе-латте?» Каролина догадалась, попросила кафе-латте, что должно было, видимо, означать кофе с молоком. И действительно, принесли бадью кофе с молоком, с двумя прелестными сухарями, выдвинули из тумбочки поднос, поставили прямо перед физиономией, удобно. Затем приехала уже знакомая установка с лекарствами, заранее приготовленными протирками, дезинфекционными средствами, водой в кувшинах, пачкой белья, – словом, все что нужно для утра. Пришли две новенькие, но не менее жизнерадостные медсестры, ловко раздели ее, не причинив боли, с ног до головы вымыли – не протерли, а именно вымыли, обильно смачивая тело и не обращая внимания на простыню, потом столь же мягко и ловко извлекли влажную простыню из-под нее и заменили на новенькую, хрустящую, казалось, только из магазина, укрыли, поулыбались, спросили «Руссо?», Каролина благодарно ответила «Си, грацие», немного полежала с закрытыми глазами, ни о чем не думая, и тут появилась целая процессия: знакомый дежурный врач, заведующий отделением, куча медбратьев и медсестер. Каролина успела заметить, что они различались по старшинству – у одних курточки оторочены синим, у других зеленым. У врачей бирки с именами и маленькими фотографиями. Оказалось, со знанием музыкальной терминологии и школьным английским можно как-то объясняться. Во всяком случае, оба врача понимали ее. А она их – нет. Но говорить ей почти не пришлось. Очень долго завотделением диктовал сестре, дублируя свои слова в крохотный микрофон, видимо, назначения, анамнез, свои наблюдения. Сестра записывала. Потом все ушли, а сестра стала заполнять ее карточку, задавая вопросы. Все было понятно. Наме – имя, читта – город... Не успела она передохнуть – вошел медбрат с электрокардиографом, ловко сделал кардиограмму, уехал, а ее принялись возить прямо в ее собственной кровати с ее собственной капельницей с этажа на этаж – рентген, магнитнорезонансная съемка, еще что-то, потом УЗИ сердца – что-то их заинтересовало, и молодой врач пригласил врача постарше...
К приходу Алекса она была почти без сил и тихонько дремала.
Алекс уже разговаривал с заведующим отделением, на первое время курс был определен, врач посоветовал поискать переводчика, владеющего медицинской терминологией, чтобы легко связывать трех собеседников – пациента, врача и мужа.
Каролина подумала, что еще один посторонний человек войдет в ее мир, хотела запротестовать, но в чужой монастырь, как говорится, со своим уставом не лезут.
От обеда из ресторана Каролина отказалась – хотелось узнать, как кормят в больнице, которую здесь называли госпиталем, «оспитале», в отличие от России, где слово «госпиталь» – всегда военное учреждение. На первое оказалась обязательная паста, но зато к ней полагался пакетик с натертым сыром, вкуснейшим «пармеджано». На второе – свиной лангет с вкусной, домашней подливой – к нему гарнир, тушеные овощи, на третье – груша.
