навещали приболевшего друга. Мой товарищ живет неподалеку. Познакомились… В былые времена.
В его взгляде сверкнуло любопытство такой силы, что я понял, что исповеди не избежать.
– Когда я еще работал клерком, – со вздохом начал я, – и еще не переехал на улицу Святого Джеймса, я едва сводил концы с концами и не мог позволить себе арендную плату в Брикстоне. Тогда я переехал в Доклендс. Мой приятель помог мне найти крошечную мансарду с таким скошенным потолком, что я едва мог выпрямиться во весь рост…
От воспоминаний меня передернуло.
Я вспомнил вонь, грязь и бесконечное отчаяние от понимания, что эта жизнь – навсегда. Я не мог представить себе, что однажды судьба мне улыбнется, и планировал влачить жалкое существование клерка до конца своих дней. То, что дом с черными ставнями возник на моем пути – тогда еще не весь особняк, а одна из квартир, на которые он был поделен тогдашним владельцем, – стало само по себе невероятным везением и помогло выбраться из клоаки прибрежных районов.
С тех пор ситуация значительно улучшилась за счет канализации, но Доклендс все так же оставался преимущественно районом доков и верфей и был мало предназначен для жизни. Вот и сейчас ничего не изменилось.
Все это я коротко и сухо рассказал Валентайну, не желая погружаться в воспоминания.
– Ваша жизнь потрясающе интересна, – с ухмылкой заметил он. – Что ж… Приятель – вполне себе алиби.
– Но сначала найдем тело.
Мы переглянулись и кивнули друг другу.
* * *
Через четверть часа я уже отчаялся. Меня непрестанно мутило, а каждая попытка поддеть носком ботинка что-то тяжелое, что могло оказаться Анитой, поднимало со дна муть и грязь. И все равно это оказывался либо мешок, к счастью, без человеческих останков, либо животное.
Я выбрал деревянный ящик поприличнее, из тех, что не плавали, а крепко стояли, и присел на него. Валентайн же сосредоточенно копался в воде, засучив рукава плаща.
– Дориан! Кажется, я ее нашел! – сипло крикнул он.
Я подорвался на ноги и бросился к нему. Вдвоем мы извлекли отяжелевшее и распухшее тело из-под деревянных завалов.
На всякий случай мы оба не снимали перчаток – из тех же соображений, что полиция обязательно вздумает нас заподозрить.
Опознать мисс Лэнсбери было не так-то просто: ее тело было изуродовано водой и временем. Но платье было точь-в-точь как у призрака.
– Она, – уверенно сказал Валентайн. – Вызывайте Ярд.
Полицейские прибыли на удивление быстро. Я опасался, что нас сразу же поведут на допрос и мы потеряем время, но розовощекий полицейский инспектор Браун проглотил нашу легенду, как рыба наживку.
– Очень благородно с вашей стороны задержаться и помочь несчастной… Которой, впрочем, уже не помочь, – он почесал в затылке, глядя на труп, который мы вытащили на уцелевшие ящики. – Признаться, немногие пожертвовали бы пинтой пива и дружеской беседой ради такого…
– Инспектор Браун, мы гробовщики, – мягко и проникновенно ответил Валентайн. – Мы помогаем мертвым отправиться в последний путь. И, конечно, не могли пройти мимо несчастной с такой тяжелой судьбой.
Инспектор Браун скользнул взглядом по рваной ране на животе покойной. Про тяжелую судьбу все было ясно.
– Мистер Смит, мистер, э-э…
– Хэйзел, – подсказал я.
– Мистер Хэйзел! Вы гробовщики, сказали вы? Скажите, а можем ли мы воспользоваться вашим моргом? – он замялся. – Наш переполнен. Сами видите, что творится. В Ярд каждый день поступают сообщения о неопознанных телах…
– Вы не… будете искать ее родственников? – печально спросил я.
Инспектор Браун всплеснул пухлыми руками:
– Ну конечно, будем! Только знать бы как! Их так много…
– Судя по ярлычку на платье, – Валентайн обращался с покойницей без должного пиетета, – она как-то связана с ателье «Модные безделушки» на Пикадилли. Можно начать поиски оттуда.
Я восхитился тому, как легко он врет в глаза полиции. Никакой ярлычок, конечно, не мог дать такой точной информации, потому что получили мы ее от привидения. Но инспектор Браун и в это поверил – просто потому, что хотел поверить и сократить время, которое потребуется потратить на установление личности покойной.
– Вы просто находка для Скотланд-Ярда! – воскликнул он. – Мистер Смит, не желаете ли пойти к нам консультантом?
У Валентайна вытянулось лицо. Я прижал платок к лицу, но лишь затем, чтобы спрятать смех. Кажется, Валентайну еще ни разу не делали столь непристойных предложений!
– Нет, спасибо, – справился с собой он. – Уверяю вас, я гораздо полезнее на своем месте.
– Жаль, жаль… Так вы заберете труп?
– Конечно. И, как только вы отыщете родственников убитой, сможем организовать ее похороны. За счет семьи, конечно.
Благотворителем Валентайн не был и, судя по лицу инспектора, несколько его этим фактом огорчил.
* * *
Лорд Эдвард Мак‐Алистер явился на следующий вечер. Инспектор Браун довольно быстро разыскал его без нашей помощи – и слава Господу, иначе было бы крайне сложно объяснить, откуда мы его знаем. К счастью, модистки из «Модной безделушки» были в курсе личной жизни своей подруги.
К моему удивлению, лорд Эдвард явился не один. Под руку с ним семенила невысокая блондинка, туго затянутая в турнюр по последней моде. Голубая тафта подчеркивала нежное сияние ее глаз. Девушка походила на фарфоровую статуэтку и смотрелась в нашей мрачной обители смерти как случайно залетевшая в грачиный парламент [4] райская птичка. Красоту портило только застывшее на маленьком лице выражение брезгливого недовольства.
– День добрый, джентльмены, – лорд Эдвард говорил энергично, в нем чувствовалась любовь делового человека ко времени. – В чем меня подозревают?
Валентайн, почувствовав мое замешательство, оттер меня плечом и выступил вперед.
– Подозревают? О нет, сэр, мы же не Скотланд-Ярд. Скромные гробовщики. Мое имя Смит. Валентайн Смит. Могу я узнать ваше?
– Лорд Эдвард Мак‐Алистер, к вашим услугам. Моя спутница – мисс Мэри Лидден. Я уже был в Ярде, сэр. Мне велено приехать на опознание несчастной утопленницы.
– Да, сэр, предположу, что вы имели честь быть с ней знакомым.
– Не стану отрицать такой возможности.
– В таком случае позвольте пригласить вас к опознанию.
– Могу я увидеть тело?
– Оно в нашем морге. Я провожу вас.
– Мэри, останься здесь, пожалуйста.
Я завороженно наблюдал за их диалогом. Они перекидывались репликами, как перекидываются мячом игроки в лаун-теннис. Впервые я видел человека, который мог бы соперничать с Валентайном по силе напора.
Мэри казалась недовольной, что ее исключили из этой беседы, а потом и вовсе лишили общества. Она поджала губы и огляделась по сторонам. Спохватившись, я вспомнил о манерах и предложил леди стул. Пока она продолжала осматривать наше рабочее пространство – при виде платьев и украшений в ее глазах впервые за вечер
