— Одного не понимаю: чем это Тимофея тревожат-то? — задала вопрос Оксана.
Она решила затягивать разговор, пока у нее это будет получаться. Пока они говорят, она жива. А там видно будет. Она была уверена, что Федор и Федора ищут ее.
— Все мужчины в нашей семье строгих правил были и шлюх всяких ненавидели. Тимофей потому и воспитывал свою жену, чтоб не гуляла.
— Ну да, когда бы она гуляла? Только и знала: хозяйство да рожать.
— Раз воспитывал, значит, было за что! — резко ответила Наталья. — Радовались наши предки поначалу, что могила Тимоши в густых зарослях осталась, никто ходить по ней не будет. Так нет же! Угораздило какого-то идиота лавочку там поставить. Лавочка в зарослях — это рассадник разврата и безобразий. Вот и тревожился дух его, как только на ней начинали разврат творить! И выходил он на охоту за девками, что по темноте в тумане шляются! Дома сидеть должна девушка порядочная, а не по паркам шляться в одиночку и перед мужиками хвостом крутить!
— Значит, убивал всегда кто-то из вашего семейства?
— Наказывал шлюх всегда Тимофей, наши мужчины тело ему давали, — ответила женщина.
— Удобно как, — ехидно сказала Оксана.
— Молчи уж, — усмехнулась Наталья. — Сама ты такая же шалава. Забыла, как по вечерам с Коленькой убегала?
— Мы любили друг друга. Поэтому и были вместе. Что здесь такого?
— Порядочные девушки дома сидят! Раз шляешься с парнем по вечерам, значит, шлюха!
— Я что-то не пойму, тетя Наташа, Вы в другое время попали? Сами из средневековья сюда переместились? Вроде ж нормальная всегда были, меня привечали, радовались, когда я к вам приходила.
— Ну и приходила, и что? Пусть девки шляются, я же не против. Коля мужчина, все так и положено. Только вот жениться на девке я ему не дала бы никогда! А он вдруг заявил, что женится на тебе, как только тебе восемнадцать стукнет. Ну уж нет, этому не бывать! Тогда я и провела над ним, спящим, ритуал наш старинный, чтобы его тело Тимофею предоставить. Я же знала, что вы с ним все время на этой самой скамейке развратом занимаетесь.
— Да мы всего лишь целовались, — засмеялась Оксана. — Какой разврат?
— А это не разврат? Целоваться с мужиком в парке на лавочке? Уууу, все вы шлюхи! Я бы ему хорошую порядочную девочку нашла, которая слушалась бы его во всем и детишек рожала, как и положено хорошей жене.
— Сами-то что не нарожали? Мужа не слушались?
— Мой муж слабаком оказался. Как только узнал про наши семейные обряды, так и сбежал, испугался. А другого мужика подпускать мне негоже было. Я не шалава какая-то.
— Почему Коля такой стал? — грустно спросила Оксана.
— Не знаю, как тебе удалось тогда сбежать от Тимофея, но ты сбежала. А там, как оказалось, еще одна девица слежку за вами устроила. Тоже шлюха! Пришлось ее убить. Тимоша успокоился, а Коля домой вернулся. Да как узнал, что тебя убить пытался, так и ума решился. Все из-за тебя! Вот и пришлось мне подстроить все так, будто сбежал он, а сама спрятала его у мамы, с тех пор и живет он тут. Сначала мама за ним смотрела, а уж после ее смерти сама мотаюсь, кормлю его. Я не брошу своего мальчика, — лицо Натальи потеплело. — Да и Тимофею тело нужно. А там найду порядочную девочку-сиротку, приведу Коленьке. Авось еще и детишек заделают.
— Тетя Наташа, слушаю Вас и поражаюсь! Вы же просто сумасшедшая!
— Тебя не спрашивали, шалава. Сиди и молчи, все равно тебе не жить.
— Что ж сразу-то не убили?
— Коля не дает, — вздохнула Наталья. — Видно, втемяшилась ты ему в голову. Сидит вон и бубнит, какая ты хорошая. Ну да ладно, отвлеку его, а тебя тут запру, все одно с голоду помрешь, потом закопаю втихую.
— Хорошая девочка, хорошая, — донеслось бормотание Коли.
***
— Зачем тебе ее очки? — удивился Федор, увидев, что ведунья взяла из вещей Оксаны солнцезащитные очки.
— Так я буду видеть ее глазами, — ответила Федора.
Они вернулись в дом ведуньи, та надела очки, прошептала что-то и замерла в ожидании.
— Открой глаза, открой! Не закрывай! — вдруг сказала она.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вот так, не закрывай глаза, иначе я не увижу, где ты!
Федор, затаив дыхание, наблюдал за происходящим, боясь даже пошевелиться. Наконец, ведунья сняла очки и устало положила их на стол.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Федор.
— Я увидела подвал и дом. Но где этот дом, не знаю, — призналась Федора.
— Черт! — выругался мужчина, хлопнув кулаком по столу. — Что же делать?!
— Идем, — сказала Федора вставая. — Есть кое-кто, кто, возможно, поможет нам.
Они вышли во двор, хозяйка позвала:
— Тим! Идем гулять!
Алабай тут же оказался рядом с ней, радостно вывалив язык. Федора пристегнула поводок к его ошейнику и вывела пса за калитку. Идти, естественно, пришлось пешком, вряд ли хоть один водитель согласился бы посадить к себе в машину парочку с таким сопровождающим. Через полчаса они подошли к тому самому магазину, в который, по словам Веры, ходила Оксана. Федора достала очки и поднесла их к носу пса.
— Тим, искать! — скомандовала она.
Тим обнюхал очки, затем потянул носом вокруг, принюхался к земле и уверенно потрусил в противоположную от дома Оксаны сторону.
— Понимаешь, — пояснила Федора. — Вообще-то это не розыскная собака, но шанс есть. Мы пробовали его научить искать что-то, вроде бы получалось. Чем черт не шутит…
Алабай бежал по улицам, хозяйка и Федор с трудом поспевали за ним, Федора с трудом удерживала поводок. Несколько раз пес останавливался, обнюхивая то дерево, то стену дома, то скамейку, затем, постояв немного, бежал дальше, уводя людей по направлению к лесу.
***
— Хорошая девочка, хорошая, — раскачиваясь из стороны в сторону, бормотал Коля.
— Успокойся, сыночек, — Наталья ласково погладила его по голове. — Пойдем, я покормлю тебя ужином.
— Хорошая девочка, хорошая, — громче сказал Николай и отдернул голову.
— Сыночек, ставай, пойдем. Девочка тут, девочка никуда не денется, — уговаривала Наталья, зыркнув недобрым взглядом на Оксану. — Она тут подождет.
— Собачка, собачка, собачка, — весело улыбаясь, заговорил Коля.
— Какая собачка, сынок? — не поняла мать. — Нет никакой собачки. Пойдем кушать.
— Собачка! — нервно повторил Николай, показывая куда-то пальцем.
Наталья обернулась, по лестнице спускалась Федора, держа на поводке Тима, за ней следовал Федор. Взвизгнув, женщина подскочила к Оксане и попыталась схватить ее руками за горло. Девушка не поняла, что произошло, но Наталья, издав дикий крик, отскочила в сторону, дуя на ладони, будто получила ожог. Рядом с Оксаной одним прыжком оказался Николай, в руке его блеснул нож.
— Эй, парень, стой, — вытянул руку вперед Федор. — Не смей!
Николай повернулся, улыбаясь:
— Хорошая девочка, хорошая.
Быстрым движением он перерезал веревки, связывающие Оксану, и бросился к вошедшим. Федор пытался его задержать, но тот с неимоверной силой отбросил его в сторону и выскочил из подвала. Громко залаял Тим.
— Держите его! — завопила Наталья. — Он на озеро побежал! Держите!
— Тим, охранять! — скомандовала Федора, указал на Наталью.
Пес подошел ближе и глухо зарычал, набычив голову. Женщина тихо опустилась на табурет и боялась двинуться. Пес уселся на пол, не сводя с нее глаз.
Николай несся по улице в сторону леса, продолжая бормотать, не видя погони. Он бежал хорошо знакомой дорогой прямо к одному ему известной цели. Федор уже был совсем близко, еще небольшое усилие, и он его настигнет. Женщины немного отстали, особенно Оксана, затекшие ноги давали о себе знать.
Выскочив на берег озера, Коля подошел к самой воде.
— Эй, стой! — крикнул Федор. — Иди сюда!
Коля остановился и обернулся, на лице его расплылась наивная детская улыбка, от чего нож в его руке выглядел еще более зловеще. Из леса показалась Федора, за ней Оксана. Увидев ее, Николай улыбнулся еще шире.
