– А что это был за порошок? – поинтересовалась я осторожно.
Но бабка снова резко остановилась и развернулась ко мне. Впилась своим ведьмовским взглядом:
– Откуда ты знаешь о пыльце? – потребовала объяснений.
Пыльце? Я про пыльцу ничего не говорила... Эльфийская пыльца, ну что ж, логично...
Хм... а знают ли старые ведьмы о пришествии Симмюнюэль в спальню принца? Похоже, обсуждали пока только племянника.
– Нортен сказал, – пожала я плечами. – Что Диклафаний воздействовал на Милену какой-то сыпучей дрянью. Уже установили, какой?
– А ты не лезь, куда не просят! – вспылила вдруг бабка. Я с недоумением подняла бровь.
Но пояснять она не стала, лишь сердито добавила:
– Фёрн Жилибертий клянётся, что не отпускал нашего раба. И их величества Флуоринии подтвердили его невиновность.
– В моём мире королям не слишком верят, – пожала я плечами. – Даже их слову.
– И всё же королева Оллиэн склонна им верить, – сухо отозвалась Эллен, снова двигаясь дальше в парк. – Потому что у эльфов нет ни малейшей магической возможности освободить чужого раба-асура.
– А не асура? – полюбопытствовала я, не отставая.
– Любого! – отрезала бабка не слишком убедительно.
– Я вообще не понимаю, для чего ему было так подставляться, воздействовать на Бахтияра. Тем более, тот сразу же раскусил его. Мог же всем рассказать.
– Это-то как раз понятно, – поджала губы бабка. – Бахтияр испортил ему ночь с Миленой, ещё и гнев принца Ираклия на него навёл. Хотел отомстить рабу, чтобы от того избавились. Что бы он ни рассказывал, а за нападение на хозяйку – смерть.
– На чувства мои и Милены, и нашу с ней честь, ему походу наплевать, – хмуро отозвалась я.
Не знал, ирод ушастый, что у меня – да и у Миоли – с Бахтияром вполне дружеские отношения. Были.
– Сильные мира сего часто берут то, что им нравится, – наставительно произнесла бабуля, сворачивая на более заросшую дорожку. – Именно потому я и сказала тебе... сделать то, что сказала.
– Какое счастье, что Нортен не такой, – пробормотала я.
Бабка в очередной раз остановилась, прожигая меня взглядом:
– Откуда тебе знать, какой его высочество! – выдала сурово. – Я тебе сколько раз говорила: делай, что должно, и не пострадаешь! А ты, бессовестная, ночь с ним провела!
– А ты мне запретила ему отказывать! – начала я заводиться.
– Отказывать принцу действительно нельзя, – пошла на попятную бабка, снова нервно шагая дальше. – Но речь не о том. Отпустить Бахтияра мог только кто-то с нашей кровью. Я больше чем уверена, что ты... – тут моё сердце упало в пятки, но старая ведьма продолжила, размышляя о своём. – Во всяком случае, Миоли на твоём месте, точно справилась бы с воздействием и пересилила влияние эльфа. Ты, может, в этом вопросе неискушённая. И поэтому я не понимаю, как тебе удалось освободить моего асура!
Моё сердце совершило очередной кульбит, но в этот раз я уже подготовилась к такой реакции.
– А я могла его освободить? – хмыкнула я. – Жаль, что не знала.
– Только три человека могли его освободить. Ты, я и Милена. Она была слишком слаба. Ты – никак не могла знать нужных заклинаний... как и твоя сестра, опять же.
Она снова остановилась, в упор уставившись на меня тёмными глазами. Даже показалось, в их глубине промелькнул всплеск магии.
Со стороны дворца раздался гонг, призывающий к обеду. Не знаю, готова ли бабка была меня испепелить, но гонг показался мне спасительным.
– Если я узнаю, – прошипела она сквозь зубы, – что это сделала ты... уверяю, своего мира тебе не видать!
«Надеюсь, не узнаешь», – мрачно подумала я, но промолчала.
– Идём на обед! – повелела бабка.
– Я... не пойду, – пробормотала я. – Попрошу Таяну принести в комнаты.
– Почему это вдруг? – сердито сузила глаза бабка.
– Боюсь вилку перепутать! И на бал не пойду. Я не умею танцевать!
Сьенара Эллен в который раз резко затормозила. Ты бы, старушка, полегче с переключением передач, мотор-то не новый.
– И правда. Столько времени потратила на тебя впустую! – сердито вздохнула бабка. – И всё бестолку. Знала бы – вообще не брала бы тебя во дворец. Лучше бы тебе дома остаться. Может, быстрее бы нашей цели добились.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Что-то сомневаюсь, учитывая планы Нортена.
Но я снова промолчала, первой двигаясь в направлении дворца. Однако бабка сзади пробормотала:
– Заболеешь. Поедешь домой. Принц не посмеет оставить бал. А будет настаивать – скажем, что заразно!
Спину словно пронзило ледяным уколом. Наверное, бабка швырнула в меня заклинанием, или чем тут швыряются маги с ведьмами.
Позвоночник обожгло, а после меня начало трясти. Холод окутал плечи, начался озноб, будто температура полезла вверх.
Бабка завела меня в ближайшую беседку. Усадила на скамью.
– Жди тут, – проговорила. – Прикажу запрячь карету, Таяна соберёт вещи, и поедете домой.
Как домой? Мы же собирались разбудить королеву... разбудить...
– Кого разбудить? – прислушалась бабка. Похоже, я что-то нечленораздельно пробормотала вслух.
В ответ я лишь застучала зубами, обхватив себя за плечи. Меня так колотило, в глазах расплывалось – я вообще перестала соображать, что творится вокруг.
Температура, кажется, подскочила градусов до сорока. И что эта мерзкая старушенция со мной сделала?!
Не знаю, сколько прошло времени, когда на мои плечи опустился спасительный плед. Я закуталась в него, но согреться не получалось.
– Давайте, госпожа, потихоньку, как же это вы так? – бормотала Таяна.
Она помогла мне подняться, спуститься по ступеням беседки, приговаривая:
– Сьенара сказала собрать только самое необходимое. Карета уж готова. Не знаю, почему сьенара велела везти вас домой, лучше бы уж тут отлежались, да лекарей, но не поспоришь ведь... Дома вам станет легче, вот увидите.
Её слова почти не проникали ко мне в сознание. Мысли расплывались, кожу покрыл противный липкий пот. Дышать сделалось тяжело.
Не помню, как мы добрались до конюшен. Меня шатало, словно пьяную. Карету подали не с центрального входа, а там же, у выезда для хозяйственных телег.
– Как же ты сподобилась, девочка моя, – суетилась невесть откуда взявшаяся бабка, щупая мой лобик да поправляя пледик.
Помогла забраться в карету, прилечь на лавку и, наклонившись якобы поправить плюшевую подушку, прошептала в самое ухо:
– Запомни, как только отойдёшь от дома – сразу станет хуже! Сиди там и никуда не лезь, принца не принимать!
23
Всю дорогу я проспала. Кони мчали быстро, карету слегка потряхивало, но мне снилось тёплое яркое сияние. Внутри него было так хорошо и спокойно, что просыпаться не хотелось.
И когда карета затормозила, а Таяна принялась мягко меня будить, я буквально через силу выбралась из своего сна.
Как ни странно, возле дома действительно стало легче, я даже плед сняла, потому что начала потеть. Только слабость оставалась, как обычно бывает после температуры.
Таяна выскользнула из кареты первой, осторожно помогла спуститься мне. Мы развернулись... и упёрлись взглядом в морду белого коня.
Взмыленного, между прочим.
Подняв его, взгляд, выше, я обнаружила не менее взмыленную физиономию белого принца.
Впрочем, быстрая скачка явно не пошла ему по вред. Лицо раскраснелось, глаза горели, волосы развевались на ветру. Красив же гад!
Красавец соскользнул с коня, к нам тут же выбежали конюхи. Взяли поводья у принца, а тот протянул руку мне, намереваясь поддержать.
Понятливая Таяна чуть отступила, пропуская его высочество. Нортен коснулся моей руки...
И тут всё тело прошил разряд, я даже вздрогнула, от боли на глаза навернулись слёзы. Чёртова бабка, похоже, сработало её напутствие, скорее смахивающее на проклятие!
Принц нахмурился. Но всё же задержал мою руку, поднёс к глазам, рассматривая...
Точно! Колечко! Я и забыла о нём.
– Хм, – изрёк Нортен.
