Громко-громко прозвенел будильник. Хозяин с явным неудовольствием приподнялся на локте и взглянул на циферблат - половина девятого. У него сегодня намечалось очень много дел. Сладко зевнув, Саша вынырнул из-под одеяла, быстро заправил постель и пошел в ванную - оттуда доносились звуки льющейся воды.
- Наташа, ты еще долго? - Солоник нетерпеливо постучал костяшками пальцев в дверь.
- Сейчас, сейчас...
Скоро дверь открылась, и оттуда выпорхнула молоденькая девица, на ходу вытирая влажное лицо широким махровым полотенцем. Растрепанные волосы при отсутствии вчерашней косметики в соединении с испуганным взглядом и темными кругами под глазами - все это делало ее куда менее привлекательной, нежели вчера вечером.
Пропустив в ванную Сашу, она спросила:
- Можно я кофе сварю?
- Вари, - равнодушно произнес тот, закрывая за собой дверь.
Шумела вода из крана, на кухне позвякивали чашки, а струйки душа дробно, весело стучали по лицу, груди, плечам и спине. Ласково стегали кожу, гладили, навевая воспоминания о теплом майском дождике. А на дворе был январь, и вода пахла отнюдь не майским дождичком, а хлоркой.
Покончив с утренним туалетом, Саша прошел на кухню. Наташа уже ждала его с кофе.
Солонику всегда было неприятно смотреть по утрам на телок, с которыми он проводил ночь, особенно, если знал наверняка: вариант одноразовый. Подснял, трахнул, не понравилась - пинка под зад: давай, милая, свободна. Но не все телки, глупые животные, это понимали; некоторые набивались на следующую встречу, иные рыдали. А кое-кого приходилось даже выталкивать из квартиры силой...
Наташа вела себя так, будто бы хозяин был ей что-нибудь должен, и от этого Саше сделалось вдвойне неприятно. К тому же она курила, и Солоник, поддерживавший спортивную форму, недовольно морщился.
- Олег, - произнесла блондинка (Солоник никогда не представлялся настоящим именем), - а ты меня домой отвезешь?
- Я тебе на такси дам, - отрывисто бросил Саша, стараясь скрыть растущую неприязнь. Допил кофе и двинулся в спальню одеваться.
- Ты же вчера обещал.
- Извини, нет времени.
- А мы еще встретимся? Можно, я твой телефончик запишу? - не отставала блондинка.
- Исключено, - хозяин был категоричен. - Я же тебе вчера сказал: квартира не моя, друг уехал и мне ключи оставил.
- А свой телефон?
- Своего у меня нет.
- Ну, тогда я тебе свой оставлю...
- Оставляй, если так хочется, - донеслось из соседней комнаты.
Наташа, получив обещанные деньги на такси, была выпровожена, а Солоник, закрыв за ней дверь, уселся у телевизора в глубоком кожаном кресле, вытянув ноги, пытаясь воскресить подробности вчерашнего вечера.
Да какие там подробности... Катил из центра города на новой тачке, алого цвета спортивной "Альфа-Ромео". Заметил одиноко мерзнущую на остановке девицу, остановился, пригласил в машину...
Сперва подумал - обыкновенная уличная проститутка, вроде тех, что по вечерам в изобилии водятся на Тверской у Центрального телеграфа, но потом по манере разговора определил, что она - обыкновенная провинциальная студентка, еще неотшлифованная столицей. Видимо, первокурсница. Естественно, приехавшая из какого-нибудь Коврова, Талдома или Юхнова, неумело косила под "крутую" - потому и назвалась манекенщицей-фотомоделью.
Дорогая тачка, галантность манер ее хозяина и перспектива провести вечер в кабаке сделали свое дело: девица впорхнула в машину. Правда, молодой человек наотрез отказался везти ее в кабак, пригласив домой. "Манекенщица-фотомодель" поморщилась, но приглашение приняла...
Вчера вечером Саше было все равно, кем она назовется, хоть продавщицей. Привез, угостил шампанским (для таких случаев шипучий напиток всегда стоял в холодильнике), загнал в ванную...
Трахалась Наташа грубовато, жадно и безвкусно, что свидетельствовало о ненасытности, а когда кончала, принималась истошно орать от счастья, будто бы ее резали бритвой по горлу. Солоник легонько зажимал раскрытый рот подушкой, но бесполезно. Наверное, если бы он трахал ее до самого рассвета, разбуженные соседи принялись бы стучать в стенку...
Он прошел на кухню, взял клочок бумаги с номером телефона и, даже не взглянув на него, порвал и выбросил в мусорное ведро.
Саша жил в Москве уже четыре месяца. С куратором встречался раз в неделю на конспиративной квартире на Ленинском проспекте. Занятия шли полным ходом: изучение криминальной структуры Москвы, личных дел тех, на кого может последовать отмашка, взаимоотношений конкурирующих "бригад", банков, компаний и фирм, которые они контролировали...
Ему давали возможность обжиться, осмотреться, пообтереться в столице, набрать форму, а главное - почувствовать себя столичным жителем. Два раза в неделю Саша ходил в спорткомплекс: атлетизм, плавание, учебные рукопашные схватки с опытным инструктором. Каждое нечетное число месяца бегал кроссы по три километра. Даже вчера, несмотря на двадцатиградусный мороз, он не нарушил заведенного распорядка.
Раз в неделю занимался стрельбой в загородном тире. Стрелял в основном из пистолетов: "ТТ", "ПМ", "зауэр", "таурус", "глок". Последний отличный семнадцатизарядный ствол, состоящий на вооружении полиции и спецназов некоторых западных стран, особенно ему понравился. Настолько, что Солоник даже попытался стрелять с обеих рук.
Инструктор - несомненно, с гэбэшным прошлым - следил за новым посетителем тира во все глаза: видимо, до него тут так никто не стрелял. И даже не преминул заметить: мол, такая манера называется "стрельбой по-македонски". В хите середины семидесятых, фильме "В августе сорок четвертого", был положительный герой, капитан, любивший стрелять именно так.
"Александр Македонский", - сострил тогда инструктор, знавший постоянного посетителя по имени, и это словосочетание, воскрешавшее школьный учебник истории и полководца, никогда не знавшего поражений, очень понравилось Солонику, навсегда отложившись в памяти...
Время, остававшееся от спортзала и тира, посвящалось развлечениям мимолетным и непритязательным. Телки - вроде этой одноразовой Наташи стояли в программе на первом месте. Их было много, очень много. Саша, обученный в учебном центре пунктуальности, даже завел специальный дневник, в который заносил подробности: порядковый номер, дату, особенности поведения и оценку по десятибалльной системе. Он, как в том анекдоте, трахал все, что движется, не обходя вниманием даже таких телок, которых бы в курганские времена и не удостоил взгляда. Когда через месяц количество телок перевалило за сорок, пришлось бросить записи - все-таки заниматься сексом куда приятней, чем его описывать.
Бывшего узника "строгача", бывшего курсанта специального учебного центра можно было понять - изголодавшийся, он наверстывал упущенное.
Правда, иногда, откинувшись после четвертой или пятой палки на тонкую простыню, Саша, глядя на очередную красавицу, как и тогда, в вагоне поезда Свердловск-Москва, ловил себя на мысли: а если бы ему заказали "исполнить" ее, эту сытую самку? Что бы он делал - стрелял, душил, колол или просто убил бы одним выверенным ударом в кадык или висок?
В такие мгновения взгляд его делался каким-то оловянным, нечеловеческим, глаза блестели, как слюда в лунном свете, и те из самок, которые замечали этот странный блеск, невольно отодвигались от Саши...
Поднявшись с кресла, хозяин резким движением раздвинул тяжелые гардины - по-зимнему яркий, но холодный солнечный свет щедро заливал комнату. Солоник мельком взглянул на часы - до поездки в спортзал оставалось еще минут пятнадцать, а потому можно было не спешить.
Телеведущий вещал с экрана хорошо поставленным голосом об очередных проблемах, охвативших Россию. На этот раз главной была организованная преступность. Слова произносились общие, обтекаемые, звучали с телеэкрана не один десяток раз:
- Как сообщили на недавней совместной пресс-конференции представители пресс-центров МВД и ФСК, борьба с организованной преступностью стала нашей первостепенной задачей, и в этой борьбе органы правопорядка обязаны мобилизовать все свои силы и возможности, чтобы не допустить разгула криминальных элементов и связанного с этим бандитского беспредела, - сообщил диктор. - Теперь по распоряжению Президента милиция будет заниматься проблемами организованной преступности в тесном контакте с другими силовыми ведомствами...
Солоник только саркастически ухмыльнулся. Борись с этой самой оргпреступностью не борись - обычные средства бесполезны. Ктокто, а он, владевший всей полнотой информации, понимал это прекрасно. Именно потому и учили его незаконным средствам, именно потому и привезли его, киллера, сюда, в Москву.
То, что он киллер, Саша усвоил уже твердо. Он - палач, профессиональный убийца, он профессионально делает kill, и в условиях бандитского беспредела это занятие ничем не хуже остальных.
