В соседней «избушке» – трехместная Mountain Hardwear синего цвета – началось какое-то движение. Послышалось покашливание, прозвучала неразборчиво брошенная кем-то реплика.
Спустя несколько секунд вжикнула молния. Из проема ближнего к Ильиной входа в низкую «полубочку» высунулась коротко стриженная голова Трофимова.
– Королева? Э-э… доброе утро! Вы уже того… встали?
– Встала ли я? Да я уже практически на лыжах, – пытаясь казаться сердитой, заметила Ильина. – А кое-кто, как я понимаю, все еще дрыхнет!
– Ну дык… мы ж типа договаривались…
– Вот именно! – оборвала его Ильина. – Договаривались, что подъем – в половине восьмого! Так?
– Так точно… Но…
– Ну так а чего ж вы так разоспались? Я все понимаю: здесь не отель, вставать не хочется… Но уговор, как известно, дороже денег. На моих часах – пять минут девятого.
– На ваших часах?..
– Да! Так что быстро давайте вставайте! Так уж и быть «какаву» и горячий завтрак я вам сама приготовлю.
Трофимов хотел что-то сказать, но Ильина нетерпеливо махнула рукой.
– И не спорьте со мной! Никаких поблажек. Сами вчера сказали: подъем в половине восьмого, выход на маршрут в девять…
– Так точно. Выход – в девять. Но…
– Так что извольте выполнять свои же обещания и не нарушать планы! И не спорьте с проводником и старшим инструктором!
– Лады, королева! Как скажете. Счас… Дайте нам только немного времени на умывание и сборы.
Голова Трофимова исчезла в проеме палатки.
– Терпеть не могу непунктуальных людей… – проворчала Ильина. Повысив голос, крикнула: – И еще вот что! Когда будете оправляться, используйте биоконтейнеры! Я никому не позволю… гади… портить уникальную окружающую среду отходами. И буду вас на эту вот тему прессовать всю дорогу, так и знайте!
Группа из трех лыжников уже четвертый час шла по заснеженной долине Адвентдален в направлении Сассендалена. Видимость все еще была неважной – от пары сотен метров до километра. Вокруг белым-бело. При таком ландшафте, когда даже склоны окружающих скал сливаются со снежным покровом долины, ориентироваться очень не просто… Само небо чуть высветлилось. Но и оно какого-то белесо-сероватого цвета – даже линия горизонта не определяется на глаз. Но сбиться с пути невозможно, поскольку они сейчас продвигаются параллельно накатанной санной трассе, которую даже выпавший за ночь снег не смог полностью сокрыть от глаз.
Порядок движения тот же, что и вчера вечером. Впереди на своих широких «фишерах», волоча на шлее, закрепленной, как и рюкзак, под мышками, сани с поклажей, торит свежую лыжню бородач Воронин. За ним, метрах в пятнадцати – здоровяк Трофимов. Этот идет на своих коротких широких лыжах легко, не прикладывая, как могло показаться, больших усилий. Хотя на низких широких санях, в которые он впрягся после их выхода с первого по счету бивака, и по весу, и по объему едва ли вдвое больше снаряжения и припасов, чем у его старшего товарища.
Примерно на таком же расстоянии от Алексея замыкающей шла на своих испытанных «Атомиках» с металлической окантовкой по краям Ильина. Она была, мягко говоря, не в духе.
«Ну ты и дала, мать, – ругалась она про себя. – И суток не прошло, а уже дважды опозорилась перед незнакомыми людьми! Сначала с палаткой возилась, как безрукий салага… Так что человек вынужден был прийти тебе на помощь. А потом еще и устроила утром концерт с ранней побудкой… Ну и ну!»
Воронин сбавил ход, а затем и вовсе остановился. Алексей, поравнявшись с товарищем, снял шлею. Несколько раз взмахнул вкруговую руками, разминая плечевой пояс и заодно дожидаясь, когда к ним пригребет «супер-пупер-инструктор»…
Группа остановилась у валуна, с наветренной стороны, в полусотне метров от довольно высокой слоистой скалы. Сквозь наросты льда – а скала почти сплошь покрыта ледовым панцирем – там и сям видны проплешины горной породы. Она темно-синего или даже черного цвета, как напоминание о том, что на Шпицбергене, который называют геологическим архивом Земли, полно мест, где углекаменные породы выходят на поверхность.
Ильина тоже сбросила шлею от своих саней. Привал.
Этот переход давался ей гораздо легче, нежели вчерашний. Воронин, надо отдать должное, держал ровный средний темп. Без фанатизма шел, спокойно. Товарищ явно понимал, что гнать не только нет особого смысла, но и вредно. Температура воздуха та же, что ранним утром, – минус 15. Но местами поднимался ветер. Порывами он достигал метров десяти-двенадцати (хотя временами вообще стихал). В местных долинах такое случается… Ветер дул в спину, ровно по курсу. Это много лучше, чем в лицо. С другой стороны, даже при таком относительно несильном для Шпица ветре, если не проявлять осторожность, можно получить весьма неприятные ощущения. Будешь медленно волочься – начнешь мерзнуть. И наоборот: если взмокнешь, если, к примеру, спина под пуховиком – хотя и есть впитывающий влагу слой «компенсата-конденсата» – вспотеет, то можно получить уже очень серьезную проблему…
Воронин передвинул налобную повязку на шею. А специальные незапотевающие очки, наоборот, поднял поверх второй – прозрачной – «маски», стягивающей капюшон и не дающей ветру трепать меховую оторочку, на макушку. Стряхнул варежкой образовавшуюся на нижней кромке флисовой маски – от дыхания – хрусткую льдистую корочку. Закатал вверх на лоб и эту нижнюю шлем-маску. Так что теперь уже было видно почти все лицо целиком…
– Ну что? – сказал он низким густым голосом. – Небольшой перекур? И перекус? Если, конечно, Светлана Александровна не возражает.
– Светлана Александровна не возражает. – Ильина, пользуясь передышкой и тем, что они оказались в затишке, тоже закатала вверху маску. – Алексей, – она посмотрела на здоровяка, который, взяв в горсть снег, отправил его в рот. – Это не очень правильно – есть снег на переходе!
– Спасибо, что проявляете заботу о здоровье своих подданных, королева, – ухмыльнувшись, отозвался тот. – Позвольте и мне сделать кое-что для вас.
Присев на корточки, он принялся рыться в лежащем на санях мешке – двухслойный, из водоотталкивающей материи, с внутренним меховым покрытием, он служил для транспортировки продуктов.
Ильина прокашлялась:
– Кхм… Светлана Александровна хочет извиниться перед остальными членами команды за… За эту раннюю побудку!
– Да ерунда! – добродушно сказал Воронин. – С кем не бывает.
– Сама не понимаю, как я могла так опростоволоситься?! Когда прилетели из Мурманска в Лонгйир, забыла перевести часы. У меня они показывают московское… Ну и соответственно будильник тоже сработал по Москве. То есть на два часа раньше, чем следовало бы.
Она прерывисто вздохнула.
– Ну и инструктор вам попался! Вы уж меня извините, друзья. И за то, что подняла раньше времени… И за те язвительные реплики, что я отпускала по ходу в ваш адрес. Пока не врубилась, что это я сама напутала со временем…
– Не берите в голову, Светлана… – Мужчины добродушно рассмеялись. – Зато мы вышли на трассу на два часа раньше. А значит, гарантированно и спокойно пройдем весь намеченный на сегодня маршрут.
Трофимов достал из мешка термос. Налил жидкость в кружку, передал Ильиной. Затем достал еще одну кружку, наполнил и ее, протянул старшему товарищу. Себе же налил в крышку от термоса…
От кружек идет дымок. Запах кофе – пусть и растворимого Nescafe – приятно щекочет ноздри… Чувствуется какой-то пряный привкус… Наверное, Алексей добавил в кофе чуточку бренди или коньяку.
Закончив разливать напиток из термоса, Трофимов достал из мешка плитку швейцарского шоколада с орехами. Ильина тоже чуть отщипнула от плитки. Ребята, похоже, на нее не дуются. Настроение у нее стремительно улучшалось. Много ли человеку надо для счастья: белая пустыня вокруг, двое парней, кофе с коньяком и шоколад… и вот уже отлегло от сердца.
Перерыв на кофе-тайм и отдых занял примерно четверть часа. Едва группа Ильиной возобновила движение, послышался шум движков.
Вскоре лыжников нагнала небольшая вереница санных снегоходов. Впереди – с прутиком-антенной, на котором закреплен норвежский флажок, идет «Поларис» инструктора, за ним катят еще трое саночников. Все они экипированы в цельные комбинезоны, на руках краги, на головах шлемы.
Когда скутеры поравнялись с группой Ильиной, послышались приветственные возгласы:
– Хэй! Хэй! Хай!
Светлана тоже помахала им рукой. Этим и ограничилось: здесь, в общем-то, не принято останавливаться и о чем-либо судачить с незнакомцами.
Спустя всего несколько минут проследовали две упряжки с нартами, запряженными попарно цугом: одна шестеркой, вторая восемью собачками.
– Хэй! Хай! – поприветствовали лыжников поочередно оба каюра (знакомые Ильиной ребята из местных). – Хай!..
Потом проехал мимо скутер… И еще два. Затем целый караван – машин восемь с прицепленными по корме санями. Все они следовали по накатанной санной дороге от Лонгйира на Сассендален. Их путь, по всей видимости, лежит в окрестности Темпельфьорда. Большинство из этих людей, полюбовавшись местной достопримечательностью – горой Темплет, – если, конечно, позволит видимость – ближе к вечеру отправятся в базовый кампус по этой же трассе. Кто-то останется в лагере в окрестностях Темплета. Иные же выберутся на вездеходах на льды фьорда и по ним, сделав крюк, вернутся к ночи в поселок Лонгйир, где можно будет отогреться у камина за чашкой горячего какао или же принять вовнутрь что-нибудь покрепче…
