— Остынь, Ева, — примирительно протянул я. — Просто звоню узнать, как идут дела. Всё работаешь в цветочном магазине? Уже научилась внушать покупателям, какой букет им нравится больше?
— Я не настолько подлая. Повторю ещё раз. Что. Тебе. Нужно? — она подумала и добавила: — И не вздумай врать.
— А когда я врал?
— Напомнить?
Я закусил губу и нехотя признал:
— Недоговаривал. Такое было.
— Господи, Тесла! — Ева перешла на строгий, даже суровый тон. — Ты же вечно врешь. Всем без исключения. Из-за твоих выходок страдают ни в чём не повинные люди. Ты социально опасен. Слушай, если ты ещё раз мне позвонишь, я опять попрошу Олега, чтобы он…
— А, ну да, точно! — я прикинулся, будто вспомнил что-то важное. — Тут с Олегом не очень хорошо получилось. Даже не знаю, как сказать. В общем, у него крупные неприятности.
Голос Евы тотчас стал настороженным.
— Во что ты его втянул?
— Я?! Ни во что. Просто ему не стоило следить за мной.
— Во что ты его втянул?! — прогремело в трубке.
— Его поглотил один очень злой дух. Но у нас есть ещё шанс спасти твоего ненаглядного. Он же тебе не безразличен, я угадал?
Несколько секунд она собиралась с мыслями, прежде, чем ответить:
— Что я должна делать?
Объяснив Еве всё, что ей нужно было знать, я отложил телефон и, потягиваясь и посильнее раскачивая кресло, широко улыбнулся. Последняя фигура заняла своё место на поле. Мне без малейших усилий удалось заполучить для своей комбинации полезного союзника. Видите ли, у подавляющего большинства женщин есть замечательная слабость. Женщина готова на всё, лишь бы доказать: она, и только она, способна помочь попавшему в беду мужчине. Одни считают это проявлением почти материнской заботы, другие — попыткой доказать, что никто кроме неё — мученицы во имя великой любви, не спасёт его — несчастного. «Несчастный» быстро понимает, как ему повезло, и… продолжает играть роль. Если бы женщины только признавали это, в мире было бы куда меньше несчастливых браков, и уж точно не было бы мнения, что «все мужики — козлы».
Впрочем, раз это позволяет манипулировать кем-то, я не против — пусть будет.
Дождь закончился, солнечные зайчики играли в огромных лужах, разлившихся в саду. Изломанными линиями свет ложился на потолок веранды и переливался, раскачиваясь из стороны в сторону. Ещё раз потянувшись, я раскачался посильнее и стал насвистывать незатейливую мелодию. Тотчас надо мной нависла настороженная Кария.
— Что опять задумал?
— С чего ты взяла?
— Ты, может, и не заметил, но ты вспоминаешь «Шоу Барри Уильямса» каждый раз, когда готовишь какой-нибудь гадкий план.
Я выгнул бровь.
— Ты слышала Питера Гэбриэла?
Дриада фыркнула.
— Иногда ты меня просто поражаешь, Виктор! Я, что, по-твоему, живу понятиями тысячелетней давности? — она вдруг бросилась в зал, схватила телефонную трубку, прижала её к груди и театрально закатила глаза. — Господин! Молю вас! Объясните мне, как работает сие дьявольское устройство! Или нет, даже так… — Кария рванула на кухню, и испуганно прокричала оттуда: — Господин! В этом ящике снег! Это проделки нечистого, не иначе!
Вдоволь наиздевавшись, она перенеслась ко мне и снова нависла, уперев руки в бока.
— Итак, что у тебя на уме?
— Скажи, Кари, — я откинулся на спинку кресла и соединил кончики пальцев, — если б ты могла владеть каким-нибудь одним грехом, какой ты бы выбрала?
— А? Не знаю, — она удивлённо уставилась на меня. — К чему ты клонишь?
— Я бы выбрал страсть. В широком смысле, разумеется. Страсть — это то, что заставляет вести себя нерационально, открыть все свои слабые стороны. Это то, что делает тебя человеком, — я подался вперёд и понизил голос. — Вне зависимости от того, кем ты был раньше.
Дриада поёжилась, будто ей стало холодно.
— Это… жутковато. Не делай так больше.
Поднявшись с кресла, я прошёл в зал, взял с зарядного сигила амулет и накинул на плечо подготовленный нейлоновый рюкзак.
— Ладно, мне надо поболтать ещё с парой человек. К ужину не жди. Да, ты спрашивала, что я задумал?
Кария наклонила голову и напряглась, на её скулах заиграли желваки. Она уже поняла, что услышит в ответ.
— Я собираюсь убить аякаши.
Глава 18
Икрамов отставил свой кофе в сторону и спросил:
— Тебе не лень было? Мне пришлось через зеркало твоё сообщение читать.
— Так получилось, — коротко бросил я, садясь напротив. Завидев меня, Рита сполоснула мою чашку и на пальцах показала: пять минут.
— Ты хотел поговорить?
Я откинулся на спинку стула и посмотрел на участкового поверх очков.
— Ну, мы же условились обмениваться информацией. Хочу поделиться тем, что нарыл. И тем, что ещё будет. Сразу скажу: о «чёрных плащах» можешь не беспокоиться — эти парни, хоть и косвенно, но за нас. Артефакт, который я искал, спёрли у них.
— А те, кто его, как ты сказал, «спёр», не за нас, так?
Я кивнул.
— Теперь следующее. Вещий уже нажаловался на меня?
Участковый издал короткий смешок.
— Да он постоянно бурчит, что Виктор Тесла мешает ему жить. Что конкретно ты имеешь в виду?
— Историю с японским фотографом.
— Слышал. Какое-то мутное дело.
— Уже нет.
— Да-а? — заинтересованно протянул он. — Нашли что ли?
— Нет. И не найдёте.
— Почему это?
Придвинувшись к столу, я опёрся на него локтями и понизил голос так, чтобы никто посторонний не мог нас услышать. Хоть в это время мы с Икрамовым и были единственными посетителями в «Дьяволах», не стоило забывать, что есть много способов подслушать чужой разговор. В том числе и с Обратной стороны.
— Существо, с которым я столкнулся, подчиняет людей, поглощая их и превращая в послушных ему злых духов. Фотограф заснял что-то лишнее, за что и поплатился. А помнишь, один из пассажиров того рейса умер во время перелёта?
— Ну? — Икрамов тоже понизил голос, наклоняясь ближе и озираясь по сторонам.
— Когда он сел в самолёт, то уже был мёртв. А потом обратным в Токио отправили не его, а Идзуми Окаду.
— Это существо использует лица тех, кого убивает? — догадался он.
— Именно.
— И если оно убьёт ещё кого-то, то будет выглядеть по-другому? — Икрамов нахмурился. — Паршиво. Надо предупредить Олега.
Я махнул рукой.
— Не, уже не надо.
Участковый замер с чашкой в руках, несколько раз моргнул и поставил её на место.
— Не нравится мне, как ты это сказал.
— Этот болван умудрился попасться, когда попёрся за мной.
— И… что с ним теперь?
— Ничего. Вещий ещё не скоро переварится.
— Так чего мы сидим?! — Икрамов вскочил, как на пружине, и стукнул кулаком по столу. — Нельзя же его оставлять!..
Подошедшая к нам Рита поставила на стол мою чашку и тарелку с чем-то, больше похожим на недопечённый бисквит с кусками ветчины и веточкой укропа.
— Фаррух Рашидович, — с укором сказала она, покачав головой. — Вы сломаете мне стол. Виктор, твой кофе и наш фирменный омлет из яиц полесских перепёлок, собранных в Шато де Боржоме.
— Тебе не заставить меня заплатить за него, — мрачно проговорил я.
— За счёт заведения! — рассмеялась Рита уже на обратном пути.
Нахмурившись, Икрамов сел на место и спросил:
— Что ты намерен делать?
— Спасать пострадавших, что ж ещё? Тем более, что Олег — не единственный, кого поглотил аякаши. Не бойся, дед, ему не застать меня врасплох.
С этими словами я поставил на стол рюкзак и как ни в чём ни бывало принялся за обед. Икрамов подтянул рюкзак к себе и заглянул внутрь. Несколько минут он старательно изучал содержимое, а затем начал вытаскивать его наружу. Амулет, склянки с кариными зельями, усыпанные заклёпками кожаные перчатки… Наконец участковый остановился и медленно поднял на меня глаза.
— У тебя там что, пистолет?
— Угу, — промычал я, набивая рот омлетом. — Знаешь, дед, тебе стоит заказать это «фирменное блюдо». Очень даже недурно.
— Я должен бы задержать тебя за ношение огнестрельного оружия.
— Но?
— Но я знаю, что не смогу из него выстрелить при всём желании. Как ты это делаешь?
Я пожал плечами. В своё время мне было лень учиться программированию тёмной стали. Это слишком дорогостоящий материал, да и уровень магического поля в этом мире попросту не позволяет его создавать. Конечно, из тёмной стали делают действительно мощные артефакты, часто существующие в единственном экземпляре, однако в нынешних условиях куда полезнее оказывалась простая магия стихий. Это как в магазине: вы можете купить или экзотический фрукт весом в сто грамм, или килограмм мяса за те же деньги. В первую очередь нужно правильно рассчитывать свои возможности и думать о необходимом, а получив его — двигаться к новой цели.
