Ибо леди была истинной лядью. Лядь была умна, Лядь обожала, шпионские романы и коллекционировала шпионов. Вероятно, ее возбуждал аромат тайны, связанный с этим видом деятельности. Лядь была не очень молода, чуть, чуть симпатичней, чем английский бульдог, но шпионские романы научили ее, что настоящий шпион ради Родины пойдет на любые жертвы. Лядь имела обширный круг знакомств, муж Ляди, занимал высокий пост в Министерстве иностранных дел, и шпионы охотно шли навстречу пожеланиям Ляди, надеясь взамен за предоставленные услуги, (а как они старались, все, ну буквально все, чем одарила их природа вкладывали в службу) получить толику так необходимой им информации. Напрасно жертвовали, самым дорогим, мужики — шпионы, верно служа своим шефам и Отчизне. Леди хоть и была лядью, но при этом оставалась английской аристократкой, верноподданной Ее Величества и, истинной британской патриоткой, такая особа не предаст Англию, даже ради всех шпионских членов, вместе взятых. Лядь совершенно бескорыстно из чистого патриотизма сотрудничала с британской разведкой, и гнала через своих жертв, нужную Службе Ее Величества дезинформацию, подло выдавая ее за любовный дар. Умница и страхолюдина, она имела наивных шпионов, как хотела и когда хотела, формировала коллекцию, получала удовольствие, и при этом, верно, служила своей стране. Жаль что в Англии, нет своего Некрасова, а то бы он посвятил Ляди восторженную оду. Вы не верите, что есть наивные шпионы? Сами рассудите. Шпионы не вылупляются из специальных шпионских яиц, они часть общества, а в обществе, слава богу, дураков всегда хватало, и иные из дураков попадают и в шпионы.
Резидент русской разведки в Англии, не был наивным, о деятельности Ляди, прекрасно знал, относился к ней с большим уважением, но входить экспонатом в ее коллекцию решительно не желал, да и всем своим подчиненным запретил.
А вот настоящего, самого подлинного русского шпиона в собрании Ляди как раз и не доставало. Глядя на дипломата, а о том, что он самый главный русский шпион, ей сообщили настоящие джентльмены из Службы Ее Величества, бедная Лядь испытывала истинно лядские муки коллекционера, но этот простолюдин, хам и большевик, категорически не желал пребывать в ее личном музее. Но леди была истинным англосаксом, а давно известно, что англосакс берет то, что считает нужным, не считаясь с мнением всяких там туземцев и, леди решила «убить, заспиртовать, и поместись в банку» этого красного, пригрозив ему разоблачением.
— Скажите сэр, — вцепилась Лядь бульдожьей хваткой в отставного боцмана и действующего разведчика, — правда, что вы русский шпион?
— Правда, — грустно признался красный хам, — только очень плохой.
— Плохой? — недоуменно переспросила Лядь.
— Да, — с прежней грустью подтвердил собеседник, — шпион о котором знает каждая леди, плохой шпион.
«Ну и русские, вот так порядки у них! — вспомнила, ставшее крылатым выражение Моэма, леди, мысль Ляди от Моэма полетела дальше, — спокойно признается, что агент КГБ, да еще меня «каждой» обозвал. Скот, ну просто скот».
Простим леди, что она не отличает советского агента, от штатного сотрудника КГБ, в Англии слово «агент» не несет нарицательного смысла, достаточно вспомнить пресловутого агента 007.
«Моэм, Моэм, почему он мне вспомнился, — мысль леди продолжала лететь в поисках достойного ответа на признание этого красного шпиона, — а вспомнила! Он же в разведке работал, а потом о своей службе рассказы написал. Вот только интересно, читал ли эти рассказы этот русский медведь?».
— Сэр, не будьте так строги себе, — начала утешать Лядь грустного русского шпиона, — в нашем мире даже очень достойные люди, — Лядь специально, в качестве мести за «каждую», выделила интонацией слово «даже», — занимаются этим делом, например Сомерсет Моэм. Вы читали его рассказы?
Бывший боцман, был призван на флот в июне сорок первого года, до призыва он был студентом филологического отделения университета. На флоте в годы войны сделал блестящую карьеру поднявшись от салаги — матроса, до глав старшины-боцмана, после демобилизации, продолжил обучение, специализировался на западноевропейской литературе. Дипломную работу защитил как раз по английскому писателю Сомерсету Моэму. Работу оценили не только члены государственной экзаменационной комиссии, но и компетентные органы. Первые дали диплом с отличием, вторые пригласили на работу. Вот так он негаданно и угодил в разведку. Надо добавить, что в душе, у него мирно уживались боцман, филолог, разведчик и дипломат. Он даже докторскую диссертацию писал по английской литературе начала двадцатого века. Забавно, но именно эта диссертация, начатая еще в СССР, послужила одной из причин его назначения.
— Да читал, — признался дипломат, — мне как русскому, особенно понравилось, то, что Моэм, провалил свою разведывательную миссию в Петрограде в 1917 г., о чем он добросовестно поведал в своих рассказах.
Британская патриотка хотела обидеться, сразу, за английского шпиона Моэма провалившегося в России, и за английскую литературу, но передумала, и решила взять русского быка за рога, хотя и предполагала, что рогов, в похабном смысле этого слова, у этого красного нет, «или пока нет» — как с истинно британским оптимизмом, уточнила она.
— Оу, — забросила удочку Лядь, решив выдать полувековой давности тайну британской разведки, о которой уже давно было написано в изданной литературе, — тогда Вам интересно будет узнать, что полковник М, завербовавший Моэма, мой дед, у меня даже есть карточка Моэма, на которой они сняты вдвоем. Хотите взглянуть?
«Сейчас она пригласит меня наверх в кабинет, а там изнасилует, — запаниковал дипломат, — это же скандал! Не дрейфь, морских мин не боялся, а тут всего лишь баба! — воззвал к мужеству дипломата боцман, а филолог мечтательно добавил, — а как эта карточка заиграет в твоей диссертации в качестве наглядного материала», — разведчик он же внутренний голос, в его душе молчал.
— С большим удовольствием, — расцвел придорожной лебедой дипломат, — принимаю ваше приглашение.
Они поднялись в кабинет Ляди провожаемые взглядами, собравшихся гостей. Лядь вызывающее покачивая бедрами, вела русского шпиона по руку. Амплитуда движений по залу ускорилась, гости спешили обсудить эксцентричный поступок леди и вызывающее поведение русского дипломата. Раут получил свою изюминку. Все были довольны.
Кабинет как кабинет, генерал за свою службу в Англии, таких, полно насмотрелся, хотя для англичанина допустить постороннего, тем более иностранца, в свой кабинет, это все равно, что исполнить стриптиз.
Русский высказал мимикой лица, сдержанной, но очень выразительной, свое восхищение будуаром Ляди. Лядь была довольна и восхищением и тем, что заполучила русского «медведя» в свой кабинет, французское слово «будуар», истинная британская патриотка не употребляла.
Леди достала роскошный альбом, села на кожаный диван, гостеприимно предложила «медведю» присесть рядом, открыла альбом и начала исполнять прекрасную очень патриотичную балладу о величии Британской империи, о роли ее предков в создании этого величия, иллюстрируя повествование наглядным материалом. Суровые джентльмены в форме и без оной, чопорные леди, с истинно британским высокомерие смотрели с карточек на сидевшего в аристократическом кабинете советского выскочку и красного шпиона.
Лядь на манер Шехерезады, продолжала сказку, бедром прижимаясь к «медведю». Лядское бедро было костлявым, и генералу было неудобно.
— Вот это мой дедушка, а это Моэм, — сообщила леди, показав на фотографию. Двое мужчин сидели за столиком в саду, держали в руках сигары, и казалось, что-то растолковывают молодому человеку, который стоя, их уважительно слушал. Снимок был сделан явно не в студии, и не профессиональным фотографом, часть деталей была смазана, но лица присутствующих были видны отчетливо.
— А кто третий, — спросил генерал.
— Не знаю, — недоуменно заметила леди, — по виду не слуга, вероятно мелкий клерк.
Генерал попросил дать ему фотографию, «я пишу диссертацию по английской литературе, изображению вашего достойного предка вместе с английским гением, будет посвящена целая глава» — говорил чистую правду начальник русских шпионов в Великобритании, и клятвенно, словом коммуниста поручился, что сразу переснимет, и незамедлительно вернет фотографию леди. Леди, польщенная интересом русского «медведя» к английской литературе, и в чаянии ответной услуги, передала фото.
— У вашего деда энергичное лицо, — начал льстить и готовить путь для отступления генерал, — сразу видно, что вы его внучка.
— О да! Вы абсолютно правы, — Лядь пресекла попытку противника к отступлению, взяв генерала за рукав фрака, — мой дед, учил человека, который стал прообразом для агента 007, — пыталась она задержать и заинтересовать русского, не только бульдожьей хваткой, но и перспективой получения интересной информации, — Я с ним встречалась и, он дал очень высокую оценку, профессиональным качествам моего деда, его поистине бесценному опыту, который он передал своим ученикам — разведчикам.
