— У-у-у! — Кинси опустила вниз большой палец, выражая неодобрение, а затем наклонила на бок голову. — Ладно, у меня есть другая идея.
— Вау, и так скоро. Поверить не могу!
Она рассмеялась и сделала шаг ко мне.
— Прошепчи мне на ухо что-нибудь глупое, сделай хотя бы это, чтобы его позлить. Если он прибежит сюда, то ты мне будешь должен два билета на первую игру, я их продам в Интернете. Если выиграешь ты, я помогу тебе найти подружку, которой нужна не просто бесплатная поездка в мир НФЛ, и поверь мне, в мире полно таких сучек. Просто спроси у Санчеса.
— Мне это неинтересно, — пожал плечами я. — Извини.
— Хорошо, тогда чего ты хочешь?
Эмерсон.
Мои глаза меня предали.
А ее слегка расширилась, и она вздохнула.
— Вау, да мы с тобой прям жалкий дуэт. Возможно, нам просто нужно начать встречаться?
— Что-то говорит мне, что наши сердца не будут в этом участвовать. Без обид, потому что ты великолепна, и вполне уверен, что голой будешь еще красивее.
Кинси положила руку себе на грудь.
— Самое милое, что мне когда-либо говорил футболист.
— Всегда пожалуйста.
— Хорошо. — Она посмотрела себе через плечо. — Так что, ты сделаешь это для меня, для своего нового друга?
— Так вот что это? Начало новой дружбы? Не знал, что ты этого хочешь.
— Конечно же, знал.
Да, она меня поймала.
— Ладно. — Я сделал шаг к ней и прошептал ей на ухо. — Друзья.
Через две секунды Джекс стоял около нас, его лицо было красным, как свекла.
— Брат… — Кинси взяла его под руку. — Миллер только что согласился быть моим другом в платоническом, несексуальном смысле, что гарантирует, что в ближайшем будущем у меня не будет никаких отношений на одну ночь. Разве не мило с его стороны?
Джекс заметно расслабился.
— Я снова это сделал, да?
— Это было слишком легко, мужик. — Я ударил его по плечу. — Расслабься, или к сорока годам будешь лысым чуваком, «сидящим» на сердечных препаратах.
— Да, брат. — Кинси погладила его по щеке. — Расслабься. А теперь, почему бы нам не выпить?
Она упорхнула.
Джекс застонал.
— Лучше иди за ней. — Я рассмеялся над его испуганным лицом, а затем встретился взглядом с Эмерсон.
Она смотрела на нас.
А так как я знал ее изнутри и снаружи, то знал и этот взгляд.
Она была зла.
И ревновала.
Очко в пользу Миллера.
Глава 20
ЭМЕРСОН
Я не имела права ревновать. Но ревновала. Так сильно ревновала, что была готова сойти с ума. Просто я слишком много выпила. Да, все из-за этого. Как правило, я позволяла себе максимум два пива, но выпила третье после того, как Санчес продолжил побеждать меня в дурацком индейском покере.
Кинси и Миллер снова разговаривали в углу, и мне потребовалось приложить все усилия, чтобы их не подслушивать. Он не принадлежал мне. У меня не было на него никаких прав. И было несправедливо, что я хотела и его, и Санчеса.
Каким человеком это меня делало?
Почувствовав отвращение к самой себе, я быстро начала бросать в мусор красные пластиковые стаканы и убирать все, что могла.
Руки дрожали к тому времени, когда я подошла к Кинси и Миллеру достаточно близко, чтобы услышать, как они обменивались телефонными номерами. Когда я подняла взгляд, они прощались со всеми нами.
Они уходили вместе?
Какое мне до этого дело?
Парни из команды Санчеса последовали за ними в коридор, разговаривая достаточно громко, что у меня зашумело в ушах.
Остались только мы с Санчесом.
— Ты же остаешься? — Он подошел ко мне сзади и обхватил руками мой живот.
Хотелось бы мне сказать, что я задрожала, что его прикосновение сделало со мной что-то невообразимое (и так и было в некоторой степени), но те чувства, которые вызывал Санчес, были ничем по сравнению с теми, с которыми я всегда их сравнивала. Вот еще одна вещь, которая делала меня ужасным человеком. Санчес участвовал в конкурсе, который никогда не выиграет, и он об этом даже не догадывался.
— Ты напрягаешься, когда я так делаю, — прошептал он мне на ухо. — Я обнимаю тебя, а ты напрягаешься. Я целую тебя и практически слышу, как поворачиваются колесики в твоей голове.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Возможно, все дело было в том, что я выпила, но я опустила голову и прошептала:
— Иногда трудно забыть прошлое.
Санчес крепче меня обнял.
— Нельзя двигаться дальше, если продолжаешь держаться за прошлое, Соблазнительные Изгибы.
Я откинулась назад, прижимаясь к нему.
— Я знаю. Я просто… Часть меня скучает по нему.
— У вас так и не было нормального завершения отношений?
— Нет. — Я не знала, сколько ему можно рассказать. — Я позвонила Санчесу, а мне сказали, что он решил двигаться дальше. А что еще мне оставалось делать? Когда я снова попыталась ему позвонить, его номер был отключен.
Он выругался сквозь зубы.
— Мы были детьми, — сказала я, защищая нас обоих.
— Возраст не делает боль менее травмирующей.
Я обернулась и обняла его за шею.
— Ты довольно умный для футболиста.
Его лоб прижался к моему.
— Я поступил в Стэнфорд и окончил его с отличием, Соблазнительные Изгибы. Я чертов гений.
— И такой скромный, — поддразнила я.
— Ты принижаешь мои достоинства, — быстро произнес он в ответ. — Ну так что, ты остаешься?
— Неа.
— Могу я хотя бы тебя поцеловать?
Я не ответила.
— Знаешь. — Глаза Санчеса вспыхивали от напряженности и были сосредоточены исключительно на мне. Этого было достаточно для того, чтобы в моем животе закружили бабочки. Такие парни, как он, были опасны для таких девушек, как я. Девушек, которые отчаянно хотели отдать свое сердце тому, кто пообещал бы заботиться о нем. — Я не всегда был таким обходительным плейбоем с золотым сердцем.
Я не смогла подавить улыбку.
— Да что ты? Не может быть!
Санчес снова меня обнял, и мое сердце быстрее забилось в груди, когда он медленно облизал свои губы.
— Я рискую быть полностью честным с девушкой, которая не позволяет мне видеть ее обнаженной. — Он тяжело вздохнул. — Раньше я верил в моногамные отношения. Когда-то я мечтал о чем-то вроде: парень влюбляется в девушку, девушка западает на парня, они вместе покупают дом, заводят собаку и две бойцовые рыбки, а не какую-нибудь золотую рыбку. — Уголки его губ приподнялись в улыбке. — Дело в том, что я верил в это, потому что у меня не было причин не верить.
— А сейчас? — спросила я дрожащим голосом.
— А сейчас, — он вздохнул, — ты вынуждаешь меня этого хотеть. Мне просто хочется тебя трахнуть и отправить на все четыре стороны, потому что знаю, ты из тех девушек, которые всегда будут требовать для себя большего, и я, черт побери, уважаю это. Но прошлое имеет странный способ определять то, кто мы есть, да?
Я кивнула.
— Кем она была?
— Она в прошлом.
Как и Миллер.
Санчес не произнес этого.
Ему и не нужно было это говорить.
— Ты сбиваешь с толку, когда говоришь честно, — прошептала я.
— Я был честен с первого дня. Просто то, что на мне никогда не висел ярлык с надписью «хороший парень», не означает, что я не хочу им быть. Некоторые люди стоят того, чтобы рискнуть, а другие… — Санчес пожал плечами, голос сошел на нет, и он уже отстранился от меня.
Мне не хотелось этого.
Санчес был довольно многогранен и мне хотелось узнать его полностью, и я чувствовала себя эгоисткой из-за того, что поставила его в положение, где именно я злодейка, а не он.
Из-за того, что в тот момент я его хотела.
Хотя все еще чувствовала, что хочу Миллера.
Я среагировала.
Просто перестала думать.
Встала на носочки и поцеловала его так сильно, как только смогла; я прильнула к нему, идеально вписываясь в его габариты. Санчес застонал мне в рот, руками скользнул вниз, обхватил мою попку и притянул ближе.
— Извините, оставил свою… — прозвучал голос Миллера, — куртку.
