С трудом оторвавшись от нее, герцог оглянулся на светящиеся окна. В доме оркестр играл вальс Штрауса, и мелодичные звуки разносились по всему саду.
– Мы и так уже слишком давно покинули зал.
Он был совершенно прав, и Софи это знала, но от этого ей было ничуть не легче.
– Я понимаю. – Она старалась говорить спокойно. – Нам следует вернуться, но мне ужасно не хочется.
– Я тоже этого не хочу, но... Одно могу сказать: вы просто необыкновенная женщина, Софи!
Довольно улыбнувшись, Софи подняла с земли перчатки и одернула платье.
– Хорошо. Раз вы настаиваете...
– Наконец вы пожалели меня! – с иронией произнес Джеймс и, поправив галстук, галантно предложил ей руку.
Через несколько секунд они возвратились в зал.
Джеймс танцевал со своей будущей женой, флиртовал с ней и, в конце концов, вынужден был отказаться от безуспешных попыток сдерживать свои чувства. В саду прикосновение ее влажных горячих губ вызвало в нем восторг, и он был совершенно сбит с толку своей реакцией на прикосновение ее ищущих жадных рук.
Сейчас Софи стояла рядом с ним, чинно беседуя с одним из джентльменов, а ему безумно хотелось прикоснуться к ней, сорвать с нее перчатки и поцеловать каждый ее тоненький пальчик, а затем повторять это бессчетное количество раз. Казалось, какие-то прежде запертые ворота открылись, и он оказался полностью во власти потока неконтролируемых желаний и страстей.
Оглянувшись, герцог подозвал официанта и взял с подноса бокал.
Потягивая шампанское, он вежливо кивал окружающим и прислушивался к разговорам вокруг. Все шло совсем не так, как он предполагал. Его женитьба должна была стать выгодным бизнесом, честным обменом, как сказала Софи. Возможно, то, что он чувствовал, было просто желанием осуществить запретное, следствием того, что все последнее время ему приходилось подавлять свои инстинкты. Джеймс пытался убедить себя, что после свадебной ночи и медового месяца, когда он удовлетворит свои желания, давление уменьшится и он успокоится. Но как быть теперь? Он хотел ее так же, как она стремилась к нему. К счастью, их желания вскоре осуществятся. День свадьбы приближался, и он надеялся, что сможет погасить то невероятное пламя, которое буквально пожирало его, в то время как Софи удовлетворит свое любопытство. В их распоряжении будет целый медовый месяц, когда они смогут наслаждаться друг другом. Они поедут в Италию, проведут там волшебные дни и ночи. Возможно, самым правильным будет не сдерживать себя, свои страсти и желания, хотя всю предыдущую жизнь он пытался контролировать свои чувства.
После медового месяца они возвратятся в Англию и поедут на север, в его загородный дом, где протекала обычная жизнь семьи Уэнтуортов. Там страсть его угаснет, он станет более спокойным, и рядом с ним будет его очаровательная герцогиня. Потом у них появится наследник, и может быть, не один.
Чувствуя, как уменьшается напряжение в плечах, Джеймс допил остатки шампанского. Все это пройдет, уговаривал он себя. К счастью для всех, это сумасшествие, какое бы удовольствие оно ни доставляло, было, безусловно, временным.
Глава 11
Август подходил к концу, и Лондон опустел. Дамы и джентльмены направились в свои загородные дома: каждый знал, что лучше рискнуть быть увиденным за городом в нижнем белье, чем дефилировать разодетыми подушным улицам Лондона в августе.
Конечно, все это справедливо, если вы не готовитесь к свадьбе. В этом случае вы можете устанавливать свои собственные правила и делать все, что вам угодно, кроме появления на улице в нижнем белье.
Наступило двадцать пятое, день свадьбы, и как раз в это утро пришла посылка из Нью-Йорка – свадебный подарок от самой миссис Астор, неофициального матриарха всех американских искательниц женихов, которая до настоящего времени откровенно игнорировала существование семьи Уилсонов. Она прислала оригинальную нитку жемчуга для новой английской герцогини. Мать Софи чуть не заплакала от радости, разворачивая хорошо упакованную драгоценность.
– Теперь, – всхлипывая, говорила Беатрис, – будущее Клары и Адели тоже обеспечено.
Вскоре после этого принесли подарок из Букингемского дворца: это были изумительные позолоченные часы, и Беатрис, не выдержав, расплакалась. Лошади, нанятые для того, чтобы везти свадебный кортеж с невестой в церковь, были серого цвета, что соответствовало многовековой традиции. Улицы заполняли энтузиасты, жаждущие увидеть знаменитую американскую наследницу. С трудом удерживаемая лондонскими констеблями, толпа радостно приветствовала Софи: люди махали руками и бросали ей цветы.
Одной рукой Софи сжимала руку отца, сидя рядом с ним в открытом экипаже, который следовал за другим экипажем, в котором ехали подружки невесты, Клара, Адель и Лили, а другой приветствовала стоявшую на тротуаре толпу.
Когда карета остановилась у церкви Святого Георгия на Хановер-сквер, Софи осторожно, чтобы не помять свадебное платье, вышла из нее и следом за подружками подошла к двери церкви. Услышав звук органа, она взглянула на людей, заполнивших церковь. Гостей собралось больше тысячи с обоих берегов Атлантики.
Одетые в белые платья с розовыми шарфами, подружки под музыку Мендельсона медленно пошли по проходу, и вслед за ними Софи приблизилась к алтарю.
Низким густым басом епископ спросил:
– Кто выдает эту женщину замуж?
– Я выдаю свою дочь, – ответил отец Софи, произнося слова с заметным американским акцентом.
После этого епископ вложил руку невесты в руку жениха, и тут, взглянув на него, Софи окончательно осознала, что выходит замуж за героя своей мечты – красивого, сильного, умного и откровенно увлеченного ею.
Поймав ее взгляд, Джеймс ободряюще улыбнулся ей – в его зеленых глазах видны были теплота и нежность. Все сомнения, мучившие Софи этим утром, улетучились как дым. В этот момент на всем свете для нее существовал только он – элегантный жених, которому предстояло поклясться в вечной любви к ней.
Джеймс искренне надеялся, что не станет таким, каким был его отец.
После того как они произнесли свои клятвы и опустились на колени для того, чтобы получить благословение, епископ начал читать молитву.
И все же невеселые мысли не покидали Джеймса. Что произойдет, когда новизна их совместной жизни померкнет? Им овладела паника, что было совершенно необычно для него. Что, если надежды каждого из них не оправдаются и Софи заведет любовника, как поступила бабушка Джеймса много лет тому назад? Сможет ли он сдержаться и не повести себя так же, как его дед, доведенный ревностью до безумия?
До него донеслись слова епископа: «Да не разрушит человек то, что соединил Господь».
