«Машины». У меня своя студия и когда, например, мы записывали первый альбом «МВ» с моим участием, я сидел в ней в течение трех месяцев часов по 14 в день».
Это был альбом «Место, где свет», завершавшийся смачным «машиновским» заявлением – «звезды не ездят в метро». Столь гламурная сентенция, вкупе с присутствием в команде Андрея Державина, для чувствительных адептов «Машины» стала знаком полного опопсовения заслуженной рок-группы. Замечу, однако, что «Место, где свет» впоследствии выиграл опрос на звание «лучший альбом «МВ» на одном из самых популярных сайтов поклонников «Машины Времени».
«Звезды не ездят в метро» – моя фраза, и я предполагал другое развитие этой песни, – говорит Маргулис. – Но Макар у меня строчку тиснул и написал свой вариант. Ничего обидного, пусть будет так. И все авторские отчисления – его. Я просто придумал заглавную фразу, а остальные слова и музыку сочинил Андрей. Звезды действительно не ездят в метро и поступают правильно. Не хрена там делать».
«Я не поеду в метро, поскольку это не комфортно, – поясняет Макаревич. – Не люблю, когда меня узнают, беспардонно начинают хватать за рукав, дышать в лицо, держать за пуговицу. Мне это просто неприятно. А имиджевые игры я не люблю: когда человек предстает борцом за нужды народа, а джип свой оставляет за два квартала от концертного зала или собственного подъезда, чтобы не разочаровать фанов. Мне скрывать нечего.
Я никого не обкрадывал. Все, что имею – заработал, и чего тут стыдиться?»
В альбоме «Место, где свет» впервые с незапамятных времен, когда «Машине» приходилось в качестве компромисса исполнять песни советских композиторов, появилась вещь «Крылья и небо», написанная не Макаревичем, Кутиковым или Маргулисом, а Державиным в тандеме со своим давним другом-песенником Сергеем Костровым.
«С песней «Крылья и небо» я совершил глупую ошибку, как теперь понимаю, – анализирует Державин. – Андрей перед записью предлагал немного отредактировать ее текст, поскольку считал его слабоватым. Макар – очень дипломатичный человек, он мягко говорил: «Слушай, я понимаю, ты работал с Костровым много лет, тебе неудобно ему высказывать какие-то замечания, но надо бы слова в этой песне поправить…». Я отказался, подчеркнув, что не хочу обидеть друга, нас столько связывает и т. п. Андрей не настаивал. «Ладно, сказал, хозяин – барин». Но когда мы записали эту тему, и я как бы со стороны на нее взглянул, то сразу почувствовал, елки-палки, Макар был прав, надо было согласиться кое-что в тексте изменить».
О текстах державинских песен Подгородецкий, кажется, ничего не говорил. А вот про инструментальные возможности своего «сменщика» высказывался глумливо и неоднократно. Например так: «…не знаю, чем занимается мой преемник Андрей Державин, но лучше бы учился играть на клавишных. Пользы было бы больше, хотя чего бог не дал, того в аптеке не купишь».
Пока Державин находился в «МВ», он воспринимал подобные выпады с буддистским спокойствием: «Мне по-человечески жаль клавишников, игравших в «Машине» до меня, досадно, что так сложились их судьбы. В школьные и студенческие годы я был просто поклонником «МВ» и увлеченно слушал этих музыкантов, изучал манеру их игры. Что бы Подгородецкий не говорил, он – хороший исполнитель, я у него многому научился. Помню, когда-то я переключал магнитофон с 19-й скорости на 9-ю, чтобы песни медленнее звучали, и снимал многие Петины партии так же, как снимал партии Джо Завинула из Weather Report и многих других известных пианистов. Вообще, мне кажется, что одна из причин замены Подгородецкого в «Машине» как раз в том, что он именно пианист, а Макару захотелось в новом веке добавить в звучание группы побольше электронных аранжировок».
Глава 21
Макар увидел Маккартни
Ничего у них при этом не просил: ни квартир, ни машин, ни дач, ни зданий. И юбилеи свои, в том числе на Красной площади, мы устраивали не на госбабки».
ОГЛЯДЫВАЯСЬ ИЗ ДНЯ СЕГОДНЯШНЕГО НА ВСЕ, ЧТО ПРОИСХОДИЛО С «МАШИНОЙ» И ПРОИЗНОСИЛОСЬ ЕЕ УЧАСТНИКАМИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ «НУЛЕВЫХ», В ГОЛОВЕ ЗВУЧИТ ДРУГОЙ МАКАР, КОТОРЫЙ В ТО САМОЕ ВРЕМЯ (ЧТО НЕСКОЛЬКО УДИВИТЕЛЬНО), НЕ С «МВ», А С «ОРКЕСТРОМ КРЕОЛЬСКОГО ТАНГО» ТИХО ПЕЛ «БЫЛО НЕ С НАМИ».
И хотя песня завершалась вопросом к кому-то вдали или за облаками, возможно к тому, кому она посвящалась – Артуру Пилявину (погибшему в 2002-м лидеру «Квартала»): «Небо смотрит на мир без любви/Осень у нас в крови/Мы все тише/Тонким лучом, редким дождем/ Расскажи, что с нами будет потом/Что с нами будет потом?/Я не слышу…» – ощущение, что Андрей уже находился в этом «потом», и в курсе, как все там развернется, изменится для него, для всех нас. Когда древняя строка из некрасовской сатиры: «Бывали хуже времена, но не было подлей» станет наиболее точным описанием происходящего. Кто-то уйдет, кто-то падёт, кто-то изменится до неузнаваемости. Некоторые замыслы, на раз и с настроением реализовывавшиеся вчера, покажутся теперь утопическими или бессмысленными. Словно и впрямь то прошлое «было не с нами». Но это чувство придет именно что потом. А в разгар первой десятилетки нового столетия «Машине Времени» по драйву и фарту больше подходили «Ананасы в шампанском…» Северянина. Интересные проекты придумывались и воплощались, отношения с власть предержащими были гармоничными, группа выглядела спаянно и бодро. «Машина Времени» основательно въехала в «зону комфорта».
В такую пору был затеян совместный сейшен «50 на двоих» с группой «Воскресение». Старожилы московского рока, всегда воспринимавшиеся как своего рода альтер эго друг друга, наконец-то (когда о том никто уже не думал-не гадал) сошлись на одной сцене. Не поочередно на нее выходили, а сразу все, смыкаясь-размыкаясь, словно два лезвия ножниц, скрепляющим винтиком которых выглядел Евгений Маргулис, музицировавший в ту пору одновременно в обеих командах. К гадалке можно было не ходить, чтобы предсказать успех данной затеи. Из разового шоу программа «50 на двоих» переросла в развернутый тур по России и зарубежью, и в следующие годы периодически повторялась под разными вывесками. В 2008-м концерт «МВ» и «воскресников» в МХАТе на Тверском бульваре анонсировался загадочно-кокетливым словосочетанием «возможно вместе…».
«О совместных концертах «Машины» и «Воскресения» я задумался в 1999-м, когда «МВ» исполнялось 30, а «воскресникам» – 20. Показалось, что неплохо по такому случаю покататься с объединенной программой. Название «50 на двоих» мне подсказал тольяттинский промоутер Володя Неерзон. Мы реализовали этот проект в 2000-м и в 2001-м. Съездили с ним в Америку, в Израиль. Потом оба коллектива от него
