красивая, мелодия приятная. Давай-ка мы ее группой сделаем. Она может пойти. Я услышал в ней привлекательные контрапункты. Если сюда ввести виолончель, скрипку, все красиво аранжировать, то может неплохо получиться. Она предстанет не в привычном своем бесовском ключе, а как взгляд в прошлое, с щемящей грустью, такой, знаешь, саундтрек к «Тегерану-43», а это всегда очень востребовано». Я ответил: «Андрюх, почему нет? Не вижу в этом ничего плохого. Единственное, ты отдаешь себе отчет в том, что публика «Машины» может ее неоднозначно воспринять». Макар парировал: «Да плевать на это». На том первый разговор и закончился. А потом началась подготовка к концерту в Тушино, и я как-то опоздал на одну из репетиций. Вошел в помещение, когда все ребята уже расселись с инструментами, и они мне с порога предложили петь. Я спросил: «Чего петь?». – «Алису» пой, – говорят». – «Вы с ума сошли, – отвечаю. – Не на дне рождения чьем-то выступать собираемся». – «Знаем, так мы подумали тут и решили, что сыграем ее в Тушино». Мне оставалось лишь заметить, что не я это предложил.
Начали подбирать вариант «Алисы», более-менее совместимый с нашей программой. «Медляк» получался очень заунывным, «быстряк» выглядел как-то нелогично, остановились на некой реггей-вариации, в раскачку. «Машинисты» со мной позанимались, решив, что я «вяло пою» и мне нужно выдавить из себя пережитки прошлого, сказали: «Смотри, Державин, реально на жизнь. Твои поклонницы давно уже повзрослели. Чтобы не получилось так, что они умнее тебя, ты должен петь соответственно сегодняшнему дню». Женя Маргулис подключился к исполнению каких-то строчек. А потом Сашка Дитковский с трубой удачно вписался.
Получилась некая оформленная заготовка, но станем ли мы все же исполнять ее в Тушино никто до концерта не знал. Решили действовать по обстоятельствам, как покатит. Многие концерты так проходили. Лежит на сцене заранее составленный сет-лист. Вдруг Макар по ходу выступления говорит: «Давайте вот эту тему сейчас пропустим и начнем ту, что идет за ней следом». В Тушино атмосфера благоприятствовала, и мы «Алису» сыграли. Я потом видел запись на Youtube и, скажу тебе, что получилось не стыдно. Мы, кстати, исполняли ее еще в нескольких городах и везде она хорошо проходила».
Мы уговорили Державку сыграть «Алису» не потому, что нам хитов не хватало – подчеркивает Макар. – Это было совершенно осознанное хулиганство. Меня всю жизнь бесили фаны, считающие себя вправе диктовать нам, что и как делать. То же самое, кстати, было со «Смаком». Мол рок-музыкант не может быть поваром! Почему это? Получите! Как все визжали, когда мы взяли в команду Державина. Это ж – попсовик! Ну нате, утритесь. И заодно идите в жопу. Можно, мы сами будем решать свои вопросы. Если вы любите то, что мы делаем – у вас вряд ли возникнут возражения. А если не любите – о чём вообще разговор?
Глава 23
Становление лидера
Сегодня Макар – крепкий, решительный дядька, с обветренной физиономией, ногой открывающий любую дверь. Этакий Хемингуэй.
ЧТОБЫ НИ ГОВОРИЛИ «МАШИНИСТЫ» «НА ПУБЛИКУ» О РАВНОПРАВИИ ВНУТРИ СВОЕГО КОЛЛЕКТИВА, О «БИТЛОВСКОМ БРАТСТВЕ», С КОТОРОГО ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ, СЕЙЧАС ЭТО ТОЛЬКО МИЛЫЕ, РОМАНТИЧЕСКИЕ СЛОВА.
Для знакомых и коллег группы, тем паче для широких народных масс, «Машина» давно равняется Макару. И если звучит где-нибудь, предположим, тема «Давайте делать паузы в словах…», то в девяти случаях из десяти на реплику о том, что это не «МВ», а сольное творчество Макаревича, получаешь ответ: «А какая разница?!». Андрей как-то непринужденно, но раз и навсегда взял роль лидера и носителя духа «Машины Времени». За ним наблюдают, к нему прислушиваются, ему же адресуют всю хулу и похвалу, предназначенную «Машине».
«Макара, которого мы знаем сейчас, раньше не существовало, – говорит Романов— Он буквально по «кирпичикам» выстроил свой характер. Прежде Андрей смотрелся застенчивым, закомплексованным юношей и на плаву его держала природная одаренность. Человек талантливо рисует, играет, сочиняет песни. Он правильно распорядился тем, что ему было дано. Это большая редкость.
Сегодня Макар – крепкий, решительный дядька, с обветренной физиономией, ногой открывающий любую дверь. Этакий Хемингуэй. Он остался тем же романтиком, что и прежде, только на нем еще наросли доспехи.
Казалось бы, Кутиковым написаны несколько основополагающих хитов «МВ», но даже его (не говоря уж о других участниках) можно «вынуть» из группы, и она сохранится. А без Макара «Машины» не будет.»
«Когда я несколько раз возвращался в «Машину» после определенных ситуаций, то приходил всегда не просто в группу, а конкретно к Андрею, – объясняет Кутиков, – потому что доверяю ему и его стихам. Он для меня является лидером.
Полагаю, за минувшие полвека, никто из музыкантов столько не спорил и не конфликтовал с Макаром, как я. Но это не было столкновением личных амбиций. Разногласия касались сугубо профессиональных вопросов. Мне, например, всегда хочется большей тщательности в работе с аранжировками наших песен. Появление в репертуаре «Машины Времени» практически всех вещей с большими интродукциями, насыщенными инструментальными фрагментами, – моя инициатива. Макар на такие предложения часто возражал: «Зачем грузить публику?»
«До определенного момента Макар горел идеей, чтобы «Машина» воспринималась именно как группа, как некое единство, – говорит Капитановский. – Но даже любящим супругам не всегда удается на сто процентов достичь подобной идиллии, а уж нескольким взрослым, самостоятельным музыкантам – еще сложнее. Однако сама жизнь, а не журналисты или публика, все расставила по-своему. Макаревич стал основным фронтменом и лидером «МВ». При этом Андрей довольно-таки здраво относился к своему пению. Если послушать старые записи, где он исполняет, допустим, «Солнечный остров» козлиным голоском, то действительно же – это не блестяще. Но он постоянно работал, с вокалом в том числе, и добился того, что стал полноценным вокалистом, которому не стыдно выступать на любых площадках.
А поначалу у него присутствовал комплекс, как я называю, «больших ребят». Он был маленький и по возрасту (я, например, старше его на пять лет) и какой-то физически слабенький, что в совокупности, естественно, не добавляло ему солидности. Не очень верил Макар и в собственные силы, хотя целеустремленности и упорства в самосовершенствовании у него хватало. В конце концов он стал масштабной личностью. При этом сохранил культ друзей, дома. Если составить словарь Макаревича по его песням, то слово «дом» окажется одним из основных. У него это и в душе, и в голове.
