Битва народов, в которой армия коалиции России, Австрии, Пруссии, Швеции сражалась с французами, саксонцами, итальянцами, бельгийцами и поляками Наполеона, произошла на обширной равнине, протянувшейся на двадцать километров с севера на юг и на двенадцать километров с запада на восток. Равнину пересекали текущие с юга на север реки Эльстер и Плейса. Между ними лежала болотистая равнина, изрезанная плотинами и каналами и поросшая кустарником. Это неудобная для войны низина разделяла Лейпцигскую равнину на два отдельных поля будущего сражения. Эти два поля через низину соединялись неширокими дефиле в пятнадцати километрах к югу от Лейпцига у Цвенкау, в десяти километрах к северу от города Шкейдица, и у Линденау западнее Лейпцига. Соответственно, западное поле также разделялось Линденаусским дефиле к реке Рейну, представлявшим трехкилометровую узкую гать. Восточное поле река Парта также делила на северное и южное.
В конце сентября началась ранняя осень. Непрекращающиеся дожди испортили дороги и размыли почву. Реки вздулись, болота стали непроходимыми. Наполеон, непревзойденный мастер маневра на поле боя, знал, что будет ограничен в передвижении. Он расставлял корпуса перед Лейпцигом к северу от реки Парты, у Линденау и к югу от нее на большом поле.
1 октября к южной группе французских войск приблизилась Богемская армия, подошедшая от Рудных гор. 2 октября Шварценберг приказал коннице Палена провести разведку боем. Командующий южной группой Мюрат направил навстречу русской и прусской кавалерии семь тысяч всадников. Произошло крупное столкновение больших масс конницы и союзники не смогли определить, сколько французских корпусов перед ними. В главной штаб-квартире коалиции не знали, что французские войска стоят к северу и западнее Лейпцига, а общее командование принадлежит Наполеону. К Лейпцигу подходили Северная армия Бернадотта и Силезская армия Блюхера. Наполеон знал об этом, но не предполагал насколько они близко.
На южном фронте против Богемской армии встали сто двадцать тысяч французских воинов во главе с Мюратом. На его правом фланге встал корпус Понятовского, в центре – Виктора, слева – Лористона. За Понятовским и Виктором расположился корпус Ожеро, за Лористоном – корпус Макдональда. В третьей линии за ними встали четыре кавалерийских корпуса и гвардия императора.
Северным фронтом из пятидесяти тысяч воинов командовал Ней, располагавший корпусами Мармона и Сугама, к которым подходили корпус Ренье и дивизия Дельма.
Наполеон предполагал 4 октября атаковать обоими фронтами правый фланг Богемской армии, прижать ее к болотистым берегам реки Плейсы и уничтожить. Против ста семидесяти тысяч солдат Наполеона в Богемской армии было более двухсот тридцати тысяч воинов и императору нужно было разбить ее до прихода Северной и Силезской армий. У Наполеона для победы были даже не дни, а часы.
Шварценберг предполагал ударить по болотистой равнине между реками Эльстер и Плейса и отрезать Мюрата от Лейпцига. Александр и русские генералы решили атаковать Мюрата на открытой местности, зная, что у них намного больше солдат.
В первой линии встали колонны Клейста, Вюртембергского, Палена, Горчакова и Клюнау под прикрытием казаков Платова. За ними расположился гренадерский корпус Раевского. В третьей линии заняли места русская и прусская гвардии, Первая и Вторая кирасирские дивизии и артиллерийский резерв.
Битва народов началась в семь часов утра 4 октября. Войска Барклая-де-Толли, командовавшего русскими и прусскими войсками, наступали на восьмикилометровом фронте по открытой местности правого берега Плейсы. Австрийцы атаковали вдоль левого берега реки Эльстер на Линденау, чтобы захватить пути отхода французов, и по болотистой равнине между Эльстером и Плейсой.
Французы везде отражали противника, со стороны которого вели канонаду почти тысяча орудий. Когда союзники приблизились к войскам Мюрата, французская артиллерия открыла убийственный огонь по русским и пруссакам. За два часа штурмовые колонны первой линии союзников потеряли половину состава, остановились и стали отходить. Австрийцы просто завязли в болотах и, расстреливаемые французами, сбились в тупик между реками. Часть австрийских войск все же попыталась переправиться на правый берег Плейсы и поддержать русских и пруссаков.
Наполеон увидел слабость первой линии союзников и решил прорвать центр Богемской армии. Учел ли он, что земля размокла? Знал ли он, что вторая и третья линии Богемской армии стояли на сильно пересеченной местности? Возможно он хотел провести атаку быстро и внести хаос в ряды противника. Но как было можно быстро атаковать коннице и пехоте в чавкающей грязи?
Два часа Мюрат строил восемь тысяч кавалеристов и в три часа дня атаковал первую линию союзников, которая была тут же прорвана. Некоторые колонны успели перестроиться в каре, но Мюрат просто обтекал их и рвался вперед. Наперерез французам бросились гвардейские уланы и гусары, но были в секунды отброшены, не успев даже развернуться. Через два километра великолепной атаки коннице Мюрата пришлось остановиться, завязнув в грязи перед двумя озерами, в ста метрах от холма, где находились Александр I и Барклай-де-Толли. Местность совсем не позволяла Мюрату атаковать и он начал перестраивать эскадроны. Ему не давал этого сделать лейб-казачий полк, охранявший императора. В завязавшуюся кавалерийскую рубку на левом фланге Мюрата втягивались оправившие лейб-уланы и лейб-гусары. На правый фланг ударили кирасиры Палена, а по центру почти мгновенно успела развернуться артиллерия гвардейского резерва. Сто орудий дали картечный залп прямо в сомкнутые ряды французской конницы и тут же в штыки на кавалеристов бросились русские гвардейцы и гренадеры. Мюрат видел, как один за другим гибли лучшие восемьдесят эскадронов его конницы. Поле боя, по которому только что с победными криками мчались тысячи французских кавалеристов, сметающих все на своем пути, было густо усеяно трупами коней и телами всадников. Обессиленные кони без седоков в чавкающей грязи медленно плелись назад. Мюрату не удалось выйти в союзный тыл и добиться победы в сражении. Удачная атака кончилась разгромом французской кавалерии, остатки которой прорвались назад, на свои позиции.
Наполеон видел первоначальный успех конницы Мюрата и тут же вслед за ней атаковал центр Богемской армии. Корпуса Виктора и Лористона двинулись вперед и сразу завязли в грязи.
Корпуса Ожеро и Макдональда, двинутые вперед, остановились, так же как шедшая за ними Старая гвардия. Попытка Наполеона бросить в обход союзников войска северного фронта Нея не состоялась. Двинувшийся вперед на Богемскую армию корпус Мармона был остановлен авангардом подошедшей Силезской армии Блюхера. Постепенно в бой с пруссаками втянулись корпуса Сугама и Бертрана, атаковавшие по всей линии неожиданно появившегося фронта колонны Сакена, Ланжерона и Йорка. Упорный бой продолжался до темноты.
Французы были совершенно не готовы к атаке Блюхера. Положение спасла батарея из пятидесяти орудий, которую французские артиллерии успели развернуть на возвышенности в сторону атакующих. Упорные лобовые атаки прусских войск взять эту батарею успеха не имели, и колонна Йорка потеряла половину своего состава. Напротив батареи французов развернулась русская артиллерия. В артиллерийской дуэли был ранен маршал Мармон. В конце короткого осеннего дня русская пехота бешенной атакой взяла батарею и Силезская армия нависла над тылом южного фронта Наполеона.
Наступившая ночь прекратила сражение на всех фонтанах. На юге противники остались на своих позициях. На севере Силезская армия создавала серьезную угрозу Наполеону. Сражение проходило совсем не так, как планировал император, против которого выступили грязь и болота, о чем, впрочем, ему было хорошо известно. Перевес в силах коалиции над императором к вечеру 4 октября был двойной. Отчаянный корсиканец, против военного гения которого русское мужество поддержала теперь и слякотная осень, еще не знал, что к рассвету 5 октября к войскам коалиции подойдет семидесятитысячная Северная армия Бернадотта и сорокатысячная армия Бенигсена.
В сумерках на Лейпцигской равнине в крови и грязи навсегда остались лежать семьдесят тысяч воинов обеих армий.
Ночью едва заснувшего Наполеона разбудили. По всему северу, востоку и югу от его ставки мерцали бесчисленные огни войск антифранцузской коалиции. Император больше не ложился. Всю ночь под осенним дождем он ходил взад и вперед у своей палатки, скрестив руки на груди. Его армия была захвачена в страшные тиски. Как полководец, Наполеон прекрасно понимал, что положение его более, чем критическое. Единственным выходом было немедленное отступление на запад к Рейну, к границам Франции. Как император, Наполеон не мог решиться на отступление. Отступить – значило перед лицом всей Европы признать себя побежденным.
