Ицхак, – говорит священник, пожимая руку старика. – Как поживаете, друг мой? Я часто поминаю в молитвах вашу дорогую жену Рахель.
– У меня все хорошо, святой отец, даже сейчас, в эти тревожные времена, – отвечает Ицхак.
– Мы можем уже пойти, дедушка? Сейчас моя очередь забираться на дерево и трясти ветки, – упрашивает Ливи.
– Терпение, Ливи. Не забывай о манерах. Сначала поздоровайся со святым отцом, – наставляет Ицхак.
– Простите, святой отец. Как поживаете?
– Очень хорошо, юная Ливи. А ты?
– Хорошо. Знаете, сегодня моя очередь забираться на дерево.
– Знаю. Очень скоро мы пойдем. – Священник поворачивается к дрожащей Магде. – Ты больна? – спрашивает он.
– Она здорова, святой отец, – говорит Циби. – Просто ей всегда холодно. Мы все здоровы.
– Ну тогда пойдем и найдем то дерево, которое вы ищете. Что это за дерево, Ливи? Большой дуб на заднем дворе? – поддразнивает он.
– Нет, святой отец! Это липа. Мы хотим собрать цветки с липы, – возбужденно отвечает Ливи.
– Конечно. Тогда к липе. Следуйте за мной.
Но девочки бегут впереди, а священник с Ицхаком не спеша идут сзади, зная, что их юные подопечные будут ждать у ворот дома священника. Он откроет ворота и впустит девочек во двор, в центре которого стоит огромная липа.
Священник делает вид, что ему никак не найти ключ, тем самым продлевая нетерпение девочек, но наконец ворота открыты, и они входят во двор. Старик и священник смотрят, как сестры с визгом гоняются по подстриженной лужайке. Им двенадцать, четырнадцать и шестнадцать лет, но ведут они себя как несмышленые малыши.
Волшебное дерево доминирует над садом. Под ним можно укрыться в летний день, оно дает приют в любое время года, избавляет от плохого настроения. Самые пожилые прихожане Вранова не помнят того времени, когда дерева здесь не было, то есть ему должно быть больше ста лет. Дерево, стройное и очень высокое, возвышается над городом, являясь на многие мили вокруг самой высокой точкой.
Девочки танцуют вокруг дерева, сшибая первые цветы. Им предстоит отряхнуть с ветвей оставшиеся цветки.
– Хорошее было лето, – замечает Ицхак, рассматривая обильное цветение: нежные бледно-желтые лепестки среди изумрудно-зеленых листьев.
– Да, верно, – откликается священник. – Хватит на чай для всей округи на несколько месяцев.
– Давай, дедушка! – кричит Ливи. – Расстели простыню. Я сейчас залезу на дерево.
Ицхак и священник разворачивают простыню и расстилают ее на траве.
Циби дотягивается рукой до одной ветки и осторожно трясет ее. С ветки водопадом сыплются цветки.
– Нет, Циби! Дай мне забраться наверх. Ты ведь знаешь, моя очередь первой трясти ветки! – кричит Ливи на сестру.
– Прости, я не смогла удержаться, – хихикает Циби.
– Тогда помогите мне забраться. – Ливи поднимает руки, чтобы ухватиться за нижнюю ветку, и сестры приподнимают ее. Она лезет выше и выше, потом кричит: – Начинаем!
Ливи принимается медленно, ритмично раскачиваться на толстой ветви, для равновесия держась за другие ветви у себя над головой. Внизу кружатся Циби и Магда, пока тысячи нежных цветков плавно опускаются на белую простыню.
Ливи перемещается по дереву, тряся ветви и прыгая на них. Цветки у нее в волосах, на всей одежде. Она визжит от восторга.
– Я заберусь еще выше! –
