Поначалу казалось, что ей не составит труда просидеть здесь до конца беременности. Найрин надеялась, что с помощью книг, узнав новый мир куда она попала, сможет найти какую-нибудь лазейку. Тщательно, скрупулёзно она изучала все книги, что ей приносили.
Через некоторое время она была вынуждена признать, что все без току. Откуда у нее взялась такая уверенность, что сможет доказать свою невиновность. Дура! Время шло, а она не сдвинулась с мертвой точки. Бездействие выводило ее из-себя, ей стало казаться что она сойдет с ума в этих стенах раньше, чем закончится ее заточение.
Последней надеждой было сознаться в том, что она из другого мира, но это было чревато тем, что Амалия, не дожидаясь родов начнет действовать. Раз в месяц к ней приходила личная рабыня королевы, которая передавала ей какой-то пузырек с дурно пахнущим порошком. Она не знала, что там и для чего ей это надо. Видимо прежняя Найрин знала, что это и теперь девушке не оставалось ничего, кроме как молча кивать рабыне, дождаться ее ухода и выбросить пузырек через балкон.
Девушка готова была взвыть от безысходности, она всеми силами старалась успокоить себя. Ей нужно трезвая голова, истерикой она ничего не добьется. Доев яблоко, она села в кресло в гостиной в ожидании ужина. Голова гудела от мыслей. Думай Найрин! Думай!
Так проходили ее дни, и отчаяние все чаще стало накрывать ее. В один из таких дней, когда паника в очередной раз затмила разум она пыталась успокоится. Положив руку на живот, она закрыла глаза и стала глубоко дышать.
— Не паниковать, выход найдётся…
Как заведенная она повторяла эти слова вновь и вновь, чтобы успокоить себя. Внезапно она почувствовала толчок. Вся паника и вся нервозность мигом ушла…
Он шевелится, она чувствует его. Ее ребенок шевелиться… Она встала и подошла к зеркалу. Последние дни она ждала этого момента. Затянув платье на животе, она рассматривала округлившийся живот. Толчок повторился…
— Все будет хорошо, жизнь моя, — со счастливой улыбкой прошептала она. — Я тебя никому не отдам…
Последний раз посмотрев на себя, она застыла на месте. Счастливая улыбка сошла с полных губ. Ее глаза! Не веря, она подошла ближе к зеркалу. Вместо черных глаз на нее смотрели зеленый глаза… Найрин была черноглазой… Надя зеленоглазой… Боже как она это объяснит? Рано или поздно кто-то увидит и спросят.
Кроме этого, вечером Рори принес плохие вести. Арман не собирается ждать ее родов. Он отдал приказ чтобы к исходу восьмого месяца его жена разродилась.
***
— Ваше Величество, дайте ей доходить до конца…
— Ты сказал, что после седьмого месяца ребенку ничего не угрожает, я не намерен больше ждать…
— Мой дорогой стоит ли так спешить… Она же под охраной — Амалия старалась переубедить сына. С чего это он так спешит?
После того как мерзавку посадили под охрану ей запретили приближаться к ней. Она не препятствовала решению сына, но ей пришлось разыгрывать целое представление. Видя слезы и переживания матери, Арман дал добро, чтобы раз в месяц ее рабыня приносила укрепляющие травы для ее внука. Таким образом Амалия передавала дочери порошок из перетертых детородных органов молодых рабынь. Что бы они отдали свою силу слабому чреву дочери. Слепец не обманул, порошок помогал.
— Через три с половиной месяца она должна родить.
Под утро небольшой отряд выехал в сторону Развалин. Арман последнее время пропадал там, наблюдая за ходом работы. Это помогало ему отвлечься от Найрин. Ему нелегко далось это решение. Но мужчину пугало, что с каждым днем его все сильней тянуло к убийце. Арман последнее время плохо спал, закрывая глаза он видел ее. В его снах она была полноправной хозяйкой. Куда бы он не шел, она следовала за ним. Денем он старался отвлечься, а ночи превращались в пытку. Еще немного времени, и он сам придет к ней, простит все, лишь бы она была рядом. Что же она творит с ним…
***
— Кто ты такая? — сузив белесые глаза спросил старик девушку. Она сидела, низко склонив голову.
— Я Найрин…
— Ты не Найрин. Это змею я прекрасно знал, кто ты такая?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Закусив губу, девушка подняла изумрудные глаза и со страхом посмотрела на старика.
— Давно догадались?
— Ты не Найрин…
Девушка утвердительно кивнула головой.
— Я не Найрин…
Рори поднялся со своего места и пошаркал к девушке. Он давно подозревал что с ней что-то не то. Книги, ее просьбы, поведение, привычки все было другим. Но самое главное беременность, сначала целитель подумал про яд. Ох, как же он ошибался. Под носом у него была Истинная короля, в теле несостоявшейся убийцы. Ей нельзя умирать, это убьет Армана.
Его подмывало спросить Амалию, как же она смогла провернуть это и слава богу, что не посмел. Через время он понял, что она ничего не знает. Никто, ничего не знал, кроме него. Он бы и дальше молчал если бы сегодня он не заметил, что она старательно прячет глаза. И этому была причина, они были другого цвета. Другая душа, только чья?
Найрин сидела перед стариком и рассказывала свою историю, возможно она бы и все отрицала, но приказ Армана выбило почву из-под ног, и она сдалась. Старик с тайной радостью слушал сбивчивый рассказ девушки. Вот же Геральд! Так или иначе он смог обхитрить Амалию! Только змея еще не знает, что в битве за трон и королевство она потерпела полное поражение.
Закончив свой рассказ, Найрин украдкой посмотрела на старика.
— Кроме Миранды кто-то еще знает?
— Нет. Что вы будите делать? — по виду целителя она поняла, что он собирается все рассказать королю — Он не поверит вам…
— Мне поверит, у него нет выбора…
— А Амалия, вы думаете она оставит меня в живых?
Рори задумался, эта змея достанет ее из-под земли.
— Нам надо потянуть время.
— Я не отдам ему ребенка… — твердо пробормотала девушка, прижимая руки к животу. — Пусть лучше убьет, но ребенка не отдам.
— Я не это имею ввиду, — раздраженно буркнул он. — Ты есть Истинная Армана. Он не сможет жить без тебя, как и ты. Ему нужно дать время.
— Для чего?
— Для того, чтобы он окончательно понял, что без ума от тебя.
— Я не собираюсь с ним…
— А ты не сможешь, — прервал он негодование девушки, — Вы половинки единого целого.
До глубокой ночи Рори сидел вместе с Найрин вынашивая план дальнейших действий. План был не то, чтобы идеальный, но другого выхода не было. В первые, после Геральда, черствое сердце старца, переживало за кого-то. Он молился, искренне и всем сердцем, чтобы Видящая обратила свой взор на них.
Последний раз окинув жемчужный песок, рассыпанный над рунами, Миранда встала и положила в холщовую сумку мешочек с золотом, который когда-то оставил ей Геральд. Вот и пригодились. Кроме золота, она положила большой ломоть хлеба, и свои травы. Оставив дверь открытым, она направилась во дворец. Она больше не вернется сюда.
На следующий день, Амалия отправила рабыню с заветным пузырьком. Найрин с утра готовилась. Еще вчера Рори оставил ей все необходимое. Девушка как можно коротко отрезала свои длинные волосы. Аккуратно собрав состриженные волосы, она бросила их в камин и подожгла. Затем она намылила голову и взяв оставленное Рори лезвие, сбрила оставшиеся волосы. Закончив дело, она переоделась в удобное простое платье и стала ждать Силар.
Найрин боялась выходить из спальни. Ближе к вечеру рабыня постучалась к ней в комнату, зовя на ужин. Девушка приказала все накрыть в гостиной и удалиться. Плотно поужинав, она вернулась в спальню.
Через два часа, она услышала, как в покои вошла рабыня.
— Силар… — позвала она ее. — Силар, это ты? Мне нужно передать кое-что королеве…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Найрин затаилась и до боли в ушах прислушивалась к тихим шагам рабыни. Дверь тихо отворилась и вошла Силар. Девушка немедля ударила ее по голове тяжелой вазой, приготовленной заранее. Не успев издать какой-либо звук, рабыня потеряла сознание.
Найрин опустилась перед рабыней и прощупала пульс. Слава богу не убила. Не мешкая она стащила с нее простое, холщевое платье, и натянула ее поверх своего.
