– И в этом вся проблема, Вейл? Я погладила тебя против шерсти? – Она освободилась от него, как он и предполагал. – Позволь мне напомнить тебе, как все происходило в действительности. Ты оттолкнул меня так далеко, что у меня не оставалось выбора, как только идти дальше. В течение трех недель ты полностью игнорировал меня, обращался со мной так, словно я не существую. Может быть, я избалована тем, что вместе с тобой консультировала сложных больных, но все же зря ты внезапно выбросил меня за борт по той простой причине, что я отказалась и дальше заниматься с тобой любовью.
Она была права, но как он мог объяснить свои чувства в тот момент, когда смотрел в ее глаза на маяке, зная, что уик-энда для нее явно недостаточно?
Как ей объяснить, что он почувствовал, когда она сказала ему, что не хочет продолжать их отношения?
– Я не могу находиться рядом с тобой и не хотеть тебя, Фейт.
Она провела рукой по его груди, отчего по всему его телу пошли приятные волны.
– Ты находился рядом со мной из месяца в месяц и не хотел меня. Ты просто хочешь того, чего, как тебе кажется, ты не можешь иметь, – продолжила она, стоя фактически лицом к лицу с ним. – Типичный мужчина.
– Не обманывайся, Фейт: если я захочу, ты будешь моей, – предупредил Вейл, в котором взыграла гордость. – Мы оба знаем, что стоит мне сейчас к тебе прикоснуться, и ты воспламенишься.
– Ты ошибаешься, – солгала Фейт. – Ты ведешь себя как ребенок, потерявший новую игрушку. Мы оба знаем, что, если бы мы преследовали одну и ту же цель, я бы давно тебе надоела.
Вейл стиснул челюсти, напоминая себе, что нельзя терять самообладание, и спрашивая себя, каким образом она добилась того, что он готов потерять из-за нее рассудок.
– Я никогда не давал тебе никаких обещаний и не говорил, что я какая-то выгодная партия, но я был искренен, когда сказал, что мне хочется продолжить то, что мы начали.
– А по какому праву? – Она вскинула бровь, явно выходя из себя. – Напомнить тебе, что я ушла? Что я поняла, что ты никогда не давал мне никаких обещаний?
– Мне не надо напоминать, Фейт. Я знаю, что ты ушла от меня.
Все эти две недели он не мог больше ни о чем думать.
Фейт ушла от него. Ему ее не хватало. Он хотел, чтобы она вернулась.
Любой ценой.
– Мне напомнить тебе, что я борюсь за то, чтобы ты вернулась в мою жизнь?
Она тупо уставилась на него.
– Я говорю серьезно насчет работы, Фейт. Шерон рассказала мне о твоих планах, так что, может быть, ты больше не хочешь здесь работать. – Он пожал плечами. – Если ты не вернешься в «Уэйкфилд и Фиш», я приду работать к тебе.
Ее зеленые глаза с подозрением изучали его.
– Почему ты хочешь это сделать?
– Ты слышала хоть что-нибудь из того, что я сказал? Мне тебя не хватает. Я хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь. Если не в качестве моей любовницы, то в качестве друга, коллеги. Я приму все, что ты можешь мне предложить.
Она закрыла глаза и сглотнула.
– Почему ты так поступаешь со мной, Вейл? Я проработала здесь восемнадцать месяцев, а ты никогда не замечал меня. Почему же ты обратил на меня внимание только сейчас, когда я двигаюсь вперед, пытаюсь определиться в жизни и стать счастливой? Оставь меня в покое, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты причинял мне боль, и мы оба знаем, что в конечном счете у нас ничего не получится.
Крепко закрыв глаза, она выглядела такой уязвимой.
Часть его существа хотела отступить, оставить ее в покое.
Но правда заключалась в том, что он замечал ее. Может быть, он сам не понимал, насколько ее замечал, как мечтал провести с ней хотя бы один день, но он ее замечал.
Может быть, он не хотел признаваться самому себе, как ему хочется стать частью ее жизни, потому что тогда ему пришлось бы задуматься, почему так происходит.
Впрочем, при одной мысли о том, что он может ее потерять, он просто не находил себе места.
– Я не могу оставить тебя в покое, Фейт, – откровенно ответил он.
– Почему? – широко распахнув глаза, спросила Фейт.
– Потому что я сам не свой, когда тебя нет рядом.
Она подняла на него взгляд.
– Объясни.
Если бы он только мог объяснить.
– У меня все не так, когда тебя нет рядом со мной. Я не могу работать по-прежнему. Это все равно что встать не с той ноги: весь день идет прахом.
Она наморщила лоб.
– Что ты хочешь сказать? Что я твой талисман или что-то вроде этого?
Он помотал головой.
– Нет, не так.
– Тогда что же? – спросила она, снова теряя терпение. – Скажи мне, почему я здесь, Вейл? Почему ты похитил моего беззащитного пса?
Ничего себе, беззащитный!
– Ты мне нужна здесь, Фейт. Мне нужно, чтобы ты была со мной.
– А я думала, ты хочешь прийти работать ко мне в клинику, – парировала она.
– Это предложение?
– Нет. – Но он видел, что стена, которой она отгородилась от него, рушится, что он начинает пробиваться к ней. Это придавало ему все больше и больше решимости высказать все, что у него наболело, заставить ее внять голосу разума.
– Я все время думаю о тебе, – признался он, пытаясь сократить возникшую между ними пропасть, желая окончательно сломать стену, которую она воздвигла вокруг себя. – Когда я просыпаюсь, когда засыпаю. Я думаю о тебе всегда.
Она сделала шаг назад и ударилась о его стол.
– Вина делает странные фокусы с совестью человека!
– Я не испытываю по отношению к тебе чувства вины, Фейт!
Она присела на край его стола, словно больше была не в силах стоять.
– А что ты чувствуешь? – спросила Фейт.
– А вот это! – ответил Вейл и, взяв ее руку, поцеловал кончик каждого пальца. – Я чувствую потребность сделать это!
Фейт задрожала.
– Но это всего лишь секс!
Вейл тряхнул головой.
– Сексом я могу заняться с любой женщиной! Но мне этого мало! Мне нужна только ты, Фейт! Только ты!
Она прикусила губу.
– Я тебе нужна?
– Как воздух! Но ты вычеркнула меня из своей жизни!
Фейт вздрогнула.
– Это бессмысленно, Вейл! Я бывала здесь каждый день, желая восстановить дружбу, которая была между нами до поездки на Кейп-Мэй, но ты не пошел на это! Ты же сам оттолкнул меня! А теперь передумал?
– Почему ты не допускаешь этого? Почему не можешь поверить, что я признаю, что совершил глупость, оттолкнув от себя самую лучшую женщину, которую встречал в жизни?
– Потому… потому… Потому что этого просто не может быть!
– Людям свойственно ошибаться, Фейт! Я думал, ты поймешь, что нам нужно использовать шанс, надеялся, что ты будешь тосковать по мне и приезжать в клинику! А ты поступила иначе: взяла и ушла из клиники! Тогда я и выплеснул на тебя все свое раздражение! Прости меня!
На глазах Фейт появились слезы, но она быстро справилась с ними и упрямо тряхнула головой.
– Я не могу!
– Почему?
– Потому что ты снова причинишь мне боль, и я не вынесу этого!
– Дай мне шанс доказать, что я больше не буду!
– Нет, уже ничего не поделать! Ты – это ты, а я – это я, и даже при самых благоприятных обстоятельствах пары из нас не получится. Мы не созданы друг для друга!
Вейл вздохнул.
– Я никогда не хотел обижать тебя, Фейт. И ты это должна знать. Ты отталкиваешь меня, хотя я предлагал тебе то, чего не предлагал ни одной женщине! Я хотел быть с тобой! Ты неразумна!
Фейт вскочила, скрестила на груди руки и спросила:
– А где записано, что я должна быть разумной?
– Прекрасно! Тогда соверши неразумный поступок и выходи за меня замуж!
Глаза Фейт чуть не выскочили из орбит. Впрочем, его тоже!
Он что, делает ей предложение? Но Вейл вовсе не собирался жениться на Фейт! Он хотел, чтобы она снова стала частью его жизни, но жениться… Это уже слишком!
Но, думал Вейл, если иначе вернуть Фейт невозможно, а он хотел, чтобы она всегда была рядом, то можно и обвенчаться! Он наслаждался ее компанией. Она была шикарна, красива, и он жаждал ее тела.
– Нет.
Вейл скрипнул зубами и, не поверив своим ушам, уставился на нее.
– Нет?
– Нет, Вейл! Замуж за тебя я не выйду! Ты же знаешь мое отношение к браку. Или мне еще раз все обстоятельно объяснить?
– Очевидно! – сухо ответил он.
– Мне не нужен ни ты, ни другой мужчина в моей жизни!
Достаточно! Ему не хотелось снова слушать ее сентенции, порядком утомившие его.
– Мы же оба знаем, что ты любишь меня, Фейт! Оставь эти детские воспоминания об ушедшем отце и многочисленных замужествах твоей матери!
Фейт недоверчиво прищурила глаза.
– Я никогда тебе не говорила, что люблю тебя, Вейл!
– Даже во время близости? – Сейчас он заставит ее раскрыть карты!
– Я бы запомнила, если бы кому-нибудь сказала «Я люблю вас!». Я этого не говорила! Никому!
Вейл наклонился и положил руки на стол так, что она оказалась между ними в своеобразной ловушке, и уставился на нее своим обычным пристальным взглядом.
