Закончив с зельем и ссадиной, Анастасия отправилась на кухню, чтобы приготовить ужин. Последнее тушеное мясо она отдала голодающим зверушкам, так что пришлось думать, чем кормить себя любимую. И в отсутствие Малкольма она собралась сделать то, на что вряд ли бы решилась: приготовить непрожаренный стейк.
Кусочек мраморного мяса аппетитно блестел на тарелке, пока разогревалась плита. Легкий голод к этому моменту превратился в зверский аппетит. Есть из миски, да еще и мясо, облизанное носом тролля, Малкольм все еще категорически не желал. Поэтому, вспомнив, что в холодном шкафу таких кусочков не меньше четырех, он дождался, когда Ася отвернется и ухватил со стола кусок мяса, чтобы быстренько убежать и сожрать в уголочке. Тоже довольно унизительно, зато вкусно, не сопливо и не из миски. И почти добытое в честной охоте - это он так себя уговаривал.
Но на его несчастье Анастасия имела демонический слух, и мгновенно обернулась на шорох. - Фу! - вскрикнула она. - Плохой пес!
И легонько, но обидно, шлепнула его по заду, отгоняя от стола.
Все еще сжимая в зубах кусок мяса, Малкольм не успел обуздать оборотня внутри себя, он отреагировал инстинктивно, как всегда реагировал на попытки напасть: прижал уши к голове и утробно зарычал, обнажив острые клыки.
Анастасия побледнела и отпрянула.
Ему почти сразу стало стыдно, он не хотел ее пугать, и почувствовал, как что-то между ними сломалось, будто разрушило атмосферу в доме. Он вдруг перестал быть безопасным местом - понял Малкольм. Для Аси и Оси его дом стал местом, где могут напасть.
- Ладно, - дрожащим голосом произнесла девушка, - очевидно, ты не самый дружелюбный и благодарный пес.
Медленно, не сводя с него глаз, она прошла в холл и открыла дверь.
- Давай, выходи.
Он смотрел, не шевелясь, ловя прерывистый ритм ее сердца. Слишком быстрый - она сильно испугалась. Малкольм ее не винил,иные, услышав рык оборотня, лишались рассудка. В основном те, кто видел, на что они способны на войне, естественно.
- Уходи, я сказала. Давай, ну!
Несмотря на страх она решительно вскинула руку, вызывая всполохи пламени,и Малкольм понял, что три дня в тепле, сытости и обожании отменяются. Он сам испортил себе выходные, не сумев контролировать зверюгу, сорвался ради куска мяса, и теперь отправляется на улицу.
Он медленно побрел к выходу, мрачно думая, что вот уж теперь Анастасии совершенно точно незачем знать о том, кто он. Если неразумную собаку она забудет через неделю, то испугавшего ее оборотня - на всю жизнь.
Странно, что его это заботит.
Малкольм обернулся, когда за ним закрылась дверь. Он сел под яблоней, устроившись в тени, чтобы серебристая шерсть не блестела в лунном свете. Со странной глухой тоской он наблюдал, как один за другим гаснут в доме окна. Похоже, Анастасия решила не ужинать: она погасила в кухне и гостиной свет и поднялась наверх. Он видел ее силуэт, длинные волосы. Наблюдал, как она потягивается у окна и переодевается. К собственному стыду тысячу раз пожалел, что повесил на втором этаже такие плотные шторы.
А потом пошел дождь. Свет в комнате Аси погас, дом погрузился во мрак. Дождь барабанил по крыше, откосам, мощеным камнем дорожкам. Стоило пойти в укрытие, благо в заборе больше не торчали никакие гвозди, но Малкольм почему-то продолжал лежать на холодной сырой земле.
Он отчаянно боролся с желанием вернуться в дом.
Посмотреть на спящую Асю.
Погреться у остывающего камина, пока шерсть не обсохнет.
Ну и доесть сворованный кусок мяса, если его не выбросили, что маловероятно.
Но помечтать-то можно?
И все же здравый смысл взял верх. Хотя какой он здравый? Самым разумным было бы сразу сказать:
- Вот твоя комната, вот еда, чтобы я тебя не видел и не слышал, кстати, я оборотень,так что три дня по дому будет ходить здоровый волк, если пошутишь про блохи - отчислю.
И нет проблем!
А он что? Сначала Малкольм думал, что Братис предупредил любимую доченьку о сущности старого знакомого. Потом, когда понял, что Анастасия ни сном, ни духом... потом он вдруг понял, что она считает себя и всех нелюдей уродами (ну или просто боится) и решил не рассказывать. Это изрядно удивляет до сих пор. Когда это Малкольм Криган боялся раскрыться? Многие девушки прямо таки тащились от самой мысли побывать в постели у зверя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Официальная причина: Малкольм не хотел, чтобы узнала студенческая общественность. Но, во-первых, общественность может и сама догадаться, рано или поздно кто-то найдет его полное расписание и обнаружит, в какие дни у магистра выходные каждый месяц. Во-вторых, он мог приказать - и Ася бы не осмелилась нарушить слово.
Так что вопрос остается открытым.
В тот момент, когда он почти возгордился собственной выдержкой, дверь дома вдруг открылась.
«Куда это ты собралась?», - насторожился Малкольм.
И решил, что если Ася попробует выйти из дома, он на нее снова нарычит,и плевать, насколько сильно напугает. Она думает, в городе других оборотней нет? Или что стража ее не поймает, если темно и ничего не видно? Так по звукам чихания найдет.
Но адептка остановилась на крыльце, чихнула, всмотрелась во тьму сада и негромко позвала: - Эй,ты здесь? Песик? Дождь идет.
Ее голос звучал. виновато?
- Ты замерз? Если хочешь, можешь вернуться. Только не кусайся и не рычи на нас. Слышишь? Возвращайся!
«Я принял твердое мужское решение и не буду рисковать, оставаясь в доме», - подумал Малкольм.
Ну и где-то в конце этой длинной бессмысленной мысли обнаружил себя несущимся по дорожке с - вот позор! - торчащим вертикально хвостом.
Анастасия засмеялась и ласково потрепала его по голове.
- Мокрый, холодный. Ужас!
А вот мясо она уже к сожалению Малкольма убрала. Нельзя получить все и сразу.
Проигнорировав миску, он улегся у камина: сохнуть и размышлять, почему же так сложно отказаться провести вечер в доме, который раньше он даже не считал своим. Просто дом, в котором приходится ночевать, проводить выходные. Здание, где лежат его вещи.
Орхар его отверг, Амбрессия так и не стала настоящим домом. Порой Малкольм задумывался о том, чтобы уехать куда-то еще, попытать счастья в Вербии или Клеврандии. Не затронутые войной, они имели куда больше причин принять бывшего военного в ряды своих подданных.
Но сейчас вдруг промелькнула мысль: может, дело не в стране и не в подданстве? И даже не в прошлом, а в чем-то, что заставляет возвращаться домой из-под мокрого куста. Может, Братис в чем-то и прав.
Дом погрузился в тишину: Ася и Ося ушли наверх, спать. Магия окончательно набрала силу, тепло каминов распространилось по комнатам,и в отсутствие сна Малкольм рассеянно бродил по дому, разминая лапы после долгого лежания на земле.
Вот так, незаметно для себя, он и забрел в комнату адептки, которую она оставила открытой.
Вот глупая девочка. Подобрала бродячего волка,испугалась, когда он показал зубы, впустила его обратно и даже не заперла дверь. Нет, это определенно не дочь Братиса. Нехорошо так думать о супруге уважаемого разведчика, но, думается Малкольму, дело было так.
Муж служит на границе, время напряженное, война и все такое. Не бывает дома неделями, каждый день рискует погибнуть, устает и срывается на семье. Молодая красивая супруга скучает дома. Без подруг, привычных развлечений, в сложном быту и постоянном страхе. И вдруг встречает демона. Может,из числа двойных агентов, может, даже из подчинения мужа. Заводит бурный, но скоротечный роман,и беременеет. Затем отец ребенка погибает (или ему помогает рогатый муж), и Братис альтруистично признает ребенка, чтобы не омрачать доброе имя скандалом. А когда в дочери просыпается темная кровь, отправляет ее подальше, в столицу. И его даже не пугает поселить ее с ним, Малкольмом, настолько не хочется, чтобы все соседи знали об измене.
А может, все ещё проще,и мать Аси до последнего лгала. Такие истории Малкольм тоже знал. Что обиднее: знать о предательстве сразу или когда измена вскрывается по достижении ребенком возраста созревания? Вопрос философский.
