– Быстро уснула, – констатировала очевидное.
– Она даже не успела коснуться подушки, как уже спала, – улыбнулся Марк.
Внимательно посмотрел на меня.
– Вам что-то еще надо? Ты мне только скажи.
Я отрицательно покачала головой.
– У нас все есть, спасибо, ничего не нужно.
– Ты же знаешь, что принимать помощь – это не показатель слабости.
– Если бы мне нужна была помощь, то я бы приняла ее, – ответила я.
– Хорошо, я рад это слышать, – между нами воцарилась тишина.
А я почему-то нервничать начала, что странно. Это же Марк. Ну подумаешь разглядывает меня своими карими глазами, а меня мурашит в тех местах куда смотрит… Это же ничегошеньки не значит.
– Будешь кофе? – спросила хрипло.
Марк облизал губы и медленно покачал головой.
– Время уже позднее, а мне еще гостиницу найти надо.
– Гостиницу? – переспросила я. – Зачем?
– Я ушел от Саши и мне нужно где-то жить первое время.
– Ох,– только и смогла я сказать. Внутри поселилось странное, неприличное чувство радости. – Мне жаль.
– Не стоит, Соня. Давно все к разводу шло. Надо было раньше рубить.
– Все равно жаль… Вы столько лет вместе были и вот так все заканчивается… Может, еще сойдетесь, – последние слова мне горло кислотой разъели.
– Нет. Саша в прошлом.
В помещении снова повисла тишина. Сердце стучало словно сумасшедшее в груди. Мне хотелось спросить почему именно сейчас? Что изменилось, что он решил развестись с женой? Я запретила себе думать, что это из-за меня… Не имеет значения! Мы все равно чужие… Мы не можем… Нельзя… Как я вообще могу думать о чем-то таком?!
– Я, наверное пойду, – хрипло сказал Марк и остался на месте.
– Наверное… – протянула я.
Никто из нас не двинулся с места.
– Уже поздно.
– А тебе еще гостиницу искать…
– Поэтому надо ехать.
– Вдруг пробки…
Наши рты говорили, а глаза пожирали друг друга. Сейчас произойдет что-то, что доведет нас до точки невозврата или до нервного срыва. Разве можно через столько лет продолжать гореть человеком? Как тогда, в первый раз? Такие же ощущения накатили, которые не дают нормально дышать, путают мысли и щекоткой оседают где-то глубоко в животе. Страшно снова это чувствовать… И в тоже время – прекрасно. Такие знакомые и одновременно забытые ощущения… Уютные и такие желанные, которые ни с кем не испытывала. Только с Марком…
Шаховский провел руками по волосам и шумно выдохнул.
– Я пойду, спокойной ночи, – развернулся, чтобы уйти, но я остановила его.
– Марк, подожди, – окрикнула я. Мужчина повернулся ко мне, его взгляд горел.
Я нервно сглотнула и следующими словами запустила ту самую точку невозврата.
– Ты можешь остаться здесь. С нами.
18
Марк
– Ты можешь остаться здесь. С нами.
Сказала тихо на одном выдохе и смотрит на меня прямым взглядом. В котором столько неприкрытых эмоций. Смущение. Желание. Решимость. Бешеный коктейль.
Мне до одури хочется схватить ее. Прижать к себе и зацеловывать дрожащие губы. Даже пальцы начинают покалывать от безудержной потребности коснуться девушки. Вижу по ее глазам, что она чувствует то же самое.
Одним шагом сокращаю расстояние между нами. Поднимаю руку и касаюсь нежной кожи. Соня прикрывает глаза и льнет ко мне. Едва заметным движением трётся щекой о мою ладонь. В груди начинает щемить. И я понимаю, что пути назад не будет. Я сам не позволю.
– Ты же понимаешь, что теперь я не уйду?
Говорю хрипло, удерживая шальной взгляд зеленых глаз. Соня будто и дышать перестала, замерла передо мной. И смотрит так, что я готов сорваться прямо здесь и сейчас. Воплотить в жизнь все то, что затуманивает мозг весь вечер.
А она в ответ выдыхает тихо и прикрывает глаза. И этот ее жест говорит мне больше, чем какие-либо слова. Не могу сдерживаться. С тихим рыком наклоняюсь и набрасываюсь на ее губы. Обхватываю за талию и впечатываю девушку в свое тело. У меня бешеная потребность ощущать ее в своих руках.
Словно пробую ее заново. Нежно исследую губы, удерживая одной рукой лицо. Соня отвечает робко и неуверенно. Но даже это сносит все тормоза. Углубляю поцелуй, чувствуя, как она отзывается. Тает от моих прикосновений.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Теперь я целую жадно, неистово. Давление в груди сжимает сердце. Где-то на краю сознания мелькает мысль, что нужно убавить пыл. Не напугать своим напором сейчас. Но я откидываю ее к черту и продолжаю упиваться податливыми губами.
Соня встает на носочки и тянется к моим волосам. Сжимает с силой и тянет мою голову к себе. На моих губах сама собой рождается улыбка. Я отстраняюсь и тут же слышу недовольный стон в ответ.
Все еще удерживая руки на талии девушки, делаю шаг назад и с жадностью рассматриваю ее смущенное лицо. Какая же она красивая! Распухшие губы, на щеках румянец. Даже кончики ушей покраснели. Глаза горят обещанием. И она будто страшится этого, отводит взгляд. Закусывает губы.
– Я лягу в кабинете.
Говорю ей и провожу большим пальцем по нежным губам. Ловлю ее дыхание и улыбаюсь, как идиот.
– Сладких снов, Софа.
Соня в ответ тихо желает мне спокойной ночи. Прикладывает ладошки к горящим щекам и убегает в комнату. Какое-то время еще стою в коридоре, смотря ей вслед. А потом иду в кабинет, зная, что вряд ли смогу заснуть.
Сижу в темноте и меня буквально распирает от непривычных эмоций. Этот вечер вместе с девчонками пошатнул мой мир. Я понял, что до одури хочу этого! Каждый день. Рядом с ними. Так легко было представить, что вот она… настоящая семья. И теперь самому себе я могу признаться, что мне нужна не только дочь. Соня нужна не меньше.
Те чувства, что пробудила эта девушка во мне в прошлом, никуда не ушли. Я их просто сам приглушил в себе. Не боролся и не верил. Потому что не знал иного. Но теперь с каждым днем при виде нее они крепнут. Я восхищен ее силой и стойкостью. Тем, насколько она настоящая в своей искренности.
Хочу, чтобы стала моей. Во всех смыслах. Хочу заботиться о ней, пусть даже и не попросит. Нагнать все те годы, которых мы были лишены. И будь я проклят, если что-то или кто-то сможет этому помешать…
***
Утром направляюсь к кухне. Оттуда доносятся ароматы какой-то выпечки и кофе. Слышу звонкий голос дочери и тихий ответ Софии, который не могу разобрать. Они меня не замечают, и я останавливаюсь в дверях.
Маша сидит за столом и размахивает ложкой. С серьезной миной рассказывает, что ночью к ней приходил единорог. Соня же колдует у плиты, помешивая что-то в кастрюле и качая головой.
– Морковка, говори потише. Папа спит.
Перевожу взгляд на дочь. Та хмурится и дует губы. Складывает руки перед собой, отложив многострадальную ложку.
– Чего это он спит? Вот пойду и разбужу его. Мы же не спим!
Я едва сдерживаюсь. Чтобы не выдать себя и не заржать в голос. Но в этот момент Маша резко спрыгивает со стула, видимо, поставив себе цель разбудить меня. Разворачивается и тут же замечает меня. Она выглядит столь воинственно в одной майке и колготках, что я уже не сдерживаюсь. Начинаю смеяться и замечаю, как вздрагивает Соня.
Отлепляюсь от стены и подхватываю дочь на руки. Начинаю кружить и получаю в благодарность звонкий смех.
– Что, хочешь побыть моим будильником?
– Да! – заявляет малышка, гордо вскинув свой носик. – Из меня хороший будильник!
– Я и не сомневался, принцесса.
Отвечаю ей и щекочу. Маша повизгивает и пытается вырваться из моих рук.
– Мама-а-а-а-а! Спаси-и-и-и-и!
Дочь смеется и кричит. Я же ощущаю, что здесь и сейчас счастлив. Это утро просто идеально. Перевожу взгляд на Софию и замираю от силы чувств в ее глазах. Она смотрит на нас завороженно, бросив свое варево в кастрюле.
– Щекотай маму теперь. Она не боится щекотки.
Маша дергает меня за волосы и указывает пальчиком на Соню. Та вскидывает брови и упирает руки в бока.
– Даже не думай!
В ее голосе предостережение, но в глазах пляшет смех. Я знаю, что щекотки она как раз-таки боится. Вспоминаю это из прошлого. Как водил по ее коже сучком травы на пляже, и она реагировала точно так же, как только что наша дочь.
