вдруг сделалась жадной, физически это ощущала, потому испугалась и уехала. Я думала, все пройдет, однако не прошло. Возможно, я не должна сейчас этого говорить, но я хочу, чтобы с первого дня между нами было все открыто, чтобы была полная ясность в отношениях, – глаза Марины светились счастьем.
Павлу отрадно было это слышать, но глубоко в душе он боялся обмануть чувства и надежды Марины. Не хотел. Долго ли все продлится? Он всегда не умел уловить тот момент, когда женщину рядом с собой начинал терять. Это беспокоило его. Хавин не желал, чтобы так же произошло и с Мариной.
– Мне тоже важны честные отношения, – выговорил и попросил: – Прошу вас, как только вы разлюбите меня, сразу же скажите об этом.
– Надеюсь, этого не случится, – ответила женщина.
– Все так неожиданно, – улыбнулся Павел. – Но мне нравится такая неожиданность. В жизни каждого человека наступает время, когда нужно что-то поменять, может быть, даже собственные устои. Ваш прошлый приезд оживил мой дом, все будто поменялось, а после вашего отъезда жилье снова превратилось в место обитания. Я хочу, чтобы дом снова стал домом, а не местом обитания.
– Тогда почему же мы до сих пор не перешли на «ты»? – спросила Марина.
Они посмотрели друг другу в глаза и обнялись.
День пролетел мгновенно. За ним точно так же промчался второй, третий и еще несколько дней подряд. У Марины полностью выветрились из головы воспоминания об Андрее, а Хавин забыл о работе, даже на телефонные звонки не реагировал сразу. В их душах установилось умиротворение.
Только женщина способна привнести такой покой в жизнь мужчины, женщина, жертвующая собой. В этом ее призвание, особенный дух и особенный мир.
Не просто женщине бросить то, над чем она, как наседка, квохтала многие годы, из чего пыталась слепить свое ни на что не похожее гнездышко, вкладывая в него душу и силы. Марина оказалась способной на такой шаг. И Хавин понимал ее жертву.
Но вскоре суета сует вернулась в его жизнь, работа не могла долго ждать. А Марина окунулась в московские улицы и проспекты. Однако отсутствие полезного дела быстро утомило, хождения по магазинам, музеям и салона красоты надоело. Даже то, что Павел старался как можно больше времени проводить возле нее, не успокаивало женщину. И он предложил ей место экономиста в своей фирме. С этого дня дух ее снова воспрянул, и Марина похорошела настолько, что Павел мог бы ревновать, если бы был ревнивцем.
В один из дней он неожиданно спросил:
– А когда ты думаешь завершить проблему с мужем? Ему известно, где и с кем ты?
Вопрос о муже напружинил женщину. Все это уже казалось Марине таким далеким и нереальным, что вспоминать историю с Андреем не хотелось. Она улыбнулась. Но такая неопределенность не нравилась Хавину. Он считал, пока Марина окончательно не разорвала с Андреем, их отношения не могут крепко стать на ноги. Надавил на нее:
– Не находишь ли ты, что должна сообщить ему, что бесповоротно ушла ко мне?
Марина безразлично пожала плечами:
– Ты думаешь, я оставила себе путь для отступления? Нет, к прошлому возврата не будет, я разрушила все мосты, я забыла об Андрее. Понимаешь, его для меня больше нет. Но раз ты настаиваешь, я обязательно позвоню ему. Ты люби меня, Павел, такой, какая я есть, какою меня создала природа, – она посмотрела в карие глаза Павла испытующе. – Ты будешь любить? – прижалась к нему.
Хавин обнял ее:
– Я не хотел бы потерять тебя.
Женщина притихла. И долго не отстранялась от него.
Она еще не ощущала себя хозяйкой в его доме, но хотела быть ею. Начинала вживаться в новую роль. Ей нравилась эта роль, а Павлу нравилась она в этой роли.
После разговора прошло несколько дней, но Марина так и не позвонила Андрею. И не потому, что женщина не решалась, ей просто было жалко мужа. Как бы она к нему сейчас не относилась, она прожила с ним довольно долгий период своей жизни. И хоть она никогда не была за ним, как за каменной стеной, скорее, такой каменной стеной всегда являлась сама, все-таки она отдавала должное его терпению и пониманию. Он любил ее, несмотря ни на что. Да, она ушла от него. И он сам виноват в этом. Но, оставив мужа, Марина не могла добивать его. Понимала, само собой это не разрешится, а значит, надо без спешки обдумать, как выполнить просьбу Павла и одновременно не быть жестокой с Андреем. Это нелегко, и с кондачка такое не делается.
Итак, неопределенность продолжала тянуться, а Павел ждал.
19
Вернувшись в гостиницу после встречи с Аспенским, Пекрасов не нашел там Зибирова. Переоделся в футболку и легкое трико, стал ждать. Но ждать пришлось недолго, скоро в окно увидал заехавшую на парковочную площадку машину Федора. Из пассажирской двери выпорхнула чернявая длинноволосая девушка. Зибиров закружился вокруг нее. Что бы все это значило, что за ненужный флирт? Ведь у них сейчас главный объект – Истровская, подумал Дмитрий. Зачем отвлекаться на другие смазливые мордашки? Захотел сделать Федору втык, но тот, появившись в дверях номера, опередил:
– Я, кажется, нашел что надо, поздравь меня! Такую, какую мы долго присматривали с тобой. Подходит со всех точек зрения. Нужно только поработать с нею. У нее сейчас явно какие-то неприятности, она определенно от кого-то скрывается. И это нам на руку. Нюхом чую, это наша девочка. Мой намек ее не отпугнул, а как будто пришелся по душе. Приглядись к ней.
– И где же она? Куда подевалась? – спросил Дмитрий. – Я видел, она приехала с тобой.
– Уговорил. Знал бы ты, как мне это далось. Устроил ей номер этажом ниже, – пояснил Зибиров. – Представляешь, у нее нет денег на гостиницу, и с паспортом какие-то непонятки. Короче, не показала. Пришлось проявить джентльменство, оформить номер на себя и за наш счет.
– Надеюсь, ты с нею не переспал? – уточнил на всякий случай Пекрасов. – Сам понимаешь, между компаньонами никакой игры в любовь быть не должно, только игра в деньги.
– Остынь, – скривился Федор, проходя вглубь номера. – Какая любовь? Эта девочка сольется с нами другим местом: головой. Все остальное у нее останется для клиентов. Но к этому ее еще надо будет подготовить. – Он пододвинул стул и сел. – Рассказывай, что заказчик наговорил тебе?
Пекрасов рассказал о переговорах с Аспенским. Зибиров удовлетворенно подпрыгнул на стуле, забарабанил пальцами по крышке стола:
– Видать, Истровская нашему заказчику чем-то изрядно насолила, раз
