Подняв кувшин с вином, Ариана наполнила его кубок, с радостью отметив, что руки ее почти не дрожат. Однако, наклонившись над столом, она почувствовала на своих ягодицах большую сильную руку.
Ахнув, Ариана подскочила, резко повернулась, и ее рука взлетела в воздух. Ухмыляясь, Ранульф схватил ее за запястье за миг до того, как ее ладонь соприкоснулась с его щекой.
– Не смейте меня так трогать!
Он посмотрел на нее снизу вверх с чувственным вызовом, а в янтарных глазах плясали дразнящие смешинки.
– Мне кажется, совсем недавно тебе очень нравились мои прикосновения.
– А мне кажется, что ваша хваленая доблесть как любовника сильно преувеличена, – парировала Ариана, сердито сверкая глазами.
Некоторое время веселое изумление в душе Ранульфа боролось с гордостью… и победило. Внутренне вздрогнув при этом умалении его мужских достоинств, он, тем не менее, не мог не восхититься храбростью девушки. Она осмеливается дразнить дракона, не опасаясь за свою шкуру, а ее серые глаза сверкали.
Не вступая в спор, Ранульф отодвинул назад стул и решительно притянул Ариану к себе, поставив ее между своих мускулистых бедер.
– У тебя еще не было возможности, как следует оценить мою доблесть, демуазель, – произнес он, и в голосе его звучал смех. – Ты не испытала полностью мое мастерство. Может, вернемся в спальню и продолжим? Я не сомневаюсь, что смогу заставить тебя стонать от страсти, в точности как сделал это чуть раньше.
Щеки Арианы ярко пылали. Этот мужлан развлекается за ее счет!
– Вы самонадеянный хвастун, милорд! Пусть я ваша заложница, но я вовсе не сельская девчонка, которую можно оскорблять на досуге!
Ранульф ласкал ее взглядом, а глаза его сверкали опасной чувственностью.
– Нет, ты не такая, миледи. Будь ты обычной девчонкой, я бы взял тебя, когда захотел.
Ранульф поднес ее руку к губам и поцеловал в нежное местечко с внутренней стороны запястья. Ариана закрыла глаза от унижения. Он мог возбудить ее одним прикосновением, и в чувствах ее воцарился хаос.
– Но ты не обычная, – продолжал Ранульф. – Кроме того, ты мой оруженосец. Забыла?
Его слова словно подстрекали к сопротивлению, но Ариана проглотила резкий ответ.
– Нет, я не забыла.
– Нет – что?
– Нет, милорд.
Мальчик принес миску овсянки. Ариана взяла ее и поставила перед Ранульфом, с трудом сдерживаясь, чтобы не опрокинуть кашу ему на голову.
Стиснув зубы, Ариана тут же повернулась и пошла прочь. Все еще чувствуя, как эти серые глаза его обжигают, Ранульф взял ложку и опустил ее в кашу, однако все его мысли крутились около этой возбуждающей, раздражающей противницы и его собственной досадной беспомощности. Каждая стычка с красавицей превращалась в сражение двух характеров, сражение, которое он выигрывал с трудом. На этот раз он сознательно спровоцировал Ариану, это правда, однако же, ее безрассудные колкости тоже были провокацией, требовавшей ответа. Это публичное сопротивление, когда она осмелилась замахнуться на него…
Внезапная суматоха рядом прервала размышления Ранульфа – что-то стукнуло и кто-то вскрикнул от боли. Ранульф оглянулся. Ариана тоже.
Она не увидела, что произошло, но догадаться было нетрудно. Юный паж, мальчик лет семи, споткнулся и упал рядом со стулом Ранульфа, уронив оловянную кружку и расплескав вино по тростнику и на башмаки лорда.
Мгновенно бросившись назад, Ариана наклонилась и помогла ребенку подняться, но он даже не заметил этого. Дрожа, мальчик с ужасом смотрел на Ранульфа, сжавшись, словно боялся, что лорд ударит его своим тяжелым кулаком.
Ариана инстинктивно встала перед мальчиком, спрятав его за своими юбками.
– Милорд… это всего лишь капля.
Ранульф замер, глядя на побелевшее лицо мальчика.
– Подойди ко мне, парень, – спокойно произнес он. Мальчик словно прирос к полу, и Ранульф добавил еще мягче: – Я не сделаю тебе больно. Я не бью маленьких мальчиков.
Юный паж медленно выбрался из-за спины Арианы и подошел к Ранульфу.
– П-прошу прощения, м-милорд, – заикаясь, пробормотал он высоким испуганным голосом, а глаза его наполнились слезами.
– Как тебя зовут?
– У-Уильям.
– Ты упал случайно, правда, Уильям? Ты же не собирался специально заливать меня вином?
– Да, м-милорд. В с-смысле – н-нет.
– Тогда я не вижу причин наказывать тебя.
– Н-но я был т-таким н-неуклюжим, м-милорд…
– Если в дальнейшем ты постараешься служить мне хорошо, я больше и не вспомню об этом случае.
– Да, м-милорд.
Поразительная мягкость Ранульфа не потрясла Ариану так, как могла бы, хотя его доброта шла совершенно вразрез с его репутацией свирепого Черного Дракона.
– Это сын лорда Оберта, друга моего отца, – пояснила Ариана. – Уильям воспитывается здесь как паж.
Ранульф улыбнулся той самой ослепительной улыбкой, которая походила на солнышко, внезапно прорвавшееся сквозь сплошные черные тучи. У Арианы моментально перехватило дыхание.
– Так ты хочешь стать рыцарем?
Маленькое личико Уильяма просветлело, затравленное выражение с него исчезло.
– О да, милорд! Милорд Уолтер пообещал обучить меня… – Мальчик резко замолчал, словно вспомнив, что тот лорд утратил власть.
– Не вижу причин, почему бы не продолжить твое обучение, – мягко произнес Ранульф. – Если ты будешь прилежно выполнять обязанности пажа, я сделаю тебя оруженосцем и научу управляться с мечом.
– Вы будете меня учить? О, милорд… – В голосе мальчика звучало волнение и благоговение, словно учиться у Черного Дракона было главной мечтой любого.
Ариана видела, что Ранульф завоевал пожизненного обожателя. И узнала это чувство: когда-то и она смотрела на Ранульфа с таким же обожанием – герой, могущественный рыцарь, который был так добр к робкой юной девушке.
– У меня есть сын твоих лет.
Ариана очень удивилась, услышав это, и еще больше удивилась, увидев выражение его лица. Оно совершенно смягчилось, а глаза наполнились теплом и нежностью. Ранульф тихонько вздохнул.
– Я не знала, что у вас есть сын.
Он рассеянно посмотрел на Ариану.
– У меня их двое, и еще дочка. Впрочем, все они незаконнорожденные, – произнес он подчеркнуто, почти вызывающе.
– Я так и предполагала, – откровенно отозвалась Ариана, – потому что жены у вас нет.
И увидела, что он с трудом подавил улыбку, хотя в глазах ничего веселого не было – их янтарная глубина поражала серьезностью.
– Не ожидал, что высокородная леди вроде тебя, – сказал он бесстрастно, – проявит терпимость к внебрачным детям, рожденным от невольниц.
– Вы признали их?
– Да. И обеспечил.
– В таком случае в их рождении нет никакого позора. Что до терпимости, так передо мной пример моей матери. Она не только приняла внебрачного ребенка отца, но и взяла его в замок, чтобы выучить на церковнослужителя.
