вплеталась острая и пьянящая нотка сырых листьев, и воздух выглядел густым – приходилось осторожно раздвигать его при каждом шаге, как складки тяжёлого прохладного атласного занавеса. Стволы деревьев слабо мерцали голубоватым серебром. Юта сначала удивилась, но затем заметила в небе, прямо под тучами, полную луну, по которой тоже стекала вода, и поняла, что мокрая кора просто отражает лунный свет. Её руки, влажные от дождя, были такими же голубоватыми.
– Дождь, настоянный на лунном серебре, так крепок, что с непривычки можно и опьянеть, – произнёс кто-то, шедший рядом, ускользающий от взгляда, то и дело пропадающий в складках воздушного занавеса. – Две-три капли – ещё куда ни шло, но не больше, моя красавица. Иначе можете не найти дорогу домой.
Юта, действительно тайком слизывавшая сладкие капли с губ, покраснела.
– Дорогу я помню, – неуверенно сказала она.
– И всё же я вас провожу, – улыбнулся её спутник. Девушка почувствовала эту улыбку, не глядя на него: изменилась мелодия падающих капель, оттенок лунного света, узор бликов, пляшущих в воздухе. Она согласно кивнула, беря собеседника под руку. Та была твёрдой и надёжной, но, хоть Юта краем глаза видела ткань рукава в тончайших узорах, пальцы не ощутили материи. «Просто замёрзли», – подумала она.
До самого дома Юта так и не взглянула на своего провожатого, увлечённая калейдоскопом разноцветных голубых лучей, кружащихся на мостовой. Впрочем, ей незачем было смотреть, она помнила это лицо и так – разве можно было его забыть?
– Вы согласны выйти за меня замуж? – спросил он у самого порога.
– Конечно, – рассеянно отозвалась Юта.
– Первое слово дано, – поклонился её спутник и отступил на шаг, сливаясь с темнотой.
Девушка растерянно оглянулась. Надо же было так задуматься, что она не заметила, как дошла от кондитерской до самого дома! А о чём думала – даже не вспомнить. Хорошо ещё, что ноги сами принесли, куда нужно!
Юта рассмеялась над своей рассеянностью, поднялась на крыльцо и постучала в дверь.
*
Карэле аккуратно вытряхнул обжаренные какао-бобы с решётчатого противня на стол. Медным совочком насыпал из стоящего рядом мешка следующую партию, разровнял и отправил в печь, взглянув на часы. Затем сгрёб уже готовые бобы в ведро.
Что-то стукнуло о подоконник – второе ведро влетело в открытое окно и опустилось на пол.
– Минутку, Ивер, – оглянулся на шум Карэле. – Почти готово.
Секундная стрелка пробежала ещё полкруга. Кондитер ловко вытащил противень из печи, и горячие какао-бобы застучали по столу.
– А я выяснил, чем наши девчонки занимались вчера вечером, – сказал Ивер, терпеливо ждущий за окном.
– Как тебе удалось? – рассмеялся Карэле, отставляя противень.
– Уговорил Лину, как и собирался. Она сначала не хотела, но потом всё рассказала. Представьте себе, они гадали.
– Сейчас? Да ведь осень ещё и до середины не дошла, гадать пока не время, – кондитер изумлённо поднял глаза.
– Их Юта подбила, решила проверить, какие гадания правильные. У Бринни же свадьба через неделю, вот и пришлось ей поработать подопытным кроликом. Да только Лина говорит, что ничего не вышло, по всем гаданиям выйти замуж первой предстояло Юте. Ну, зато повеселились и платье дошили.
– Странно, – пробормотал Карэле, собирая обжаренные какао-бобы в ведро. – Чем-то мне это не нравится.
– Да что вы, дядя Карэле, – рассмеялся Ивер. – Просто девчонки развлекались, не сердитесь!
– Я и не сержусь, – кондитер легко переставил полное ведро на подоконник, и оно тут же взмыло в воздух, спустившись на ту сторону. – Просто беспокоюсь, не знаю даже, почему. Ладно, неважно. У нас ещё пара вёдер, и всё. Потом помочь тебе?
– Было бы неплохо, – признался Ивер. – С дробилкой я и сам справлюсь, но вот провеивать бобы от шелухи… Это же никакого терпения не хватает!
– Договорились, – кивнул Карэле.
На минуту он застыл у окна, глядя, как ведро, раскачиваясь взад и вперёд, летит к сараю в дальнем углу двора. Пальцы машинально заправили за ухо выбившуюся из косицы карамельную прядь. Затем кондитер вернулся к столу и, передвинув противень поближе, высыпал на него новую порцию какао-бобов из мешка.
*
Чуть позже, отдав Иверу последнее ведро, он закрыл окно и вышел в кондитерскую, чтобы пройти через пекарню во двор. Возле стойки толпились покупатели – после обеда у Карэле всегда было людно.
– Это же вишнёвые конфеты! А я просила ягодные! – негодующе восклицала молодая женщина в зелёной шляпке.
– Простите, сударыня, – Юта поспешно заменила коробку. – Сама не знаю, что со мной сегодня… Извините!
Карэле заглянул в кухню.
– Мадален, будь добра, смени Юту на пять минут.
Девушка кивнула, поспешно вытерла руки полотенцем и вышла к стойке. Карэле молча завёл Юту в свою рабочую комнату и прикрыл дверь.
– Присядь-ка, – сказал он ей, опускаясь в любимое кресло. – В самом деле, что с тобой сегодня такое? Ты не заболела?
Девушка робко устроилась на краешке табурета.
– Я здорова, господин Карэле, – виновато сказала она. – Просто всё из рук валится…
