- Разве ты не заметил? Уже рассвет. - Ее руки жили своей собственной жизнью, находя кончиками пальцев каждую мышцу.
- Тогда я проведу день, занимаясь с тобой любовью. - Он прошептал эти слова около ее рта, наклонившись поближе и покусывая уголки ее нижней губы. - Мне нужно, чтобы ты была со мной. Ты разгоняешь тени и облегчаешь тяжкий груз, который грозиться потопить меня.
Кончиками пальцев она скользнула по твердым краям его рта.
- Это одержимость или любовь? - опустив голову, она прижалась ртом к впадинке на его грудной клетке, скользнула языком по его сверхчувствительной коже чуть выше сердца.
Там не было ни метки, ни шрама, но ее язык прошелся как раз по тому месту, где раньше была рана, к которой он прижимал ее, заставляя принять его дающую жизнь кровь. Она слилась с ним, читала его сознание, его эротические фантазии, желая претворить их в жизнь.
Его желудок взволнованно сжался, его тело отвечало с неистовой агрессией. Рейвен улыбнулась ощущению его напряженного члена, пылающего напротив ее кожи. Ее ничто не сдерживает, когда она лежит рядом с ним, только огненное желание сгореть в нем.
- Ответь мне, Михаил, правду. - Кончиками пальцев она ласкала его бархатистую головку, обхватывала пальцами его возбужденную плоть, заставляя голод свирепствовать в его теле. Она играла с огнем, но у него не было сил, чтобы остановить ее, он не хотел останавливать ее.
Его руки запутались в ее влажных волосах, сжавшись в два крепких кулака.
- И то, и другое, - с трудом удалось выдохнуть ему.
Он закрыл глаза, когда ее рот двигался по его плоскому животу, оставляя позади себя огненный след. Ее рот, горячий и влажный, прошелся по всем местам, где она дотрагивалась до него. Он притянул ее ближе, желая ощутить ее на себе. Ее рот был жадным и горячим, и сводил его с ума. У него вырвалось низкое зловещее рычание, чудовище дрожало от удовольствия, нуждаясь в примитивном удовлетворении.
Ее ногти царапали твердые колонны его бедер, легко, эротично, посылая огонь скакать, сворачиваться у него в желудке. Его сознание затуманилось, еще больше сливаясь с ее, в огненной дымке вожделения и потребности, любви и голода. Он жаждал ее прикосновений, ее рук, ее шелковистого рта, бросающего его в живое, дышащее пламя.
Михаил дернул ее вверх, его руки были похожи на цепи, хотя он прилагал все усилия, чтобы контролировать свою силу. Его рот завладел ее, соединяясь, танцуя, она уловила бьющийся в нем невероятный голод, прижимаясь ближе, ее тело скользило вдоль его, соприкасаясь, согревая.
- Скажи, что хочешь меня. - Его рот передвинулся по ее горлу, сомкнувшись на ее болящей груди. Каждое сильное посасывание посылало ответный прилив жидкого тепла.
- Ты же знаешь, что хочу. - Она прижала его к себе, обхватив одной ногой.
Она едва могла дышать от испытываемого ею желания, цепляясь за него, чтобы быть ближе, прокрадываясь в убежище его тела, его разума, ощущая его тело в своем, овладевая тем, для чего он предназначался, ощущая его рот на своей груди, все дальше втягивающий ее в его мир.
- Все это, - охрипшим голосом сказал он, его пальцы исследовали гнездышко крошечных завитков, поглаживая, лаская. - Стань моей, как у нас принято.
Под его рукой она двигалась с какой-то болью.
- Да, Михаил. - Она безумно хотела освобождения, безумно хотела дать его ему.
Ее поглотила та же самая красная дымка, она не различала любовь от желания, голод от потребности. Она вся словно была в огне, ранящем, жаждущим, ее тело, разум и даже душа испытывали мучение, не зная, где заканчиваются его несдерживаемый эмоции, а где начинаются ее.
Михаил с его невероятной силой с легкостью поднял ее, медленно опуская ее вниз, от чего его желудок эротически сжимался, пока она не прижалась к его неиствующей бархатной головке. Ее тепло опаляло, манило к себе. Руки Рейвен скользнули вокруг его шеи, ее ноги обвились вокруг его бедер, раскрываясь для него. Медленно он опустил ее тело и вошел в него своим возбужденным естеством, так что, когда она обхватила его своими влажными, крепкими ножнами, он задрожал, находясь где-то за пределами чистого удовольствия, в своего рода эротическом раю и аду.
Ее ногти впились в его плечи.
- Остановись! Ты слишком большой на этот раз. - Беспокойство отразилось на ее лице.
- Расслабься, малышка. Мы принадлежим друг другу, наши тела созданы друг для друга. - Войдя еще глубже, он начал двигаться в долгом медленном ритме, его руки ласкали, успокаивая.
Он изменил положение плеч так, чтобы видеть ее лицо, его тело заявляло права на нее глубокими, уверенными, собственническими ударами. Сами не осознавая того, слова полились из его души.
- Я нарекаю тебя своей Спутницей Жизни. Я принадлежу тебе. Я предлагаю тебе свою жизнь. Я даю тебе свою защиту, свою верность, свое сердце, свою душу и свое тело. Я обязуюсь хранить все то, что является твоим. Я буду лелеять твою жизнь, счастье и благополучие, они всегда будут стоять над моими. Ты - моя Спутница Жизни, связанная со мной навечно и всегда под моей заботой. - Этими словами мужчины-Карпатцы связывают своих истинных Спутниц Жизни с собой навечно.
Однажды сказав, она никогда не сможет уйти от него. Михаил не собирался связывать ее с собой, но все внутри него, все, чем он был, заставили слова вырваться из его души, так что их сердца стали единым целым, как им и должно было быть. Их души наконец-то были объединены, как и их сознания.
Рейвен позволила его словам и жаркой силе его обладания успокоить ее. Ее тело казалось растаяло рядом с его. Он поднял ее выше, наклоняя голову, чтобы втянуть ее сосок в рот, его руки собственнически обхватывали ее небольшие ягодицы. Она откинула голову назад, ее волосы разметались вокруг них, по ним, касаясь их обнаженной кожи так, что она казалось горела. У нее было ощущение, что она в действительности оказалась там, где ей и следует быть. Она ощущала себя необузданной и свободной. Она ощущала себя частью его, его второй половинкой. Не могло существовать никакого другого мужчины, кроме этого, который бы так жаждал ее. Который так отчаянно нуждался в ней, который знал, насколько одиноким было ее собственное существование.
Он двигался сильнее, глубже, повернув ее так, что она наполовину свесилась с кровати, таким образом, он смог подвести их все ближе и ближе к краю. Он почувствовал, как ее тело запульсировало, напряглось, сжавшись вокруг него, раз, два. От охватившего ее удовольствия она вскрикнула, почувствовав, словно ее тело растворяется в нем. Удовольствия было так много, оно накатывало волной за волной, пока Рейвен не начала сомневаться в том, что когда-нибудь сможет стоять вновь.
