В этот момент Екатерина находилась в Фонтенбло. С 16 по 26 марта она написала принцу четыре письма, пытаясь представить себя в выгодном свете: «В том, что происходит вокруг, мне очень многое не нравится, настолько, что если [137] бы не моя вера в Бога и не уверенность, что вы поможете мне сохранить королевство и корону для короля, моего сына, наперекор всем тем, кто готов все погубить, я бы рассердилась еще более; но я надеюсь, что мы найдем лекарство, благодаря вашему доброму совету и помощи». Королева пыталась польстить ему и сохранить для себя союзника в правительстве, где заседали ее враги. Но все было напрасно. После Васси каждая из партий стремилась только к уничтожению другой.
Герцог де Гиз вдруг понял, что протестанты могут захватить королевскую семью в Фонтенбло. Он отправился туда вместе с королем Наваррским и, несмотря на протесты королевы, заставил ее вернуться в Париж 27 марта под защитой эскорта в тысячу всадников. В неизбежной гражданской войне католики обеспечивали себе законность, удерживая юного короля.
К Конде за короткий срок присоединилась еще тысяча восемьсот всадников. 27 марта, заглушив голос угрызений совести, Колиньи встретился с ним в Мо. Рядом с Конде скакал Теодор де Без. Теперь протестанты были намерены оружием обеспечить себе то, что не смогли им дать никакие разговоры. 2 апреля Конде со своим войском в две тысячи человек захватил Орлеан.
В самой Франции эмиссары Конде, иногда те же самые, что и во время Амбуазского заговора, набирали войска, а особенно кавалерию, в которую, повинуясь порыву, шли мелкопоместные дворяне, ищущие доходных приключений. Колиньи разрывается: диктует, пишет, проверяет. Он просит денег в Женеве, делает заем в Базеле и понемногу собирает армию.
Теперь, сама того не желая, связанная с католической партией Екатерина столкнулась с самой главной проблемой: уничтожить бунтовщиков, чтобы не терпеть их закон. Поэтому необходимо усилить королевские войска, защищающие особу короля и его города, собрать армию, способную противостоять войскам протестантов, а с другой стороны – найти деньги для этой внезапной мобилизации. [138]
В начале августа католическая армия насчитывала, без гарнизонов и войск прикрытия провинций, 17000 пеших солдат и 5200 всадников. 10 августа армия в 4000 испанцев прибыла в Бордо. 18-го Его Католическое Величество приказал выплатить в Пероне 50000 экю, потом по его приказу в Лион прибыли 3000 итальянцев. Он выделил 30000 в месяц для оплаты 4000 немецких пехотинцев и 1500 всадникам. Венеция одолжила 100000 экю, и такую же сумму дал герцог Флорентийский.
Но королева не бросается сломя голову в военную авантюру. Для начала она хотела использовать до конца все возможности переговоров. Она направляет в Орлеан многочисленных послов – Артюса де Коссе, аббата де Сен-Жан де Лаона, маршала де Вьейвиля, сеньора де Виллара, епископа Валансьенского, Монлюка, симпатизирующего Реформе, который, использовав в качестве предлога весьма своевременную болезнь, продлил таким образом свою миссию.
Королева хотела бы, чтобы Колиньи и д'Андело прибыли для переговоров ко двору. Она предлагает направить в Орлеан заложников. Католические «триумвиры» отклоняют ее предложение. Со своей стороны, гугеноты не смогли бы смириться с отменой права на свободное отправление протестантского культа, на чем Екатерина особенно настаивала. Она снова и снова, без устали настаивает на этом положении, сначала встречаясь с Конде в Туре (9 июня), потом с главами протестантской церкви в Тальси (29-30 июня). Казалось бы, цель близка. Конде согласился с тем, что должен покинуть королевство, чтобы доказать свою добрую волю. Обязательство было легким. Колиньи от лица всего своего гугенотского войска его отклонил.
Но в реальности складывается впечатление, что все эти разглагольствования используются в качестве прикрытия военных приготовлений каждой из сторон. Весна и начало лета были отмечены повсеместными локальными кровавыми сражениями. 12 апреля в Сансе были вырезаны протестанты и сочувствующие им: нескольким монахам аббатства Сен-Жан перерезали горло и бросили в Йонну, течением их отнесло по Сене к Парижу. Вокруг Луары бесчинствуют [139] католики: в Туре, в июле, убиты двести гугенотов и брошены в Луару; в Анжере герцог де Монпансье приказал повесить, обезглавить и колесовать протестантов. В долине Роны барон дез Андрэ заработал репутацию исключительно жестокого человека по отношению к католикам. Сначала Баланс 27 апреля, потом 30-го – Лион оказались в руках протестантов. А на западе Пуатье, Ла Рошель, Канн, Гавр, Дьепп перешли на сторону гугенотов.
Эти события разожгли народную жестокость. В Бурже 27 мая войска Монтгомери опустошили церковь, уничтожили статуи, украли священные одеяния, которые напялили на себя солдаты. Раки, дароносицы, потиры были переплавлены в слитки и монеты. Из колоколов отлиты пушки. Повсюду обыденным стало надругательство над могилами. В Орлеане протестанты сожгли сердце Франциска II, а в Бурже тело Жанны Французской, разведенной супруги Людовика XII; могила Людовика XI разграблена в Клери, а могила предков короля Наваррского – в Вандоме, прямо на глазах у Жанны д'Альбре. Весьма своеобразный и яростный ответ на попытки Екатерины Медичи прийти к согласию в вопросе культа изображений!
Такие излишества объясняют несвойственные королеве-матери резкость и агрессивность по отношению к Конде в Туре 9 июня: «Раз уж вы полагаетесь на ваши силы, мы вам покажем наши!» Гиз реорганизовал королевскую армию: он подготовил двадцать семь знаменщиков для «пеших людей». Ими командовал главный королевский наместник Антуан де Бурбон. Ему подчинялись «триумвиры». В протестантскую армию, усиленную кавалерией сельских сеньоров, под Орлеаном были включены ветераны, уволенные при Франциске II: 5200 пехотинцев пришли из южных провинций – Гаскони, Беарна, Лангедока. Они были великолепно экипированы.
Чтобы не допустить повторения многовековых набегов на Нормандию, королевская армия подошла к ее столице – Руану, занятому протестантом Монтгомери, – город необходимо было взять как можно быстрее. Форт Святой Екатерины был взят 6 октября, а Екатерина продемонстрировала [140] по этому случаю изумительное мужество, бесстрашно расхаживая под градом пушечных ядер и пуль. Одна из таких перестрелок оказалась гибельной для Антуана де Бурбона, смертельно раненного 15 октября. 26-го город был взят. Монтгомери, практически оставшийся в одиночестве, смог спастись на галере, которая пробила плотину на Сене у Кодебека.
Пехота протестантской армии, увеличившаяся за счет рейтар и ландскнехтов и насчитывавшая теперь 8000 пеших солдат и 5000 всадников, была способна двигаться впереди помощи, обещанной королевой Елизаветой. Коннетабль де Монморанси решил ее остановить перед Друэ.
Королевская армия, получив испанское подкрепление, насчитывала теперь 14000 пехотинцев и 2000 всадников, а также двадцать две пушки. 19 декабря 1562 года состоялась битва при Друэ. Героическая кавалерийская атака под командованием Колиньи могла бы принести победу протестантам, но в итоге обернулась успехом для католиков благодаря осторожности Гиза, сохранившего свежие войска для решающего наступления. Конде и коннетабль были взяты в плен. Маршал де Сент-Андре был убит. Колиньи и Гиз встретились лицом к лицу. Герцог отправился к Орлеану, где укрылись гугеноты. Именно там его смертельно ранил фанатик Польтро де Мере. Под пытками он признался, что его к этому склоняли многие именитые протестанты, среди которых был и Колиньи. Последний смог оправдаться, осуждая, как и его единоверцы, само действие и воздавая хвалу намерению, как сказал Агриппа д'Обинье.
Случай сослужил добрую службу Екатерине: она избавилась – на какое-то время или навсегда – от главных вожаков обеих партий. Но Колиньи пока еще не собирался сдаваться. Он осаждал и захватывал города в Нормандии, где англичане оккупировали Гавр. Орлеан пока еще держался. В Лангедоке Антуан де Круссоль, муж одной из дам Екатерины, которому королева поручила утихомирить провинцию, обеспечил себе место вице-короля с титулом, данным ему гугенотами: «Глава и хранитель страны, под властью короля и до его совершеннолетия». Срочно нужно [141] было восстановить мир, чтобы положить конец попыткам организации очагов сопротивлени или даже маленьких гугенотских государств внутри королевства.
Теперь Екатерина единолично возглавляла католическую партию. Провал ее попыток примирить две идеологии, вооруженная борьба протестантов и при этом непоколебимая вера большинства народа в католицизм ясно показали ей, что даже если она была вынуждена терпеть протестантов, ей необходимо было ограничить сделанные ею уступки, чтобы затормозить или остановить расширение реформистского движения.
Королева приступила к решительным действиям и приказала осадить Гавр. Очень быстро, 23 июля, город капитулировал. Екатерина проявила величайшую твердость, 5 августа по ее приказу арестовали английского посла Трокмортона, виновного в том, что во время гражданской войны он примкнул к протестантскому лагерю. Она отблагодарила Елизавету выплатой 120000 крон за окончательный отказ от Кале в пользу Франции. Договор был подписан 12 апреля 1564 года.
