— Ты не занят? Я хотел выпить кофе в «Чайке».
— От кофе мозги чернеют, не слышал? Впрочем, там довольно приличный коньяк.
— Принято. Буду через полчаса.
— Да хоть через час, глаза б мои тебя не видели!
— И я тебя благословляю…
Типа вот и поговорили. Но это нормально, нас ведь почти всегда прослушивают, и мне вечно приходится изображать в отчётах злобного демона, который хитростью втирается в доверие к ангелу с одной лишь конкретной целью — когда-нибудь запустить свои нечищеные клыки в его хрустальное горло. Шеф делает вид, что верит в эту лабудень, и терпеливо ждёт, ибо понимает — сила ангела превосходит мою раз эдак в восемьсот. Начальство Альберта предпочитает надеяться, что рано или поздно он обратит меня к смирению и Свету. Таким образом, никто не строит особых иллюзий, но все в выигрыше, даже мы.
Однако рад я был по другой причине. Просто не хотелось слишком рано возвращаться домой. Когда ваша жена беременна и вы рискуете шкурой на порядок чаще, чем хотелось бы, желание жить усиливается втрое. Думаю, Азриэлла не очень обидится, если я приду чуток попозже. В конце концов, имеет право мужчина хоть иногда алкогольно посидеть с другом?
— Рад тебя видеть. — Альберт приветствовал меня лучезарной улыбкой, освещая все уголки довольно просторного кафе. Все, кто в данный момент находились в «Чайке», испытали единовременное чувство умилённого прикосновения к благодати. Ангелы и не такое умеют…
— Привет. Спасибо, что вытащил.
— Как проходит беременность супруги?
— Преждевременное созревание плаценты, гипоксия плода, хронический пиелонефрит, миопия первой степени, синусоидальная тахикардия, гестоз второй степени, пролапс митрального клапана сердца и непроизвольное подтекание околоплодных вод. Короче, не спрашивай, сначала коньяк!
Альберт понимающе кивнул и прошёл к кассе. Здесь быстрое обслуживание, но заказ и оплату надо производить самому. И ведь срослось же так, чтобы перед моим другом успешно встали три девушки! Мини, декольте, вечерняя косметика, куча бижутерии, общий стиль «блондиню не переставая» так и прёт из всех щелей. Я заинтригованно сощурился — интересно же лишний раз насладиться резиновым ангельским терпением. Ну-ка, ну-ка, ну-ка!
Три изысканные красавицы замерли перед кассой в самой трогательной беседе из всех, что я слышал. А демоны за столько веков слышали немало, уж поверьте мне на слово…
— А-а… что ты будешь?
— Что я буду?
— Я буду кофе. Нет, зелёный чай с жасмином. Ой, нет, лучше кофе. Американо. И чтоб без молока.
— А чего плохого в молоке?
— От него толстеют, дура!
— Сама дура!
— Девочки, не ссорьтесь. Ты будешь курицу?
— Не знаю. А что здесь ещё есть?
— Я буду курицу. И мне салат!
— Какой?
— А какие есть?
— Девушка, вон там меню, большими буквами, — как можно любезнее порекомендовал Альберт, но почему-то его хвалёное обаяние не сработало.
Девушки продолжили созидательное топтание у кассы, ничего толком не делая.
— Ой, а я знаю? «Цезарь», наверное. И с помидорками такой, не калорийный. Курицу не буду точно.
— У нас «Цезарь» с курицей, — честно предупредила кассирша.
Комедия пошла по второму кругу Ада…
— Ты говорила, что не будешь курицу.
— Буду, в салате она без шкурки!
— Я люблю шкурку…
— Девочки, ну чего берём?
— Мне только кофе!
— А десерт?
— Ни за что! Ты на себя посмотри.
— И чего?
— Ничего, я такой быть не желаю.
— Не ссорьтесь! Ну что, всем зелёный чай с жасмином и салат?
— Да!
— Нет!
— Девушки, — ещё более улыбчиво, но уже отнюдь не по-ангельски попросил Альберт. — Может быть, я сделаю заказ, пока вы определяетесь?
— Мужчина, вы что?! У вас воспитание есть или как, тяжело подождать одну минутку? Мне тогда тоже латте. С ванильным сиропом.
— И мне!
— Два латте.
— Три!
— Пожалуйста, три латте.
— Нет, два, я буду сок. Свежевыжатый, фреш, какой у вас есть?
— Апельсин, яблоко, ананас, грейпфрут, — привычно перечислила кассирша.
— Тебе какой?
— Ой, ну я уже не знаю прямо…
— Чего не знаешь? Апельсин?
— Нет, у меня на цитрусовые аллергия.
— Яблочный, что ли?
— Мне апельсиновый, я буду!
— Хорошо, а тебе?
— А я передумала. Может, кофе, а?
— Девчата, вы решайте уже…
— А что мы вообще сюда пришли? Пойдём в «Мокко», там лучше в сто раз!
— Я не люблю «Мокко», там накурено.
— Ой, можно подумать, ты не куришь!
— Девушки, не могли бы вы… — в очередной раз с самой вымученной улыбкой на классическом лице начал мой голубоглазый друг и прикусил язык на середине фразы.
Все трое уставились на него так, словно перед ними внезапно оказалось склизкое пятно, в которое они чудом не наступили туфелькой. Ангел сдался, позорно отступив и пятясь спиной к нашему столику, примиряюще подняв руки вверх.
— Подождём? — бодро хихикнул я.
И мы честно подождали ещё с пятнадцать минут, по прошествии которых я твёрдо убедился, что реклама ангельского терпения, проплаченная на всех каналах, завышена до седьмого неба и уровень терпения скромной кассирши бьёт её по всем направлениям. Девушка за стойкой держалась как Брестская крепость! Уважаю…
— Я их… сейчас… всех!
— Слушай, а может, просто они не слышали о слове Божием? — Я успел остановить горячую руку Альберта. — Ты не знаешь современную молодёжь.
— На что ты намекаешь?
— Ну-у, не уверен, что совет демона чего-то стоит, но… — осторожно продолжил я, — но, если бы ты позволил, я бы рекомендовал им короткую обзорную экскурсию в…
— Ад! — с надеждой вскинулся мой друг.
— В Рай, — вежливо поправил я. — Чего они все такого в Аду не видели — зависть, сплетни, интриги? Тащи их в райские чертоги и покажи им на конкретном примере, чего они добровольно лишают себя таким поведением!
— Это благопристойный поступок, — подумав, признал блондинистый ангел. — Нам хватит пяти минут. Успеешь сделать заказ?
— Легко!
Альберт хлопнул в ладоши, и кассирша чуть удивлённо вскинула подщипанные бровки, видя, что перед ней уже стою один я, а три белокурые красавицы резко сгинули в неизвестном направлении.
— «Мартель». Двести граммов. И капучино! Да, ещё одну конфету, вот эту, с орешками. Мой друг такие любит.
Собственно, мне ещё не успели поставить коньяк, когда по уши довольный ангел последнего спасения вновь появился в дверях.
— Ты не представляешь, какое впечатление произвёл на них Рай! Бедняжки рыдали, обливались слезами, молились, как умели, и отныне их единственная мечта и надежда — ещё хоть раз увидеть эти чарующие райские кущи…
— Браво, — кисло поздравил я. — Рад, что смог быть полезным. Заказал тебе твой любимый церковный кофе с конфеткой, правильно?
— Да, благодарю, друг мой.
— А где сейчас наши свеженькие адепты праведного образа жизни?
— Не иронизируй, демон. Будут с минуты на минуту.
Действительно, почти в тот же момент все три красавицы вновь появились в «Чайке». Кассирша даже не потрудилась удивиться для приличия. Блондинки неуловимо, но явственно изменились. Одна старательно одёргивала мини-юбку, другая подтягивала декольте, третья истово крестилась, кланяясь на все четыре стороны. Я подмигнул Альберту и поднял пузатый бокал коньяка, приветствуя моральную победу светлого ангела. Он без гордыни кивнул. Дальнейшее было выше и его, и моего понимания.
— Девчонки, вы видели? Вы поняли? Всё, я иду в монастырь!
— И я!
— Я тоже поняла. Где монастырь?
— Не знаю.
— И я не знаю.
— Ну вы дуры…
— А ты? Ты, что ли, знаешь?
— Знаю! Я-то знаю, что в городе монастыря нет.
А вот за городом есть! В каком-то селе. Не помню в каком…
— Не-э, в село я не поеду.
— А я поеду! Мне только домой надо — вещи собрать, косметичку, ноутбук, плеер, пару вечерних платьев…
— И мне! А потом все сразу в монастырь?
— Да-а!
— Только я завтра, у меня свидание вечером.
— Ой, с Толиком, что ли? Я не могу…
— Чего?
— Он дебил! Полный придурок и отстой, вечно под юбку мне смотрит.
— Сама ты такая…
— А ты не такая?!
— Девочки, а давайте его тоже в монастырь?
Альберт скорбно поперхнулся кофе. А у меня, наверное, триста лет не было такого хорошего настроения! Пока женщины рулят миром, я не останусь без работы. Амен!
Глава 20
Аферист
— Кто там? — наконец ответили мне, когда я уже в четвёртый раз нажал на кнопку звонка и не отпускал её аж минут десять.
— Всероссийская перепись населения! — Мне пришлось как можно шире улыбнуться в дверной глазок. Правильно налаженный контакт с клиентом — первостепеннейшая задача любого начинающего демона, а уж такой прожжённый профессионал, как я, вообще не должен топтаться на пороге часами. Но в этот раз случай был особый…
